и плавниками-крыльями, чтобы спастись.
Акулы погнались за ними, все дальше отгоняя их от остальных лодок. Еще больше хищников устремились к ним сразу со всех сторон. Даал не пытался направлять Неффу, доверившись ее инстинктам. При малейшей угрозе она наносила удар своим торчащим из лба рогом, окрашивая воду кровью и оставляя за собой красный след.
Наконец Неффа высоко выпрыгнула из воды. Слишком измотанный, чтобы держаться как следует, Даал ослабил хватку и скатился с ее спины, но его лодыжка запуталась в кожаной седельной петле. Вновь врезавшись в волны, орксо потащила его за собой, все глубже погружаясь в темные воды, куда никогда не проникал свет. И все же хищники не отставали.
Несмотря на давление воды, режущее уши, он услышал отчаянные крики Неффы, зовущей других орксо на помощь. Этот звук эхом отдавался у него в черепе, сотрясал ребра. Даал держался сколько мог, крепко сжав губы и задержав дыхание. А потом не выдержал. Использовал остатки воздуха, чтобы присоединить свой голос к ее крику, попытавшись позвать на помощь. Когда легкие отказали и в них хлынула вода, что-то наконец ответило на их зов.
«Только вот это были не другие орксо…»
Это воспоминание даже сейчас затуманило его зрение. Даал протер глаза, но тут понял, что потускнение света вызвано не одной лишь этой страшной картиной.
Наступал сумеречный отлив.
Все многообразие оттенков свечения льда над головой поблекло, превратившись в тусклые синеватые полосы. Он еще раз моргнул, чтобы привести в порядок зрение. И в этот момент далекий темный туман над водой посветлел, мерцая языками пламени.
Похоронная флотилия возвращалась в город.
Даал вздохнул, выбрасывая из головы смутные образы того ужасающего дня. Наконец-то его бдение подошло к концу. Томительное ожидание закончилось.
«Теперь предстоит самое трудное».
* * *
Через два колокола после прибытия в Кефту Никс все еще сидела за каменным столом под открытым небом, не обращая внимания на длинное блюдо в центре, доверху заваленное дымящимися кусочками каких-то крахмалистых клубней, жареной рыбой, вареными угрями и томленными в масле водорослями.
Отведать угощения не хотелось, желудок закручивался узлом от беспокойства.
Никс огляделась по сторонам. Поминки справлялись чуть не по всему городу, представлявшему собой замысловатое переплетение широких улиц, маленьких площадей и более укромных внутренних двориков. Стены, террасы и балконы здесь были увиты теми же белыми цветущими нитями какого-то морского растения, которые украшали поручни баржи. Сотни осветительных горшков и фонарей рассеивали вечерний мрак – хотя и не горе тех, кто ее окружал.
С этой задачей куда лучше справлялось сладкое вино, которое лилось тут рекой. На каждом углу стояли бочонки с элем. Когда стиснутые горем глотки немного расслабились, за столами зазвучали истории о тех, кто ушел. По всему лабиринту улиц и переулков разносились отголоски музыки, гремящей с многочисленных подмостков, – бродячие менестрели и барды словно соревновались в том, кто кого перекричит.
Голова у Никс уже раскалывалась от всего этого шума и гама.
Сидевший напротив Даал выглядел ничуть не лучше. Его лицо по-прежнему казалось совершенно лишенным цвета. Он приложился к чаше с вином, хотя сомнительно, чтобы хоть капля его коснулась его губ. Это была та самая чаша, которую отец всучил ему в руки в самом начале пира.
На другой стороне маленькой площади стоял Мерик, опираясь на плечо Викас и пытаясь что-то шептать ей на ухо. Задача старшины состояла в том, чтобы отвлечь отца Даала, хорошенько напоив его – настолько, чтобы он и не понял, что они куда-то девались. Судя по тому, как тот покачивался, с трудом пытаясь выпрямиться, с этой задачей Викас превосходно справлялась. И дальше оставаясь с Мериком, она проследит за тем, чтобы он ничего не заподозрил.
Чья-то рука сжала плечо Никс, заставив ее вздрогнуть.
– Пора, – сказал Грейлин, мотнув подбородком на Даала.
Она встала и огляделась.
– А как там Рифовый Фарер и его супруга?
Грейлин ходил шпионить за ними на соседнюю площадь, где собрались высокопоставленные лица из обеих деревень.
– Им сейчас не до нас – налегают на вино. По крайней мере, Берент. Улария едва удерживает его в вертикальном положении на стуле.
Даал обошел стол, натягивая на голову капюшон своего промасленного непромокаемого плаща. Он снабдил их всех такими же. Даже Шийя стояла в тени, укутанная с головы до ног в плащ, скрывающий ее черты. Бронзовая женщина надела его еще в гавани, вскоре после того, как они сошли с баржи, чтобы окончательно раствориться в толпе, заполнившей площадь.
– Пошли, – сказал Даал и повел их прочь.
Они поспешили по темным переулкам и боковым улочкам, избегая возбужденного оживления, в котором – по крайней мере, в эту ночь – утонуло людское горе. Вчетвером добрались до площади, выходящей на бухту. Там было почти пусто. Лишь несколько пьяных бродили по ее краям, обняв друг друга за плечи. Кого-то тошнило в углу, а еще двое похабно хохотали, тыча в него пальцами.
– Мой ялик вон там, – сказал Даал, устремляясь к одному из каменных причалов.
Но не успел он сделать и пары шагов, как из полутьмы выступили какие-то фигуры. Трое мужчин преградили им путь, еще двое возникли позади Никс и ее спутников. Неизвестные были вооружены дубинками и ножами.
Отбившиеся от общей толпы на противоположной стороне площади заметили происходящее и поспешили уйти. Похоже, они были все-таки достаточно трезвы, чтобы понять, что дело идет к кровопролитию, и не хотели в нем участвовать. Даже того, кого только что тошнило, быстро уволокли его приятели.
Не обращая на них внимания, самый коренастый из группы хлопнул крючковатым багром по своей мозолистой ладони и шагнул вперед, сунувшись носом прямо в лицо Даалу. Он не столько говорил, сколько плевался, обдавая его вонью прокисшего эля.
– Рел’н дар наре ноор? – Взмахнул багром, обводя им всех присутствующих. – Ни ноор вренч-ка!
Даал поднял ладони, пытаясь успокоить разгневанную компанию.
– Бакна, нее вренч па’кан.
Судя по всему, Даал узнал этих пантеанцев. Это наверняка были жители Искара, которые вздумали отомстить пришельцам – или, по крайней мере, заставить их страдать так же сильно, как пострадали обитатели Приюта.
Даал что-то быстро заговорил, явно ища какой-то способ убедить их.
Прежде чем ему это удалось, позади Никс послышался резкий звон – словно ударили в медный колокол. Обернувшись, она увидела, как один из налетчиков, ошеломленно спотыкаясь и выронив деревянную дубинку, пятится от Шийи. Ее капюшон сбился набок. Шийя метнулась вперед и ухватила его за шею. Бронзовые пальцы сомкнулись у него на горле и оторвали от земли. Он забился в ее железной хватке.
Грейлин выхватил свой меч, ярко сверкнувший сталью.
Там, где дипломатия Даала потерпела неудачу, демонстрация силы увенчалась успехом. Тот, кого звали Бакна, отпрянул в сторону, опустив свой багор и явно уступая поле боя.
Никс выдохнула – она и не подозревала, что надолго затаила дыхание.
Но на этом все не закончилось.
Грейлин пружиной бросился вперед. В мелькании плаща и стали он рассек Бакне горло и метнулся дальше, оказавшись между двумя другими. Ударив мечом в грудь одному из них, тут же перекинул рукоять в ладони и ткнул клинком себе за спину, чтобы пронзить другого.
Прежде чем кто-либо из них успел хотя бы вякнуть, Грейлин крутнулся на носках, широко махнув клинком, и напрочь перерезал обоим глотки, заглушив готовые вырваться из них крики.
В этот ошеломляющий момент позади Никс хрустнула кость. Пригнувшись, она обернулась. Шийя уже отшвырнула задушенного мужчину в сторону и набросилась на другого, попытавшегося спастись бегством. Но никто не смог бы убежать от подобного создания. Шийя вмиг догнала его и свернула ему шею.
Грейлин опустился на колено перед Никс и Даалом. Глаза его сверкнули такой же холодной сталью, как и его клинок.
– Эти тела должны исчезнуть.
– Что… Что же ты наделал… – запинаясь, пролепетал Даал. – Бакна ведь сдался!
Даже Никс была ошеломлена этой хладнокровной резней.
Грейлин схватил их обоих за плечи.
– Даал, разве ты не говорил, что быть пойманным за проникновением к Сновидцам равносильно смерти? Если
