– Но все изменилось в тот день, когда муж узнал о ее даре, – вмешалась Беатриса, прервав Миллза в кульминационный момент рассказа.
Получилось неправильно и некрасиво, но ей было трудно себя контролировать после микросрыва, случившегося в туалетной комнате. Хороша, нечего сказать – вздорная, несдержанная на язык идиотка! И что теперь остается: идти домой в одиночестве, злясь на саму себя? Контроль потерян, какая-то часть ее души сбилась с правильного маршрута и на форсаже яростно мчалась невесть куда. Как поступить? Позволить ярости нестись своим путем или попытаться ее укротить? Но возможно ли это? Способны ли мы сдержать ярость перед стартовой линией, благодушно советуя сделать пару глубоких вдохов и чуточку сдать назад?
Однако Миллз, славный Миллз, сделал вид, что не заметил ее бестактности, и ровным голосом продолжил рассказ с того места, где его прервала Беатриса:
– Но то, каким образом Вадим узнал ее секрет, само по себе достойно отдельной истории. – Он сделал паузу и вгляделся в лицо Беатрисы. – Как ты себя чувствуешь? Хочешь вернуться домой?
– Нет, я бы еще немного прогулялась, если ты не против. Что-то нервы расшалились.
– Конечно, я не против.
Они покинули кафе и медленно зашагали вдоль речного берега. Батон зигзагами двигался то впереди, то позади них, принюхиваясь к окружающему миру. Периодически им попадались люди, проезжавшие на велосипедах, пробегавшие трусцой или так же неторопливо шагавшие навстречу, но бо́льшую часть времени на тропе не было никого, кроме них. Беатриса взяла Миллза под руку. Они шли молча, пока она не сказала:
– Ну вот, теперь я в порядке. Расскажи мне, как он узнал про ее дар.
– С некоторых пор Вадим неважно себя чувствовал и наконец решил обратиться к врачам. Они сделали анализы, результаты которых им не понравились. Тогда провели полное обследование и выявили у него рак желудка, третья стадия.
Беатриса остановилась и посмотрела на Миллза:
– Насколько это плохо? Я ничего не смыслю в этих стадиях.
– Это очень плохо. Хуже только четвертая стадия, когда шансов на выживание практически нет, хотя чудеса иногда случаются. Он вернулся из больницы и сказал Хизер, что умирает… Следующая часть этой истории довольно туманна, поскольку ни один из них не рассказал ее мне во всех подробностях. Пришлось объединить и сопоставить их рассказы, чтобы получить подобие общей картины.
– Почему они не рассказали подробнее?
– Скоро поймешь почему. Оба рассказа сходятся в том, что для начала Хизер велела Вадиму снять рубашку и лечь на диван. Он спросил, зачем это нужно, а она сказала: «Просто сделай это». Потом она положила обе руки ему на живот и закрыла глаза. В таком положении ее руки оставались очень долго. Вадим пытался с ней заговорить, но она приказала ему молчать. Наконец она убрала руки и покинула комнату, велев ему оставаться на месте. После долгого отсутствия она вернулась с бутылочкой – вроде тех, какие приносят стюардессы в самолете, когда ты попросишь коктейль. «Выпей это и ложись», – сказала она жестко и властно. По словам Вадима, она никогда прежде не говорила с ним таким тоном: «как учитель со школьником». Питье на вкус напоминало кока-колу, что стало еще одним поводом для удивления. «Она что, поит меня шипучкой?» – подумал он. Однако выпил все до дна и вновь лег на диван. Далее повторилось наложение рук, только теперь одна поверх другой и ближе к низу живота. По словам Вадима, он ничего не почувствовал – абсолютно ничего, подчеркнул он. Через какое-то время она медленно отвела руки. И под ними, подобно рыбе, вытянутой из его тела незримой леской, шевелилось нечто живое. Оно походило на большого черного таракана или другое крупное насекомое. Ужаснувшись, Вадим попытался сесть, но Хизер надавила ему на грудь с криком: «Лежи смирно и дай мне закончить!»
– Миллз, это правда? Ты это не выдумал?
– Ни единого слова. Я только повторяю то, что услышал от Вадима.
– С ума сойти! Продолжай.
– Выбравшись из желудка, эта тварь поползла по его груди в сторону шеи, но Хизер ее перехватила быстрым и даже как бы небрежным движением. И в момент, когда ее пальцы прикоснулись к жуку, произошли две вещи: он замер и сделался золотым.
Прежде чем Беатриса успела издать недоверчивый возглас, Миллз сунул руку в карман и достал оттуда блестящий предмет длиной сантиметров пятнадцать. Разглядев его, она инстинктивно отпрянула – это был большой золотой жук, настолько реалистичный вплоть до мельчайших деталей, что казалось, он вот-вот зашевелит лапками.
– Помнишь, мы на днях обсуждали один телесюжет – про то, как собаки могут определять на нюх разные виды рака?
Она кивнула, не сводя глаз с золотого жука.
– А теперь смотри сюда. Батон! Батон, ко мне!
Пес, перед тем что-то искавший в кустах, примчался на зов хозяина. Миллз опустил руку ниже, чтобы пес мог видеть предмет. Батон с готовностью обнюхал жука и вдруг заскулил, раздраженно встряхивая головой. Он даже попятился от протянутого ему предмета.
– Все хорошо, малыш, успокойся. – Миллз спрятал жука в карман. – Он учуял раковую опухоль.
– А почему этот жук оказался при тебе сейчас?
Не ответив на ее вопрос, адвокат продолжил:
– Тем же вечером Хизер рассказала мужу про алхимию, про свой дар, который с детства скрывала от посторонних, про свои изыскания и опыты – про все. Вадим попросил ее продемонстрировать это еще раз – превратить в золото какой-нибудь другой предмет, – но она наотрез отказалась. Она заявила, что приготовила эликсир только ради того, чтобы спасти его жизнь, но это было в первый и последний раз. И он не должен об этом просить, если хочет остаться с ней.
– Эликсир?
– Сегодня мы назвали бы это панацеей. Универсальное лекарство от всех болезней.
– От всех? Включая СПИД и рак?
– От всех абсолютно. Настоящие алхимики узнали секрет его приготовления еще много веков назад. Но отыскать мастера, способного приготовить порцию этого эликсира, почти невозможно. Хизер и Вадим очень долго спорили. Он говорил, что они могут сказочно разбогатеть, что с такими деньгами и ее талантом он горы свернет! Но она была неумолима, а когда спор перешел на повышенные тона, сказала, что, если он будет так настойчив, это положит конец их браку. Вадим был аферистом, но не дураком. Во всяком случае, у него хватило ума пойти на попятный. Как-никак он только что излечился от рака, и этого пока было достаточно. Он был счастлив и благодарен – до поры до времени.
– Неужели Хизер ни разу не использовала свои способности раньше?
Миллз подобрал палку и бросил псу апорт.
– Крайне редко. И никогда с тех пор, как стала взрослой. Во времена детства и юности, когда ее мать срочно нуждалась в деньгах для оплаты непредвиденных расходов, она прибегала к алхимии в порядке исключения. Они знали ювелиров, готовых платить наличными за золотые вещи, не спрашивая об их происхождении.
– Поразительно!
Беатриса не могла не восхититься этой Хизер Кук – если, конечно, Миллз говорил о ней правду. Это ж надо: обладать таким чудесным даром и не использовать его для своей выгоды!
Адвокат прервал ее размышления:
– Мало кому известно, что существуют разные виды алхимии, один другого загадочнее. Есть классическое, как ты сказала, «превращение низменной материи в золото». А есть и куда более интересная «внутренняя алхимия», связанная с мистическими и умозрительными аспектами этой науки. Этот вид алхимии имеет дело с трансформацией.
Беатриса наморщила лоб:
– Ты действительно считаешь алхимию наукой, Миллз? Я всегда думала, что это скорее…
– Это, безусловно, наука, и очень древняя, – твердо сказал он. – В различных формах она восходит к самым ранним этапам человеческой истории. Помнишь Прометея, похитившего огонь у богов? Его можно назвать первым алхимиком. Вся современная химия основана на постулатах и принципах, столетия назад открытых алхимиками и опробованных ими на практике.
Они продолжили путь в молчании. Беатриса обдумывала только что сказанное, а Миллз ждал от нее сигнала к продолжению истории. Батон отыскал и принес палку, прося повторить бросок. Мимо них медленно проехала пара велосипедистов, смеясь каким-то своим шуткам.
Беатриса остановилась и ткнула пальцем в своего друга:
– Все идет к тому, что Вадим создал ей проблемы. Надо полагать, из-за своих афер.
Миллз улыбнулся:
– Так-так, давай дальше.
Беатриса задумчиво уставилась себе под ноги:
– Допустим, он провернул – или попытался провернуть – крупную сделку с русскими гангстерами, контакт с которыми установил во время поездки по Штатам.
– Продолжай, становится теплее.
– Но все пошло наперекосяк, и в конечном счете он попросил Хизер добыть сколько-то золота, чтобы откупиться от компаньонов.
Адвокат изобразил аплодисменты.
– Очень похоже на правду. К сожалению, Хизер так и не сообщила мне, что там произошло на самом деле. Она сказала, что мне лучше этого не знать.
