Купол библиотеки Хейзелтон, так гордо возвышавшийся посреди кампуса, был обтянут большим светло-коричневым парашютом – из тех, которые предназначены для внешкольных спортивных занятий. Центр парашюта покрасили в нежнорозовый цвет, а на случай если кто-то не совсем уловил идею, с фасада библиотеки свисал большой знак, гласивший: «ДАМСКАЯ ГОРДОСТЬ».
На каждой доске объявлений висел листок, копии которого вскоре оказались во всех почтовых ящиках, принадлежавших как студентам, так и преподавателям.
Даже покойники, будь таковые среди вас замечены, могут понять, что наши уважаемые директоры и члены попечительского совета, а также Марк Твен и никому не интересные ученые, чьи портреты висят в здании естественных наук, а вместе с ними и дерево перед библиотекой, Гуппи, нимфа, даже сам купол, наконец, после стольких лет, когда они были вынуждены с неукротимой тоской наблюдать за весельем празднующих Хэллоуин учеников, решили одеться к празднику. Им больше не придется печально взирать из рам и с постаментов. Теперь они могут праздновать вместе с нами.
Все ради Дамской гордости.
Счастливого Хэллоуина.
Каждый листок внизу был заверен печатью с тем же рисунком, что и на конвертах с приглашениями – бассет-хаундом с висящими ушами.
Фрэнки Ландау-Бэнкс провела эту ночь с десяти вечера почти до самого завтрака в кровати, хотя почти не спала. Увидев в фойе столовой портрет второго директора Алабастер, одетый в яркожелтый поддерживающий бюстгальтер, Фрэнки изобразила невинное удивление. Она завтракала с Мэттью и остальными «бассетами». Все они выглядели бледными и сонными, но от них исходило некое ощущение триумфа, хотя никто ничего об этом не говорил. Фрэнки было интересно, подозревают ли они ее: отчасти ей хотелось все рассказать, отчасти она надеялась, что они никогда не узнают.
Все утро никто не мог говорить ни о чем другом. Выходя с истории, Фрэнки поравнялась с Триш, Стеллой и Клаудией.
– Но почему лифчики? Вот чего я не могу понять, – говорила Клаудия.
– Ой, вы видели тот розовый на Основателе? Такой миленький, – сказала Стелла. – Я бы такой точно носила.
– Думаю, они просто решили посмеяться над женщинами, – сказала Триш. – Они как бы сказали: смотрите, как глупо эти старики выглядят в одежде, которую женщины носят каждый день.
– Я думаю, это объективация[19], – покачала головой Клаудия. – Они превратили купол библиотеки в гигантскую грудь, чтобы все могли на нее пялиться. И сегодня на математике они все время шутили про сиськи.
– У нас тоже, – сказала Триш.
– Я так не думаю. Одно дело объективация, другое – обесценивание, – прокомментировала Клаудия, никогда не упускавшая шанса блеснуть своим словарным запасом.
– Разве их можно разделять?
Фрэнки задумалась, можно ли сделать забытое положительное из «обесценивания». Оценивание: придание ценности, поддержка.
Вряд ли.
– А мне кажется, это забавно! – воскликнула Стелла. – Может, они просто хотели сказать, что сиськи – это круто! Потому что это же круто! Я уверена, что все парни втайне жалеют, что у них их нет. И они превратили библиотеку в гигантскую богиню сисек. Как думаете, может такое быть?
– Может быть, они попытались намекнуть, на то, что на картинах нет женщин? – сказала Фрэнки. – Может быть, они пытались сказать что-то вроде: «А где женщины, которые могли бы носить эти лифчики?»
– Это тоже правда! – Стелла даже подскочила на месте. – Нимфа – единственная девочка из всех.
– Вы знали, – продолжила Фрэнки со всей возможной непринужденностью, – что девушки составляют пятьдесят два процента студентов в Алабастер, но всего двадцать процентов администрации?
– Круто. Ну ты и ботаник, – протянула Стелла.
– Заткнись. – Это уже Триш.
– Нет, а кто это вообще может знать? – спросила Стелла. – Странно, что она об этом знает.
Фрэнки не обратила внимания на этот выпад. Ей было достаточно, что они об этом говорят, что бы они ни думали.
– Ой! – воскликнула она, как будто эта мысль только пришла ей в голову. – Что если все эти основатели и директора в женском белье пытаются понять свою внутреннюю женщину? Они оделись в женскую одежду, как многие мужчины на Хэллоуин, потому что это их единственный шанс понять, что такое сила женственности?
Клаудия подняла брови:
– Не думаю.
– Но в письме говорилось «Все ради Дамской гордости», – настаивала Фрэнки.
– Я все еще думаю, что они решили посмеяться над нами, – сказала Триш.
– Ура силе женственности! – воскликнула Стелла.
* * *
Бюстгальтеры провисели до обеда, когда уборщики закончили все свои обычные утренние дела и начали их отвязывать. Парашют (или Гордость библиотеки, как мы и будем называть его в дальнейшем) оставался на месте большую часть дня, пока администрация искала команду рабочих, способных забраться на крышу и снять его. Почта, доставленная в полдень и содержавшая копии упомянутого выше объявления, заставила всех снова об этом говорить.
Мэттью просто светился от счастья. Фрэнки видела это, хотя он ни слова не сказал ей о розыгрыше, только изображал невинность и восхищение.
Фрэнки была рада досадовать его.
Но сердилась на него за молчание.
Одновременно.
А потом Альфа Тезорьери вернулся в школу. В воскресенье вечером, когда стемнело, «Верный орден» устроил срочное собрание у моста на пруду Фрэнки наблюдала за ними из леса.
С трудом передвигающийся после четырех дней йоги, Альфа быстро уминал чипсы из большого пакета, пока его псы отчитывались перед ним. Его умение владеть ситуацией заслуживало восхищения. Фрэнки ожидала, что он будет в ярости от того, что кто-то перехватил инициативу, ожидала, что он устроит псам разнос.
Со временем, она полагала, он заподозрит кого-то вне стаи и наконец обвинит ее, одновременно злясь на нее и восхищаясь ее гением, отдавая ей должное как превосходящей интеллектом их всех.
Но вышло не так.
Фрэнки было ясно, что, хотя поначалу Альфа понятия не имел о том, что произошло в Алабастер на Хэллоуин, он спокойно и весело отбивал все фразы, летевшие в его сторону.
– Пес, я так рад, что ты велел нам отказаться от этих вилок, – сказал Сэм. – Я был сильно не в восторге.
Альфа пропустил всего секунду прежде чем ответить:
– Тот план был недостаточно хорош.
– Зато новый получился блестящим, – согласился Мэттью. – Нет, правда, блестящий план. Ты настоящий злой гений.
Альфа похлопал его по спине.
– К этому я и стремлюсь. Стать злым гением.
– Серьезно, – продолжал Мэттью. – Никто бы не смог сделать лучше.
– Спасибо. Слушай, пес, нам надо будет поговорить.
– Где ты взял тот парашют? – спросил Каллум.
– Что?
– Парашют.
– В интернете, где еще? – ответил Альфа.
– Отличная идея с е-мейлами, – сказал Дин. – Не знаю, почему мы раньше не догадались пользоваться рассылками.
– Эй, пес, откуда ты знаешь, где продаются лифчики? – спросил Каллум.
Альфа попытался сымпровизировать.
– Лифчики? Ты имеешь в виду., эти лифчики? – он показал жестом на грудь.
– Лифчики.
Голос Альфы не выдал ни малейшего признака его недоумения.
– Эй, у меня девушка есть. Но не переживайте, я вытянул из нее информацию так, что она ничего не заподозрит.
– Письмо получилось гениальное, – покачал головой Дин.
– Тебе понравилось? – Альфа хотел узнать больше.
– О да. «Все ради Дамской гордости!»
– Я написал его до того, как уехать.
– Откуда у тебя ключ от спортзала? – поинтересовался Сэм.
– О, я знаю способы. Но это секрет.
– Портер чуть не убился на этой крыше.
– Молодец, Портер. Показываешь, что ты достоин короны, отлично.
– Альфа, – начал Портер, – у меня есть вопрос…
– Псы! – перебил их Альфа, – Я голодал и намерен это компенсировать, и не видел Элизабет четыре дня. Можем мы закончить на сегодня, если серьезных тем для обсуждения нет? Я на связи.
– Да, о Король-Бассет.
Фрэнки расстелила свитер на земле и сидела метрах в десяти от них. Она не двинулась с места, пока все они не растворились в темноте.
Она должна была знать, что так и случится. Как она могла не предвидеть этого?
Альфа присвоил себе ее заслуги.
Что ж, если он собирается продолжать в этом духе, Фрэнки поднимет ставки.
От: [email protected]
Кому: Алессандро Тезорьери
[ [email protected]]
Отлично играешь, Алессандро. Вчера можно было даже поверить, что ты знал, при чем тут лифчики.
И парашют.
От: Алессандро Тезорьери
[ [email protected]]
Кому: [email protected]
Какого черта? Кто-то из моей собственной стаи украл мое имя?
От: [email protected]
Кому: Алессандро Тезорьери
[ [email protected]]
Благодаря мне ты отлично смотрелся.
