Папа, нахмурившись, сидел за кухонным столом и что-то читал. Я открыла холодильник, чтобы достать апельсиновый сок. Ник полез в шкаф за чипсами.
– Где мама? – спросил он. Я ожидала, что папа скажет, что она наверху отдыхает. Большую часть времени она спала, а если не спала, то курила.
– Папа? – Я подсела к нему за стол. – Что случилось? – Я бросила взгляд через его плечо и увидела письмо, написанное маминым почерком. Отец попытался прикрыть его рукой.
– Папа? – снова повторила я.
– Мне так жаль, – пробормотал он, глядя на меня. В его глазах стояли слезы. Я знала, что все плохо, иначе вряд ли он станет плакать. Мама обвиняла его в том, что у него каменное сердце. – Она ушла, – проговорил он.
Меня окутал страх.
– Ушла? Куда ушла? – спросил Ник.
– От нас.
Когда мама ушла от нас, перед сном я всегда плакала и только потом, обессилев, засыпала. Папа не выказывал никаких эмоций, равно как и Ник, поэтому в своей же семье я чувствовала себя белой вороной. Когда я рыдала, лежа в постели, папа пытался утешить меня, как мог. Он говорил, что мы должны быть сильными и научиться жить без нее.
– Она вернется? – всхлипывая, спрашивала я.
– Не знаю. – Он брал мою руку в свои и слегка потирал. – Когда становишься старше, Джилли, то начинаешь понимать, что в жизни не всегда бывает… – он остановился, посмотрел на мою книжную полку, – как в сказках. Боюсь, люди будут подводить тебя. Это горькая правда, но так бывает. – Потом папа сказал, чтобы мы с Ником никогда не сомневались, что мама любит нас и что на самом деле она ушла не потому, что не хочет заботиться о нас, а потому, что больше не может быть нам хорошей мамой.
– Папа, но ты же нас не бросишь? Ведь нет?
– Никогда. – Он обнял меня. – Мы с тобой связаны навеки.
В следующие восемнадцать месяцев мы стали самостоятельней, и жизнь вернулась в привычную колею. Мы с Ником добирались до школы на автобусе, потом возвращались домой, готовили себе что-нибудь поесть и за кухонным столом делали уроки. В шесть вечера возвращался папа, сразу открывал бар и наливал себе джин. Позже он готовил для нас ужин. Раньше это делала мама, поэтому мы смеялись, когда отец открывал поваренную книгу, нацеплял на свой огромный нос очки и внимательно изучал рецепты. Я обычно нарезала и мыла овощи, а Ник накрывал на стол. Иногда мы говорили о Мэган и маме и о том, как она любила печь рыбный пирог, а в это время в фоновом режиме звучала классическая музыка. Мы вспоминали, как я заходила в комнату Мэган и она говорила «Привет, Джилли!», даже еще не слыша мой голос. Она не могла самостоятельно повернуть шею из-за полной атрофии мышц, но она узнавала меня по шагам. Я вспомнила, как однажды мама дала Мэган пучок петрушки, та схватила ее своими пухлыми ручками и начала растирать между ладонями.
Когда папа был в хорошем настроении, он разрешал нам с Ником допоздна смотреть телевизор при условии, что в школе мы никому об этом не скажем. По выходным мы сами готовили себе завтрак, который состоял из тостов и яиц-пашот, моего любимого блюда.
Мама присылала нам открытки из разных стран мира и подписывала их с любовью, но никогда не обещала, что вернется домой. Ник сразу выбрасывал их в мусорку, а свои я хранила между страниц учебников.
Однажды вечером, когда Ник накрывал на стол, а я готовила для нас ириски «Ангельское наслаждение», у меня возникло странное ощущение, что мама собирается вернуться. Я не могла это объяснить, но иногда я видела, что произойдет в будущем. Например, я знала, когда изменится ветер. Когда я поделилась этим с Ником, он швырнул на стол столовые приборы.
– Она глупее, чем думает, если считает, что может просто вернуться и заявить, что снова будет нам мамой, – сказал он.
– О чем вы спорите? – прокричал папа.
– Ничего. – Ник посмотрел на меня, при этом его глаза потемнели от гнева и были неумолимы.
Папа повернулся ко мне, не понимая, что происходит.
– Давайте, – потребовал он. – Если у вас проблемы в школе, я должен об этом знать. Поговорите со мной.
Раздался звонок в дверь.
Я давила пальцем на дверной звонок до тех пор, пока не услышала:
– Все в порядке! Я открою!
Наконец Нэнси открыла мне дверь.
– Девочки дома? – спросила я, пройдя в коридор, но не собираясь идти дальше.
Впервые Нэнси не заострила на этом внимания.
– Послушай, Джилли! – начала она, подхватив меня под руку, при этом ее голосок звучал слаще меда. – Рада, что ты пришла. Нам нужно поговорить.
– Дети дома? – повторила я.
– Они с друзьями. Они пошли…
– В данный момент меня не волнует, чем они занимаются, меня просто интересует, дома они или нет.
Нэнси повела меня на кухню, украшенную рождественскими мерцающими гирляндами, маскирующими их несчастную жизнь. Телевизор был включен, шел четвертьфинал программы «Звездочет», но эфир прервали рекламой.
– Кофе? Чай? – спросила она, быстро выключив телевизор.
Мой взгляд явно свидетельствовал о том, что я ничего не хочу и пришла сюда вовсе не за напитками.
– Знаю, что ты хочешь сказать, – начала она.
– Нет, не знаешь. Даже понятия не имеешь.
Она дотронулась до моего плеча, но я тут же отстранилась.
– Джилли, это был всего лишь маленький поцелуй, – прошептала она. – Это ничего не значит.
– Да, конечно! Тогда все в порядке. А я-то, глупая старая курица, уже было занервничала!
– Говори тише! – Нэнси прикрыла дверь, переживая, что их могут услышать. – Николас придет с минуты на минуту.
– Зачем ты это сделала?
– Я не хотела. Просто так вышло, – начала оправдываться она.
– Ничего не происходит просто так. – Я села. – Зачем ты это сделала? Я не понимаю.
– Джилли, он игрок…
– Это здесь ни при чем.
– Он не тот, кто тебе нужен. Он не для серьезных отношений.
– Ну да, конечно. Я теперь должна быть тебе за все благодарна.
– В какой-то степени да. – Нэнси спрятала прядь волос за ухо. Она явно гордилась тем, что ей удалось перевернуть все с ног на голову. – Он тебе не подходит, – подтвердила она.
– Дело не в том, подходит он мне или нет. Это уже дело принципа. А как насчет моего брата?
– Не смей говорить Нику об этом – ему не нужно это знать.
– В самом деле? Мне кажется, он должен знать, что ты несчастна, потому что я знаю, что он тоже, – сказала я.
– Джилли, пожалуйста, не надо…
– Ты знала, что у Джека есть ребенок?
– Что? – Удивление на ее лице сложно было подделать.
– У него маленькая дочка. – Нэнси открыла было рот, но так ничего и не смогла произнести. – И он живет дома со своей матерью, – продолжала я.
Нэнси сглотнула.
– Похоже, он обманул нас всех?!
– Джилли, пожалуйста, не говори Николасу, – умоляла она.
– Зачем ты это сделала, Нэнси?
– Не знаю. Мне стало скучно…
– Скучно? – Я не могла поверить своим ушам. Поставить на карту детей, Ника… и все из-за скуки!
– Мне нравилось, что он уделяет мне внимание.
– Прошлой ночью я слышала весь ваш разговор с Джеком. Вы смеялись надо мной.
– Нет, я…
– Ты можешь представить, что я чувствовала? Каким ударом это стало для меня? Хотя вряд ли.
– Я не хотела тебя обидеть.
– Я могу понять, что тебе хотелось наброситься на какого-нибудь мужика, но почему именно на Джека? – не унималась я.
– Я не набрасывалась на него! Все было наоборот! Прости, Джилли, я знаю, что не должна была целоваться с ним… но… но я так одинока!
В комнату вошел Ник. Мы даже не слышали, как он пришел.
– Целовала кого? – спросил он.
– Ник, мне так жаль! Я не хотела, чтобы ты узнал об этом! Во всяком случае, не таким образом, – проговорила я.
– Ты целовалась с Джеком? – в шоке спросил он Нэнси.
Она сжала его руку и повела к столу. Они сели, и Ник даже не отдернул свою руку. Да как он может позволять ей прикасаться к себе?
– Милый, мы изрядно перебрали, это ничего не значит, – пообещала Нэнси.
Ник беспомощно покачал головой.
И это все? Нэнси прощена, и он так просто ей все спустит?
Я не могла больше находиться здесь и слушать этот бред. Я собралась уходить. Однако, как только я подошла ко входной двери, у меня внутри словно что-то взорвалось, и я влетела на кухню, оказавшись прямо перед ними.
– Ник, я так переживала, что ты об этом узнаешь, потому что меньше всего на свете я хочу, чтобы тебе причинили боль! Ну же! Что ты делаешь!
– Джилли, – начала Нэнси, – достаточно. Мы все расстроены, ты вся на эмоциях…
– Да пошла ты! – заорала я.
Она испуганно отшатнулась.
– Ник, – не унималась я. – Неужели ты даже чуть-чуть не разозлился, что твоя жена целовалась с другим мужчиной? А как же я? Это был мой бойфренд!
На пояснице я почувствовала чью-то руку. Нэнси выталкивала меня с кухни.
– Ты женат на ужасной женщине! Ей плевать, кому она причиняет боль, если хочет добиться своего! – орала я, пока меня выпихивали к дверям.
– Это неправда! Как ты смеешь! – прокричала она в ответ.
