Все мы дикие индюки в лесу.
Я листал фотографии на телефоне. В каждом кадре позировала одна и та же компания девушек. В центре всегда находилась брюнетка. На Хеллоуин она была в атласной сорочке с тигриным принтом, отороченной черным мехом. Сорочка липла к телу, как наэлектризованная. На ногах у брюнетки были черные кожаные сапоги до колен. Копну темных волос украшали пушистые тигриные уши с белыми пятнышками. И даже глаза жутковато светились желто-коричневым, как у дикой кошки.
* * *
Не успел я дойти до спортзала, как начал моросить дождь. В лицо полетели холодные капли. Когда я встречу Лекси, то непременно расскажу, сколько неудобств причинил мне ее дурацкий телефон.
Мысленно я приготовил целую речь: «Я прошагал через весь студгородок под ледяным дождем, чтобы отдать тебе мобильник. Мне нужно выгуливать собак ровно через тридцать минут, а поскольку я потратил драгоценное время на встречу с тобой, то останусь без ужина. Голова уже побаливает от гипогликемии. У меня жуткий недосып – часов сто. И я зря потратил пятьдесят центов, потому что место нашлось только на платной парковке».
Когда она предложит вознаграждение, я почувствую себя героем, рыцарем в сверкающих доспехах, и скажу: «Не надо, оставь себе. Ты ничего мне не должна, я просто сделал то, что положено».
Полное противоречие Дарвину.
Ее сердце растает, и она рассыплется в благодарностях.
Шагая по бетонной дорожке, я продолжал фантазировать. Может, она меня обнимет. А может, даст свой номер телефона. И когда-нибудь пригласит на вечеринку.
Я начну общаться с людьми и вести активный образ жизни.
Сделав глубокий вдох, я открыл дверь в спортзал. У входа не было ни одной девушки. Никого и близко похожего на персонажей фото на мобильнике Лекси, только парень за стойкой.
Зажав в руке телефон, я подошел к нему.
– Привет!
Парень оторвался от ноутбука.
– Привет! Чем я… могу помочь?
– Ты удивишься, но я принес телефон твоей подружки Лекси.
– Ух ты! – вытаращился он. – Точно, она о тебе предупреждала.
– Ну вот. – Я протянул ему мобильник. – Держи.
– Хорошо, я передам, – ухмыльнулся парень.
Отчасти я почувствовал облегчение, что избавился от проклятой находки. Но отчасти меня подмывало остаться тут и подождать Лекси. Увидеть ее вживую. Услышать хоть какую-то благодарность. Увы, меня ждали собаки, потом конспекты по поведению животных. И подготовка к матанализу на понедельник.
Как только заканчивается один экзамен, сразу начинается следующий.
Я вышел из спортзала и зашагал по тротуару. В голове звучал голос Лекси. Перед глазами мелькали фото из ее мобильника, яркие, как экзотические рыбки в аквариуме.
Капли дождя сверкали в свете фонарей. Обернувшись, я в последний раз бросил взгляд на окно зала.
Она была там.
Лекси, в черной тенниске с короткими рукавами и «тигровых» штанах. Каштановые волосы с белым мелированием, собранные в узел. Глаза с золотистым блеском.
Panthera tigris во плоти.
Парень за стойкой улыбнулся и вручил ей мобильник.
Лекси принялась скакать, визжа от радости, затем бросилась парню на шею, а тот обнял ее в ответ.
Они стали покачиваться, имитируя медленный танец, и, клянусь, на миг парень перехватил мой взгляд и ухмыльнулся.
* * *
Сидя в одиночестве у себя дома, я перечитываю проспект от «Друзей животных» и размышляю о вчерашнем вечере. Прямо там, под ледяным дождем, свет из спортзала проник в мой мозг и принес озарение.
И я вспомнил.
Последний вопрос на экзамене.
Тот самый, о брачном поведении синежаберников.
* * *
Чтобы отложить икру, рыбы, подобно птицам и рептилиям, строят гнезда.
Однако в подводном мире этим занимаются не самки, а самцы.
Например, в период нереста доминантный самец синежаберника готовит для будущей самки десятки гнезд.
Иногда даже сильнейшим приходится проплыть лишнюю милю, чтобы получить шанс размножиться.
Когда крупный доминантный синежаберник заканчивает копать лунки в песке, он занимает позицию по центру и охраняет территорию, прогоняя остальных самцов. Более мелкие и слабые особи вынуждены прятаться в водорослях и наблюдать за ритуалом, как неудачники, сидящие в сторонке на выпускном балу.
Доминантный самец защищает свои гнезда круглые сутки, и с появлением самки, готовой отложить икру, его усилия наконец вознаграждаются. Как только дело сделано, он гонит партнершу прочь и вновь принимается охранять территорию, беспрерывно махая хвостом, чтобы снабжать кислородом свежеоплодотворенные икринки.
Отвлечь его может только одно.
Новая самка, готовая к нересту.
Стоит синежабернику покинуть свое гнездо, как все его усилия идут прахом: более слабый самец выскакивает из укрытия и заново оплодотворяет икру.
Тот же выстрел из проезжающей машины, только в живой природе.
Таких самцов называют халявщиками.
* * *
В эту минуту, когда в гостиной стоит зловещая тишина – ни птичьего щебета, ни трезвона мобильника, – я могу дословно воспроизвести лекцию о брачном поведении синежаберников.
Вот только на экзамене я не написал в соответствующей графе ни слова.
Проспект «Друзей животных» краснеет поверх груды тетрадей, как пятно на брюшке черной вдовы. Я опускаю взгляд на часы. Дегустация вот-вот начнется. Я захлопываю книги, а следом и ежедневник. Впервые со дня экзамена смотрю на секундную стрелку, ощущая быстротечность времени, хватаю ключи и уверенно иду к двери.
Майкл де Вито-мл.
Мелоди[8]
От одного запаха Мелоди все волоски у меня на шее встают дыбом.
По ночам мы лежим вплотную друг к дружке. Живот к спине. Молочный шоколад в сахарной глазури. Тело Мелоди липнет к моему, и мой дружок встает, упираясь ей в бедра, такие гладкие и блестящие в ночном свете. Я вдыхаю исходящий от нее аромат ванили и коричневого сахара… Просто словами не передать! Мы прижимаемся друг к другу, ни на секунду не размыкая объятий.
Когда я впервые вдохнул чудесный запах Мелоди, она стояла на кассе в супермаркете «Шопрайт». Волосы цвета карамели рассыпаны по плечам, точно ревущий водопад. На футболке видны только буквы «оди» и «лит». Я стоял перед ней, словно конкурсант на шоу «Колесо фортуны»[9], тихонько щелкал пальцами рядом с ширинкой и пытался отгадать слово.
И тут она отбила очередному покупателю чек, взяла с кассы какой-то флакончик, спрыснула запястья и потерла ими шею.
Тогда-то я и прочел надпись на футболке:
«Мелоди рулит».
Дорожный знак, указывающий прямо на небеса! В воздухе запахло ванилью, как в отделе мороженого. На языке я ощутил сладкий вкус коричневого сахара.
Когда подошла моя очередь, единственное, что пришло мне в голову, – накупить этого спрея, чтобы завоевать Мелоди. Поэтому я не стал расплачиваться, а бросился назад – набрать столько флакончиков, сколько смогу унести. По дороге я чуть не сбил с ног свою соседку миссис Лаудер.
– Осторожнее! – вскрикнула она.
Но я мог только щелкать пальцами в такт имени Мелоди – что за имя! Так и хочется повторять его снова и снова.
В отделе, где расставлены всякие пахучие бутылочки, я сразу узнал ванильно-сахарный спрей по картинке на этикетке и сгреб в охапку восемь флаконов. До кассы я донес только шесть. Ох уж эти руки-крюки… Я свалил их в корзину, в которой уже лежало арахисовое масло «Питер Пэн», набор губок «Аякс» и журнал «Ворлд реслинг энтертейнмент».
Миссис Лаудер сохранила за мной место в очереди – словно место в раю! Так что я снова занял его и встал перед Мелоди. А она подняла на меня свои глазища цвета голубых «Скиттлз» и сказала:
– Здравствуйте!
А потом добавила:
– Этого вам хватит надолго.
Тут-то я и протянул ей три флакончика с ванильно-сахарным спреем. Я знал, что это мой шанс, поэтому заглянул в ее огромные глаза и прощелкал пальцами в такт словам: «Будь моей девушкой!»
Мелоди отвела взгляд, но флакончики взяла.
– Ой… спасибо! Увидимся позже.
Я аж пальцами прищелкнул: «Да!» Забрал покупки и пошел к выходу. Да, Мелоди, увидимся позже!
Когда я переходил дорогу, машины с визгом тормозили, а один шофер заорал:
– Придурок, етьтвою!
За спиной у меня миссис Лаудер кричала, чтобы я был осторожнее.
Дома, чтобы нескучно было ждать, когда наступит обещанное Мелоди «позже», я врубил группу «Джет», а сам встал перед зеркалом и начал шевелить губами, будто пою под фонограмму. Я громко топал в такт барабанному «та-та-та», горстями запихивая в рот «Скиттлз», пока язык у меня не сделался зеленым, как у Джорджа Стила по прозвищу Зверь[10].
Я зарычал на свое отражение в зеркале и высунул язык – совсем как Зверь.
Наконец «позже» наступило, и я понял, что должен – просто должен! – вернуться.
