в честь Пактана.
Драэр поднялся и коротко кивнул.
– И это будет лишь началом их страданий, – пообещал Джубайр.
Щит Ангелон тоже упал на колено.
– А что император? Его нужно поставить в известность.
Джубайр сделал еще один глубокий вдох. Он знал, что столь мрачная весть разобьет сердце его отцу, но это следовало сделать.
– Организуй эстафету почтовых ворон, самых быстрокрылых. Пусть император узнает, что случилось с его сыном.
Ангелон быстро встал.
– Будет исполнено!
Взмахом руки Джубайр отпустил их обоих.
– Я скоро присоединюсь к вам на вершине Кровавой башни.
Отвернувшись от двери, он подобрал расшитый золотом белый плащ императора и накинул его себе на плечи. Тот показался еще тяжелей, чем раньше, но он знал, что сумеет справиться с этой ношей.
«Ради Пактана».
Защелкивая застежку плаща у себя на горле, Джубайр дал себе еще одно молчаливое обещание.
«Если я когда-нибудь найду этого мерзавца Канте, который спровоцировал эту трагедию, его голова тоже сразу же слетит с плеч».
Канте стоял в трюме «Квисла» – темном, без единого окна, – но Мальгард и тут давал о себе знать. Его жар превратил корабль в духовку. Сернистый смрад гейзеров и пузырящейся грязи наполнял воздух, и к их вони добавлялся медный, тошнотворный привкус, который оседал на языке, словно слизь дохлой жабы.
«Если вдыхание этих паров призвано вызвать видения у прорицателей, я предпочел бы оставаться слепым».
И все же, по крайней мере, это было все, что сумело проникнуть внутрь корабля. Облака личчин оставались снаружи, кружась в насыщенном паром воздухе. Канте мог поклясться, что слышит тихое шуршание их ядовитых юбочек, задевающих о корпус и палубу.
Он посмотрел на остальных членов группы – тех, кто собирался отправиться вместе с ним в глубины Мальгарда. Слева от него Фрелль о чем-то шептался с Пратиком. Стоящая справа Касста держала два незажженных пока факела – как и все остальные. Сёкл настояла, чтобы кто-то из рисиек сопровождал их, хотя было неясно – для того ли, чтобы в случае чего защитить их, или же капитанша была заинтересована в том, что может быть обнаружено. Точно так же и Ллира приказала троице своих головорезов присоединиться к ним. Тех это явно не обрадовало – хотя, с другой стороны, у ее людей редко когда бывал радостный вид.
Последний член группы зажег свой факел. Яркий свет на миг ослепил. Рами прошелся вдоль строя, передавая свое пламя их факелам.
– Зачем каждому по два факела? – спросил Фрелль.
– Скоро ты пожалеешь, что их не три, – ответил Рами. Тем не менее принц наглядно проиллюстрировал свои слова, подняв один из своих факелов над головой, а другой держа совсем низко.
– Наблюдайте не только за небом вокруг вас, но и за землей у вас под ногами. Личины, примостившиеся на скалах или спрятавшиеся за валунами, нередко нападают на людей из засады.
Канте прищурился на пламя своего факела.
– И огонь будет держать их на расстоянии?
Рами нахмурился:
– Их светящиеся колокола заполнены тянущими наверх газами, мало чем отличающимися от того, что наполняет летучий пузырь нашего корабля. И эти газы в равной же степени горючи. И хотя эти существа замечательно чувствуют себя в удушающей жаре – оседлав восходящие потоки горячего воздуха или живя в обжигающей воде, – они боятся прикосновения пламени.
– Ты уже имел с ними дело? – осведомился Пратик.
– Только однажды. Мальчиком, когда сопровождал своего отца в Казен. И мы встретили лишь небольшое их облако на окраине Мальгарда, которое легко отогнали. – Рами махнул факелом в сторону трюмного люка. – Ничего похожего на то, с чем мы столкнемся снаружи.
Именно благодаря знаниям и опыту Рами Фрелль попросил его пойти с ними. Никто не мог сказать, какие еще опасности или испытания ожидали их – угрозы, с которыми клашанский принц наверняка лучше них сумел бы справиться. Коротко посовещавшись со своей сестрой, Рами согласился присоединиться к ним.
Аалийе предстояло остаться на борту крылатки с Ллирой и ее людьми – как под их защитой, так и в качестве заложницы неизменности доброй воли Рами.
С кислым выражением лица тот протянул руку к голове и свободным пальцем сбросил на лицо вуаль шапочки биор-га.
– Оставайтесь прикрытыми, – предупредил он остальных. – Хотя оборка личчины способна прожечь ткань насквозь, на это требуется время. По возможности сбрасывайте их пальцами в перчатках. И побыстрее.
– А могут их нити повредить наш летучий пузырь? – спросила Касста, поднимая взгляд наверх.
– Наверное, но личчины, как известно, избегают корабельных летучих пузырей. Считается, что они способны чувствовать запах и распознавать поднимающиеся из них газы. Есть предположение, что они ошибочно принимают пузыри за каких-то представителей своего собственного вида.
– Только гигантских, – пробормотал Канте. – Неудивительно, что они держатся в стороне.
Рами бросил на него недовольный взгляд, призывая заткнуться.
– Хватит вопросов. Мы идем прямо сейчас или не идем вообще.
Все они быстро закрыли лица и закинули темные фонари за спину. Принц в последний раз прошелся вдоль строя, проверяя, заправлены ли штаны в сапоги, а рубашки – под ремни. Наконец он кивнул:
– Теперь пошли.
Все подошли к боковому люку, где рядом со стальной рукояткой стоял широкоплечий головорез. Другой держал в руках два своих собственных факела. При их приближении тот, что стоял рядом с лебедкой, навалился на рукоятку и начал откидывать дверь наружу.
Едва только та приоткрылась, как в проеме замелькала извивающаяся бахрома светящихся оборок, пытливо пытаясь пробраться внутрь. Рами и другой факелоносец помахали над ними языками пламени и отогнали назад, превратив несколько оборок в обугленные спирали.
– Давайте быстрей! – крикнул детина за рукояткой, накручивая ее еще быстрее. – Я не буду держать ее открытой дольше, чем нужно!
Дверь быстро опускалась на землю, и не успела она еще открыться даже наполовину, как группа во главе с Рами застучала сапогами по ее доскам. Размахивая над головой факелами, они попрыгали с торца двери на каменистую глину и направились к утесу.
Канте тяжело дышал, втягивая ткань вуали в рот и вновь выплевывая ее. Воздух обжигал с каждым вдохом. Гнетущий жар сковал колени. Зловоние заволокло горло.
Он поднял свой факел повыше.
Личчины разлетались от их объединенного пламени, подбирая свои оборки.
Шагнув вперед, Фрелль ткнул своим огненным клеймом в воздух – одно из существ все-таки опустилось ему чуть ли не на голову, раскручивая свой подол из ядовитых нитей. Пламя факела лизнуло нижнюю сторону пульсирующего колокола.
Реакция была немедленной и весьма зрелищной. Личчина поймала пламя в свою круглую глотку, вспыхнула еще ярче, а затем взорвалась.
Повсюду разлетелись пылающие ошметки. Несколько из них поразили Канте. Ахнув, он принялся охлопывать себя рукой и рукояткой факела, чтобы стряхнуть их. Плечо рядом с шеей вдруг резко обожгло. Он изогнулся, пытаясь определить источник боли.
– Стой смирно! – выкрикнула Касста. – Сейчас помогу.
Она бросилась к нему, подняв факел, выдернула из-под края его головного убора длинную оборку личчины и отбросила ее в сторону.
Рами отругал Фрелля:
– Давай-ка поаккуратней! Старайся отогнать их, а не поджечь!
«Вовремя же он нам об этом сказал…»
Пока они продвигались вперед, Канте размышлял, не следовало ли им задать еще несколько вопросов, прежде чем покинуть корабль. Или, по крайней мере, уделить Рами чуть больше внимания.
Слева от Канте шел один из людей Ллиры, Рикард. Огибая очередной валун, он глядел больше в небо, чем себе под ноги. И наткнулся на личчину, распростертую за камнем.
Оборки ее разлетелись вокруг него, окутав до плеч. Усики их дымились и извивались, прожигая ткань. Несколько штук, как видно, скользнули вверх под штанину, выбившуюся из сапога. Рикард взревел от боли, дико размахивая руками, и выронил свой факел. Тот упал на личчину, облепившую ему ноги.
Существо разлетелось под ним на куски, отбросив Рикарда назад. Вспыхнуло пламя, которое охватило одежду. Запаниковав, он покатился по земле, чтобы задушить его – или, может, пытаясь избавиться от невыносимой боли. Второй факел он тоже выронил, головной убор слетел у него с головы.
Канте попытался броситься к нему, скользя
