когда он пересекал горячие восходящие потоки. Тем не менее они неуклонно продвигались вперед. Пройденные лиги медленно сменяли друг друга. Глухой стук сердца Канте отмечал напряженное течение времени.
По мере продвижения на север местность внизу становилась все более негостеприимной. Огромный гейзер вдруг выстрелил струей пара прямо перед большим окном, заставив всех отшатнуться назад. Кипящая вода забрызгала стекло, забарабанила по летучему пузырю и по палубе над головой.
Сёкл за штурвалом сохраняла спокойствие.
– Давайте-ка заберемся повыше, – резко приказала она своей команде, после чего перевела взгляд на группу Канте: – Будьте настороже. Земли впереди становятся все более вспыльчивыми и капризными.
Канте поднялся на ноги, с удивлением обнаружив у себя на плече руку Рами – бывший друг успел подхватить его. Они вместе вернулись к окну. Канте понял, что оценка Сёкл была даже слишком уж добросердечной.
Затененный близлежащими горами пейзаж был погружен в полутьму. Кипящие озера жидкой глины рыгали и плевались. Реки жарко бурлили. Ярко сияли огненные кольца, обрамлявшие гейзеры. Обширные участки местности заросли темным колючим лесом – настолько густым, что казалось, будто он силится упрятать весь этот изменчивый ландшафт под своим пологом. Несколько одиноких деревьев ярко горели – одинокие факелы в темноте.
Канте проследил взглядом за одним из них, когда они проплывали мимо. Пламя проявило головокружительную высоту леса. Деревья оказались гораздо выше, чем он предполагал с высоты.
Рами заметил его внимание:
– Нафтовые сосны.
– Их темно-зеленый сок чрезвычайно горюч, – добавила Аалийя. – В нашей империи его используют в качестве основного ингредиента при производстве нафлана.
Глаза у Канте расширились. Этот огненный студень, изобретенный в Клаше, держал в страхе весь Венец. Искусство его выделки оставалось строго охраняемым секретом. Пылающее прикосновение нафлана могло прожечь самое твердое железное дерево, проесть насквозь кожу и кости. Даже вода не смогла погасить такой огонь, лишь еще больше разжигая его.
– Сколько еще осталось? – крикнула Сёкл Кассте.
Стройная рисийка переместилась к наклонному столу с прикрепленной к нему картой. В одной руке она сжимала путевод, а в другой – циркулятор с острыми кончиками. Похоже, Касста служила также и судонаправителем крылатки.
Не отрывая взгляда от своей карты, она ответила капитанше:
– Насколько могу судить, где-то с пол-лиги.
– Принято, – отозвалась Сёкл.
Фрелль направился к Кассте. Канте потянулся за ним, хотя и не только из-за своего интереса к навигации. Касста стояла к нему спиной, и тесные кожаные штаны самым привлекательным образом обтягивали ее ягодицы.
Алхимик подался к ней:
– Можно взглянуть?
Она слегка отодвинулась в сторону. Карта была размечена концентрическими кругами, расходящимися в разные стороны линиями и усеяна какими-то спешно нацарапанными пометками.
– Место вы указали довольно приблизительно, – объяснила она. – Придется накрыть куда бо́льшую площадь. В пределах квадратной лиги, если мои расчеты верны. Нам потребуется некоторое время, чтобы все там осмотреть.
Фрелль кивнул:
– Надеюсь, удастся заметить с воздуха какой-нибудь ориентир, который нас направит.
И все же в голосе алхимика не было особой надежды.
Канте бросил взгляд в сторону окна, за которым высоко взметнулся еще один гейзер. «Очень не хотелось бы прочесывать эту враждебную местность пешком. – Он уставился на свои ноги. – Особенно в этих новых сапогах».
Сшитых из мягчайшей оленьей кожи.
Он взглянул на Рами.
«Подарке бывшего друга».
* * *
Прошел еще один колокол, потом еще один, а крылатка все носилась взад и вперед над участком, обозначенным на карте Кассты. С каждым новым проходом местность выглядела все более неприветливо. Деревья становились все гуще, обжигающие гейзеры извергались все выше в небо, а кипящие грязевые котлы превращались в пруды, даже в целые озера.
Канте без устали расхаживал между окнами и столиком с картой.
Вспомнился рассказ Райфа об обнаружении Шийи глубоко в меловых шахтах. По словам бывшего вора, она была погребена в медном яйце глубоко под землей. Если Спящий из Мальгарда похоронен подобным образом, откопать бронзовый артефакт будет практически невозможно, особенно силами их крошечной группы.
Он покосился на Аалийю, стоящую со своим братом у дальнего окна.
Еще с самого начала Канте и все остальные знали, что рассчитывать на успех в поисках Спящего приходится, лишь заручившись поддержкой империи, особенно если понадобятся глубокие раскопки.
«Сейчас такого уже не выйдет».
И все же Канте не терял надежды. Еще Райф описывал сильное землетрясение в туннелях шахты, как будто пробуждение Шийи встряхнуло все окрестные земли. Он полагал, что ее медное яйцо, вероятно, пыталось пробиться на поверхность, но что-то пошло не так. Может, за прошедшие века в нем что-то повредилось или же просто из-за веса всего этого камня…
Канте придвинулся ближе к окну, изучая местность внизу. Если Спящий из Мальгарда был похоронен схожим образом, то на поверхности могли остаться какие-то свидетельства такого резкого пробуждения, произошедшего где-то глубоко под землей.
Словно навеянный этой мыслью, впереди вырос высокий утес, который разделял землю внизу надвое. Плоская вершина его была изрезана огромными трещинами и разломами, от некоторых из которых шел пар. Дно пропасти усеивали огромные валуны и обломки скал.
Канте поспешил к Сёкл:
– Подними нас повыше!
Капитанша нахмурилась – он была явно не из тех, кто подчиняется чьим-то приказам.
Из-за плеча у Сёкл высунулся Фрелль:
– Зачем, Канте?
Тот указал на протянувшие впереди утесы. Объяснил про землетрясение, которым сопровождалось пробуждение Шийи.
– Уж не это ли мы сейчас видим? – настойчиво произнес он. – Признаки того же самого?
Фрелль глубоко вздохнул, всматриваясь вниз.
– Что бы ни встряхнуло этот уголок Мальгарда, это произошло давным-давно. Над этими валунами успели вырасти вековые деревья, которые глубоко запустили корни в скалы. И посмотри на белые солевые отложения, запекшиеся вокруг дымящихся отверстий наверху. Потребовалось бы много столетий, чтобы образовался налет такой толщины.
Канте не мог этого оспорить, но все же попытался:
– Может, этот Спящий уже давным-давно пытался проснуться и просто застрял…
Фрелль бросил на него скептический взгляд.
Тем не менее Сёкл вняла просьбе Канте и прибавила мощности корабельным горелкам. «Квисл» задрал нос и полез еще выше, проплывая над утесами. Потом опустил правое крыло, описывая плавный разворот.
Чтобы получше рассмотреть раскинувшиеся под ними равнины, Канте приложил ладонь к стеклу и приник к изогнутому окну вплотную. Сёкл продолжала подниматься по спирали все выше, открывая более широкий обзор.
Фрелль вдруг вздрогнул, приложил свою руку рядом с рукой Канте и тоже прижался к стеклу, пристально всматриваясь вниз.
– Видишь что-нибудь? – спросил Канте.
– Не исключено. Этот рисунок…
– Рисунок чего?
Фрелль попытался показать, но лишь ударил пальцем в стекло.
– Трещин! – выпалил он, одновременно расстроенный и взволнованный. – Всех эти разломов и провалов. Они расходятся лучами вон от той части утеса.
Канте нахмурил брови и посмотрел вниз. Стоило привлечь к ним его внимание, как закономерность стала очевидной. Он проследил взглядом за трещинами, которые со всех сторон стекались к одному и тому же отрогу скалы, расколотому на части – как будто сам бог бури Тайтн ударил по нему своим могучим топором.
– Похоже… похоже, ты прав, – заикаясь, проговорил Канте.
Оттолкнувшись от стекла, Фрелль бросился к Сёкл и ткнул пальцем вниз.
– Сумеешь опустить нас туда?
Та нахмурилась, явно оскорбленная тем, что алхимик усомнился в ее способностях. Тем не менее повернулась и пролаяла приказы своей команде. Крылатка развернулась и поплыла к расколотому участку скалы.
– У его подножия есть поляна! – выпалил Фрелль. – Земля там выглядит достаточно твердой.
Канте посмотрел вниз. Поляна оказалась не более чем небольшим просветом между густой опушкой колючего леса и чередой пузырящихся жидкой грязью омутов. Повсюду вокруг извергались гейзеры – в каком-то собственном ритме, известном только богам. Заводи исходили паром, а небольшое озерцо исторгло пузырь размером с их корабль.
– Там можно приземлиться? – спросил Фрелль у капитанши.
На сей раз Сёкл не нахмурилась. Посадка предстояла явно непростая. Она просто покрепче перехватила штурвал и тихо переговорила со своей командой – видимо
