— А как обстоят дела у зубровода Корочкиной в Беловежской пуще? — спросил Калугин Лидию Васильевну.
— Те же трудности, те же заботы. Скоро вы встретитесь. Намечены совместные совещания раз в три года. Вместе с польскими учеными. Тогда и потолкуете обо всем.
Время, время… Не очень-то согласуется оно с нашими планами, бежит, торопится. Вот и еще десяти лет как не бывало.
На очередном совещании с польскими коллегами в Беловежской пуще — кажется, в 1960 году-Калугина спросили, сколько у него зубров в Кавказском государственном заповеднике. Он ответил по памяти:
— Чистокровных двенадцать, чистопородных сто восемь и гибридов восемьдесят два. Всего двести два.
— Не тесно им? — поинтересовалась Корочкина. У нее в пуще проживало чуть более шестидесяти голов — и то они объели весь подрост.
— Наши стада освоили пока сорок тысяч гектаров пастбищ. С пятьдесят шестого на вольном содержании. Пять голов на тысячу гектаров. Кормами обеспечены.
Потом он сказал, что за десять лет зуброводы выбраковали почти три десятка быков, слишком напоминающих бизона. Поглотительное скрещивание на зубра продолжалось. Кишинское и умпырское стада почти не отличались от своих уничтоженных предков. Этому способствовала не только наследственность, но в какой-то мере и среда обитания. Горы определяли повадки, характер, даже внешний вид животных.
В 1970 году в Кавказском заповеднике насчитывали почти семьсот зубров.
Когда Калугин назвал эту цифру в Кише, Борис Артамонович Задоров и Александр Васильевич Никотин удовлетворенно переглянулись. Вздохнул, погружаясь в прошлое, и Кондратов. Старики вспомнили, что столько, же зубров было на Кавказе перед мировой войной 1914 года, когда молодой егерь Андрей Михайлович Зарецкий с Телеусовым и Кожевниковым оберегали стадо от злых охотников и опасностей.
Вспомним и мы еще раз первого директора Кавказского заповедника Шапошникова, героев нашего повествования — живых и павших, — вспомним и скажем: да воздастся им должное за человеческий подвиг, который одолел суровые войны, оказался сильнее подлости временщиков, уничтоживших в свое время древнейшего зверя Кавказа. Доброе победило.
Если б не так, зачем тогда жить?…
самая короткая в романе. Старинное слово «эпилог». Обращение к Красной книгеАвтору показалось, что эпилог, иначе говоря, заключительное сообщение о событиях, здесь просто необходим. Дело в том, что в тексте романа читатель не найдет слов, хотя бы приблизительно оправдывающих название книги. Что это за «Зеленые листы из Красной книги»? А ведь так уж принято: название означает суть дела, замысел повествования, идею.
Да простит меня снисходительный читатель за столь позднее возвращение к заглавному листу!
Человечество давно проявляет беспокойство о живой природе. Давление цивилизации на нее все возрастает.
Вырубка лесов, этого зеленого плаща биосферы,[22] широкое осушение болот, обмеление рек; прямое уничтожение диких зверей, птиц, растений, овраги на лугах и полях; губительное дыхание индустрии городов — словом, все, что изменяет естественную среду и называется антропогенным наступлением на природу, — все это привело к уменьшению числа видов зверя и растений на земле, а во многих районах мира и к полному уничтожению их.
Есть о чем задуматься.
Биологи передовых стран мира не могли остаться равнодушными зрителями этого негативного процесса. Они постарались выяснить, как велика опасность. Началась запись — по письменным документам прошлого, по памяти, по наблюдениям — исчезающих животных и растений. Так возникли горестные списки — точный масштаб и скорость уничтожения живой жизни на земле.
В 1948 году Международный союз охраны природы и ресурсов земли, цель которого — «исследовать, осведомлять и указывать возможные пути защиты природы», создал Комиссию службы выживания. В СССР она называется Комиссией по редким и исчезающим видам.
Было установлено, что с начала семнадцатого века на планете уже исчезло шестьдесят три вида и пятьдесят пять подвидов млекопитающих и около ста видов птиц. Третья часть урона — за последние пятьдесят лет.
Процесс истощения природы идет с мрачным ускорением. Погибшие виды зверя, птицы, растений восстановить невозможно. Это потеря навсегда. И кто знает, не теряет ли человечество вместе с погибшими часть самого себя, частицу самого необходимого для будущих поколений?
Уже в середине нашего столетия вся собранная комиссией информация дала возможность составить «черный список» безвозвратно исчезнувшего и подготовить Красную книгу, куда стали записывать редкие, исчезающие или находящиеся под угрозой гибели виды животных, птиц, растений.
На начало 1972 года в Красной книге фактов оказалось 236 видов млекопитающих, 287 видов птиц, 36 видов земноводных, 119 видов пресмыкающихся, много рыб и, конечно, растений.
Четыре тома Красной книги к этому времени приобрели вид довольно толстых перекидных календарей, листы в которых можно изымать и заменять другими, поскольку процесс изменений в природе продолжается, и пока еще со знаком минус.
Все исчезающие виды записываются на листах красного цвета. Отсюда и название — Красная книга. Пожар!
Все виды, число которых заметно сокращается, записаны на желтых листах. Предостережение!
Редкие виды — на белых листах. Осторожность!
Подобная книга — это «документ совести человека. Каждая нация перед лицом мира несет ответственность за сокровища своей природы».
В Красную книгу, изданную в СССР, с 1974 года занесено 62 вида и подвида млекопитающих и 63 вида птиц.
В Международной Красной книге сведения о европейском зубре на красных листах. Исчезающий вид…
Вот тут мы и заметим, что специалисты, работающие над совершенствованием Красной книги фактов — этим документом опасности, сигналом к спасению погибающих животных, недавно внесли предложение о новой категории восстановленных видов.
Отныне все виды, записанные на красных или желтых листах, но разумом и трудом человеческим спасенные от вымирания и размноженные до уровня устойчивой популяции, будут записываться на листах зеленого цвета — цвета надежды, — так что в Красной книге могут появляться и зеленые листы.
Нетрудно догадаться, что европейский зубр в нашей стране скоро будет записан не на красных, а на зеленых листах: к началу 1975 года в СССР имелось 1375 зубров. Они расселены — кроме Кавказского заповедника и Беловежской пущи — в одиннадцати разных местах страны, от Латвии до Средней Азии.
