class="p">Фаина Георгиевна сказала ему:
– В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам
словами, какие употребляете вы. Но я искренне надеюсь,
что когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из
подворотни и как следует вас искусает.
* * *
Приятельница сообщает Раневской:
– Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа…
Фаина Георгиевна прерывает ее возгласом:
– Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу!
* * *
В переполненном автобусе, развозившем артистов после
спектакля, раздался неприличный звук. Раневская
наклонилась к уху соседа и шепотом, но так, чтобы все
слышали, выдала:
– Чувствуете, голубчик? У кого-то открылось второе
дыхание!
* * *
В театре.
– Извините, Фаина Георгиевна, но вы сели на мой веер!
– Что? То-то мне показалось, что снизу дует.
* * *
Известная актриса в истерике кричала на собрании труппы:
– Я знаю, вы только и ждете моей смерти, чтобы прийти и
плюнуть на мою могилу!
Раневская толстым голосом заметила:
– Терпеть не могу стоять в очереди!
* * *
– Почему Бог создал женщин такими красивыми и такими
глупыми? – спросили как-то Раневскую.
– Красивыми – чтобы их могли любить мужчины, а
глупыми – чтобы они могли любить мужчин.
* * *
– А вы куда хотели бы попасть, Фаина Георгиевна, – в рай
или ад? – спросили у Раневской.
– Конечно, рай предпочтительнее из-за климата, но веселее
мне было бы в аду – из-за компании, – рассудила Фаина
Георгиевна.
* * *
Некая энергичная поэтесса без комплексов предложила
Раневской спекулятивное барахло: духи мытищинского
разлива и искусственный половой член – «агрэгат из
Парижа».
– Сказала, что покупала специально для меня. Трогательно.
Я не приобрела, но родила экспромт: Уезжая в тундру,
Продала доху,
И купила пундру,
И фальшивый х…
Есть дамы, которые, представьте себе, этим пользуются.
Что за мир? Сколько идиотов вокруг, как весело от них!
* * *
В Комарове, рядом с санаторием, где отдыхает Раневская, проходит железная дорога.
– Как отдыхаете, Фаина Георгиевна?
– Как Анна Каренина.
В другой раз, отвечая на вопрос, где отдыхает летом, Раневская объясняла:
– В Комарове – там еще железная дорога – в санатории
имени Анны Карениной.
* * *
Близким друзьям, которые ее посещали, Раневская иногда
предлагала посмотреть на картину, которую она
нарисовала. И показывала чистый лист.
– И что же здесь изображено? – интересуются зрители.
– Разве вы не видите? Это же переход евреев через Красное
море.
– И где же здесь море?
– Оно уже позади.
– А где евреи?
– Они уже перешли через море.
– Где же тогда египтяне?
– А вот они-то скоро появятся! Ждите!
* * *
Когда Раневская получила новую квартиру, друзья
перевезли ее немудрящее имущество, помогли расставить и
разложить все по местам и собрались уходить. Вдруг она
заголосила:
– Боже мой, где мои похоронные принадлежности?! Куда
вы положили мои похоронные принадлежности? Не
уходите же, я потом сама ни за что не найду, я же старая, они могут понадобиться в любую минуту!
Все стали искать эти «похоронные принадлежности», не
совсем понимая, что, собственно, следует искать.
И вдруг Раневская радостно возгласила:
– Слава богу, нашла!
И торжественно продемонстрировала всем коробочку со
своими орденами и медалями.
* * *
Раневская приглашает в гости и предупреждает, что звонок
не работает:
– Как придете, стучите ногами.
– Почему ногами, Фаина Георгиевна?
– Но вы же не с пустыми руками собираетесь приходить!
* * *
– Что это у вас, Фаина Георгиевна, глаза воспалены?
– Вчера отправилась на премьеру, а передо мной уселась
необычно крупная женщина. Пришлось весь спектакль
смотреть через дырочку от сережки в ее ухе.
* * *
Алексей Щеглов, которого Раневская называла «эрзац-внуком», женился. Перед визитом к Раневской его жену
Татьяну предупредили:
– Танечка, только не возражайте Фаине Георгиевне!
Когда молодожены приехали к ней, Раневская долгим
взглядом оглядела Таню и сказала:
– Танечка, вы одеты как кардинал.
– Да, это так, – подтвердила Таня, помня наставления.
Вернувшись домой, Щегловы встретили бледную мать
Алексея с убитым лицом. Раневская, пока они были в
дороге, уже позвонила ей и сказала:
– Поздравляю, у тебя невестка – нахалка.
* * *
Однажды Раневская потребовала у Тани Щегловой –
инженера по профессии – объяснить ей, почему железные
корабли не тонут. Таня попыталась напомнить Раневской
закон Архимеда.
– Что вы, дорогая, у меня была двойка, – отрешенно
сетовала Фаина Георгиевна.
– Почему, когда вы садитесь в ванну, вода вытесняется и
льется на пол? – наседала Таня.
– Потому что у меня большая жопа, – грустно отвечала
Раневская.
* * *
Маша Голикова, внучатая племянница Любови Орловой, подрабатывала корреспондентом на радио. После записи
интервью она пришла к Фаине Георгиевне и сказала:
– Все хорошо, но в одном месте нужно переписать слово
«феном е н». Я проверила, современное звучание должно
быть с ударением в середине слова – «фен о мен». Раневская
переписала весь кусок, но, дойдя до слова «феномен», заявила в микрофон:
– Феном е н, феном е н и еще раз феном е н, а кто говорит
«фен о мен», пусть идет в жопу.
* * *
Фаина Георгиевна гуляет по Петергофу, все фонтанирует,
«из Самсона» струя бьет вверх и т. д. Раневская возмущенно
говорит:
– Это неправда!
* * *
Увидев только что установленный памятник Карлу Марксу
напротив Большого театра:
– Это же холодильник с бородой.
* * *
– Чем умный отличается от мудрого? – спросили
у Раневской.
– Умный знает, как выпутаться из трудного положения, а
мудрый никогда в него не попадает.
* * *
У Раневской спросили:
– Чем может утешиться человек, с которым случилось
несчастье?
– Умный человек утешится, когда осознает неминуемость
того, что случилось. Дурак же утешается тем, что и с
другими случится то же.
* * *
– Женщина, чтобы преуспеть в жизни, должна обладать
двумя качествами. Она должна быть достаточно умна для
того, чтобы нравиться глупым мужчинам, и достаточно
глупа, чтобы нравиться мужчинам умным, – говорила
Раневская.
* * *
– А как вы считаете, кто умнее – мужчины или
женщины? – спросили у Раневской.
– Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о
женщине, которая бы потеряла голову
