Его комната и вправду была самая малогабаритная, в то время как комната пожилой пары была слишком «старой», Мишина слишком неопрятной, а две кровати у Златы с Юрой занимали все пространство. Поэтому несложно догадаться, что под возмущенные крики и негодование Натальи Геннадиевны выбор места проведения спектакля пал именно на ее комнату, которая выигрывала на фоне остальных не только своими размерами, но и современным ремонтом.
До глубокой ночи соседи перетаскивали мебель, мыли полы и всеми силами пытались скрыть неопровержимые улики их «обмана». Нельзя было не заразиться всеобщим возбуждением, царившим в тот день в коммуналке №7. Часы показывали 22:00, а в квартире по-прежнему шли оживленные работы! Елизавета Борисовна составляла меню завтрашнего праздника; Миша, вооружившись всевозможными инструментами, латал, чинил и подкрашивал; Наталья Геннадиевна приводила в порядок туалет и душевую; Злата мыла кухню; Юра пытался скрыть 5 звонков, предательски намекавших гостям, что перед ними входная дверь коммуналки. Он неуверенно орудовал досками и молотком, которые дал ему Миша, но через каких-то сорок минут у «непризнанного» гения получилось создать на месте 4 звонков что-то вроде небольшой «доски для заметок», оставив только один звонок на виду. Посоветовавшись с Даней, художник решил наклеить лжеобъявления из ЖЭКа, ответственной за написание которых стала Наталья Геннадиевна. Иван Артемович же создавал «правильный» дизайн комнаты, заменив некоторые из вещей Натальи Геннадиевны более подходящими, которые нашел в комнатах других жильцов.
Иван Артемович обладал прекрасным вкусом, поэтому конечный результат его работы не оставил равнодушной даже хозяйку комнаты. На старинной резной полке, которой старичок заменил аляповатую картину, теперь красовались фотографии, собранные со всех комнат квартиры, создавая ощущение настоящей семьи; настенные часы заменила одна из картин Юры, а небольшой шкаф теперь был полностью заставлен книгами.
– Красота, – вдохновенно протянула Злата, любуясь результатами работ, проделанных Иваном Артемовичем, – уютно так, по-домашнему.
Часы показывали 23:40.
– Все по комнатам! Завтра ответственный день! – бодро скомандовала Елизавета Борисовна, в голосе которой не осталось и тени укора. Старушка была так растрогана откровением Дани, вдохновившись идеей «настоящей семьи», что и думать забыла об «оружии массового поражения». Наконец уставшие и взволнованные соседи покинули комнату Натальи Геннадиевны, оставив женщину одну.
Среди фотографий, собранных Иваном Артемовичем, была одна, которая, к удивлению учительницы географии, очень ей понравилась. Это был снимок двух-трехлетней давности, на котором в обнимку были запечатлены Злата с Юрой. Он настолько привлек Наталью Геннадиевну, что она сама не поняла, как уже внимательно его рассматривала, сжимая в руках.
– Три роки тому ми їздили до батьків у село... – на пороге появился Юра, – я люблю це фото, – он подошел к Наталье Геннадиевне, взяв из ее рук потертую рамочку.
– Да, приятное, – неуверенно протянула учительница, – Злата тут неплохо получилась.
Юра удивленно посмотрел на свою собеседницу, отчего щеки той слегка зарумянились.
– Не очікував почути від вас такі слова на адресу сестри, – молодой мужчина трижды глубоко прокашлялся.
– У меня есть хороший сироп от кашля, – Наталья Геннадиевна, гонимая желанием сменить тему, открыла ящик стола и достала ярко-зеленую баночку с сиропом, – должно помочь.
Юра изумленно смотрел на молодую собеседницу, что начало ее порядком раздражать.
– Что? По-твоему, я уже и сироп от кашля не могу человеку предложить? Или сказать, что кто-то неплохо получился на фотографии, несмотря на то, что считаю этого кого-то активно некрасивым? – Наталья Геннадиевна нервно дернула головой, поправив спавшие на плечи волосы, – я не такой монстр, каким ты меня представляешь, Юра! – Она резко развернулась и отошла к окну, всем сердцем желая, чтобы незваный гость скорее покинул ее комнату.
– Вибачте, якщо образив, – Юра снисходительно улыбнулся, – повірте, я ніколи не вважав вас монстром. На мою думку, ви дуже приємна людина, просто зі своїми мінусами.
Наталья Геннадиевна была слегка шокирована такими теплыми словами, поскольку всегда считала, что Юра ее недолюбливает. Что, в принципе, было бы неудивительно, так как злая учительница географии регулярно унижала его сестру. Но Юра жил в своем мире, и конфликт между женщинами его совершено не интересовал.
– Я пам'ятаю часи, коли Злата була зовсім юна, – он улыбнулся и вновь посмотрел на их совместное фото, – то були роки розквіту, коли не тільки її обличчя, а й серце дихало життям. Вона була вродлива, повірте.
– Почему же тогда замуж не вышла? – съязвила Наталья Геннадиевна.
– Бо хотіла кохати і бути коханою, а замість цього хтиві молодики пропонували «кохання» в кущах, сморід алкоголю і синці замість поцілунків. Злата зробила свій вибір, за що я її глибоко поважаю, – Юра говорил очень тихо, практически шептал, от чего Наталье Геннадиевне приходилось прислушиваться, – але, сподіваюся, дуже скоро все зміниться, – он загадочно подмигнул собеседнице. – Дякую за гостинність, Наталіє. Вибачте, що затримав, – Юра кивнул и направился к выходу, но хозяйка комнаты остановила его в дверях.
– Я не всегда была такой... – Наталья Геннадиевна замялась.
– Я все розумію, – Юра взял ее руку и поцеловал, потом раскланялся и растворился в темном коридоре.
Часы показывали 24:00.
Акт 3
– Давай попробуем еще раз! С нежностью смотришь мне в глаза и говоришь: «Миша, как ТЫ себя чувствуешь?»
Часы показывали 07:45. Миша сидел за кухонным столом напротив Златы, всячески пытаясь заставить говорить ему «ТЫ». При этом он сильно сжимал правую руку женщины, от чего Злата то заикалась, то начинала нервно хохотать.
– Безусловно, супружеская пара, прожив 23 года вместе, именно так себя и ведет, – сказала Наталья Геннадиевна, нервно расчесывая копну непослушных волос.
– Наташенька, чем больше ТВОИХ комментариев, тем тяжелее идет процесс, – Миша злобно фыркнул, после чего приподнял Злату со стула и крепко обнял.
– Представь, что мы 23 года спим в одной постели и делаем ЭТО как минимум раз в неделю! – он сильнее сжал перепуганную женщину в объятиях, получив от этого неизгладимое удовольствие.
– Мужик хоть душу отведет, – прошептал Даня, обращаясь к учительнице географии, которая еле слышно хихикнула.
Пока Злата была готова в любую минуту умереть от стыда и позора, Миша довольно улыбался, Даня готовил всем омлет, а Наталья Геннадиевна думала о стрижке под ноль, остальные жильцы коммунальной квартиры №7 были еще в своих комнатах.
– Папа, мама, омлет будете? – спросил Даня обнимающихся, расставляя тарелки.
– Звучит ужасно... – протянула Злата.
– А мне нравится, – Миша ласково улыбнулся, – хотел бы я иметь сына.
– Вы всегда можете пожениться и усыновить Даню, – Наталья Геннадиевна вытащила из сумки другую, более прочную расческу, и вновь принялась за свои волосы, – ненавижу их! – в сердцах выкрикнула учительница.
– Наталя в чудовому настрої, як я чую! – на кухне появился слегка заспанный Юрко, – кого на цей раз нешвидете... ненавидиш?
– Волосы... – прошипела Наталья Геннадиевна, вырвав небольшую прядь.
– Зрозуміло...– Юра безразлично пожал плечами, с умилением посмотрев на сестру, утопавшую в крепких объятьях своего «мужа», пожал руку имениннику и, приняв предложение присоединиться к омлету, сел за стол.
– Что главное? – Елизавета Борисовна серьезно смотрела на соседей, тщательно наводивших марафет.
Часы показывали 11:00.
– Что? – удивленно спросила Злата.
– Ничего не забыть! – старушка нервно закатила глаза, – давайте повторим. Злата?
– Мне 40 лет, 23 года в браке. С мужем познакомилась в гостях у подруги. Закончила пединститут, по профессии – учитель математики... А почему именно математики? – Злата капризно поджала губы.
– Потому что Алла, как и ты, мама, ничего в математике не понимает, – ответил Даня, заправляя салат майонезом.
– Итак... – Елизавета Борисовна внимательно смотрела на псевдомать Дани, которой Наталья Геннадиевна, превозмогая отвращение, укладывала волосы.
– Работаю в районной гимназии вместе с сестрой Наташей. Хобби – вышивание. Любимый писатель – Конан Дойль, художник – Амадео Мординани...
– МОДИЛЬЯНИ! – в один голос выкрикнули Даня и Юра.
– Вы бы еще сложнее выбрали имя! – Злата тяжело вздохнула, – Амадео Модильяни. Итальянский художник и скульптор, один из самых известных художников конца XIX – начала XX века, яркий представитель экспрессионизма. А экспрессионизм – это что?
– Експресіонізм – прагнення автором висловити емоційний стан, – мечтательно выдохнул Юрко.
