Вернувшись с детьми, Сет как-то особенно, со значением, посмотрел на нее.
– Может быть, нам стоит поговорить… – он помялся немного и потом, когда Пармани увела детей наверх купать перед сном, договорил: – О том, что нам делать с нашим браком?
Сара напряглась.
– Я думаю, мне лучше узнать это сейчас, до того, как я сяду в тюрьму.
Сара молчала. А он сказал то, чего она совсем не ожидала услышать.
– И если мы останемся вместе, то, может быть, нам стоит провести эти оставшиеся несколько недель рядом друг с другом? Может ведь так случиться, что у нас не скоро появится такая возможность. И, скорее всего, так и будет. – Он знал, что она хотела еще ребенка, но сейчас об этом, конечно, речи идти не могло.
Сара сжалась. То, что он предлагал ей сейчас сойтись на оставшиеся три недели, выводило ее из хрупкого душевного равновесия. Что он предлагает такое? Вот они живут вместе, занимаются любовью, и она опять привязывается к нему – еще сильнее, чем прежде… – а потом он оставляет ее, не исключено, что беременную, чтобы сесть на годы в тюрьму… Она не готова к таким виражам. Но надо что-то решать, он прав. И лучше сейчас, чем потом.
– Я не могу пойти на это, Сет, – вымученно отвечала она. Хорошо, что дети не слышат их разговора. Она не хотела, чтобы они запомнили этот день. Они и так, когда вырастут, узнают обо всем, что случилось, но как-то иначе. – Я просто не могу, ты пойми… Попробуй понять! Это самообман… Играть три недели в семью и знать, что это игра? – Она в самом деле так думала. Но самое главное было то, что она была не в состоянии что-то менять сейчас в сложившихся обстоятельствах. – Я не могу начать все сначала. Я бы очень хотела повернуть время вспять, но, боюсь, нам это не суждено. Я до сих пор люблю тебя и, кто знает, возможно, буду любить всю жизнь, но вряд ли смогу опять доверять тебе. – Это было безжалостно, однако предельно честно. Он неподвижно стоял на месте и смотрел на нее. Он ожидал услышать от нее другие слова. Она была нужна ему, очень нужна, и особенно будет нужна потом, когда он отправится отбывать наказание.
– Я понимаю, – кивнул он и вдруг спросил, словно эта мысль в этот самый момент озарила его: – Скажи… твое решение… оно было бы другим, если бы меня оправдали? – Не говоря ни слова, она отрицательно покачала головой. Она просто не может вернуться к нему. В течение нескольких месяцев она подозревала, что так и будет, но окончательно удостоверилась в этом лишь в последние дни суда, еще до того, как присяжные огласили вердикт. Просто ей недоставало мужества сказать ему и признаться самой себе. Но теперь это надо было проговорить, чтобы каждый знал свое положение.
– Тогда это было очень мило с твоей стороны, что ты была рядом со мной в суде… – Сет вежливо кашлянул и замолчал. Да, поначалу ее подтолкнули к этому адвокаты, чтобы создать для него положительный имидж, но она в любом случае поступила бы так же, просто любя его! Но она не стала всего этого говорить. Устала. – Тогда я позвоню Генри и начну готовить документы к разводу, – уронил он слабым, бесцветным голосом. Она кивнула – в глазах у нее стояли слезы.
– Извини, Сет. – Он тоже молча кивнул ей, повернулся и вышел. Все было кончено.
Через несколько дней Сара позвонила Мэгги и обо всем ей рассказала. И маленькая монахиня ей от души посочувствовала:
– Я понимаю, как тяжело тебе было сказать ему это… Но ты простила его, Сара? Простила?
Последовала длинная пауза.
– Н‑нет, не простила.
Снова повисла пауза.
– Что ж… Возможно, когда-нибудь…
– Возможно, когда-нибудь… – повторила ее слова Сара.
– Это бы сделало вас обоих свободными. И не пришлось бы всю жизнь жить с грузом обиды на сердце.
– Наверное, когда-нибудь так и будет… – грустно ответила Сара.
Объявление приговора разрядило то напряжение, которое тянулось и давило на них после оглашения вердикта присяжных. Сет покинул бродвейские апартаменты и переехал в «Ритц-Карлтон», чтобы последние несколько ночей провести там. Детям он объяснил происходящее тем, что должен по работе уехать на какое-то время. Молли расплакалась, но он пообещал, что она сможет видеться с ним, и это ее, кажется, успокоило. А вот успокоить Сару было не в его силах. Ей и дальше придется рассчитывать только на свою работу или на посильную помощь своих родителей, которая не будет существенной: они пенсионеры и живут на фиксированный доход. Может случиться так, что ей придется какое-то время жить вместе с ними, если она останется совсем без денег или не сможет жить на свою зарплату. Сет извинился. Но это все, что он мог для нее сделать. Он продал свой новый «Порше» и сделал широкий жест – отдал ей деньги. Сара пообещала ему сделать все, чего не смогут сделать для него его адвокаты. На той же неделе, когда должны были объявить приговор, он начал бракоразводное дело. Через шесть месяцев оно будет завершено. Сара расплакалась, когда получила уведомление, но сейчас она не представляла себе ничего иного, кроме как развестись.
Изучив финансовое положение Сета, судья наложил на него штраф в размере двух миллионов долларов. То немногое, что оставалось от продажи всего имущества, теперь будет окончательно выпотрошено. За каждое преступление из тех пяти, что вменялись ему, он получил по три года – то есть его приговорили к пятнадцати годам тюремного заключения. Слушая приговор, Сет был внешне спокоен. Чудес он не ожидал. Услышав про срок наказания, он понял, что Сара имеет полное право выбрать развод. Если он отсидит свой срок полностью, ему будет пятьдесят три года, когда он выйдет на волю, Саре – пятьдесят один год. Сейчас им соответственно тридцать восемь и тридцать шесть. Любому покажется слишком долго ждать столько времени. Есть вероятность, что он освободится через двенадцать лет, если ему повезет. Но и это долго. Ей будет уже сорок восемь. Слишком продолжительный срок, чтобы прожить его без мужчины. Когда он освободится, Молли исполнится девятнадцать, Оливеру – семнадцать. Все это убедило его в том, что с разводом Сара оказалась права.
Из зала суда его выводили в наручниках. Сара разрыдалась. Через несколько дней его отправят в федеральную тюрьму. Адвокаты просили, чтобы его направили в колонию общего режима, и сейчас их просьба находилась на рассмотрении. Сара пообещала навестить его, как только его туда привезут, вне зависимости от развода. У нее и в мыслях не было выбрасывать его из своей жизни, просто она больше не могла оставаться его женой.
Когда его выводили, он еще раз повернулся и посмотрел на нее. А перед тем, как ему надели наручники, он снял обручальное кольцо и передал его Саре. Он забыл снять его утром, и оно осталось на его руке вместе с золотыми часами. Часы он снял и положил в портфель, который попросил доставить к ней домой. Он попросил одежду его раздать, а часы сохранить для Оливера. Все это выглядело ужасно, и Сара стояла, держа в руке его обручальное кольцо, и громко рыдала. Эверет и Мэгги помогли ей выйти из зала, отвезли домой и уложили в постель. Пармани увезла детей на денек к себе.
После того как Сету объявили приговор, Мэгги прилетела в Лос-Анджелес на выходные в честь Дня памяти, где должен был пройти концерт Мелани. Она попыталась захватить с собой Сару, но та не поехала. Она собиралась вместе с детьми навестить Сета в его новом доме – в тюрьме. Это было их первое свидание после того дня, как его вывели из зала суда. Сара понимала, что для всех это будет потрясением, и им придется приспосабливаться к ситуации.
Эверет несколько раз интересовался у Мэгги относительно дел Сары, и она отвечала, что формально у нее все хорошо. Она выполняет свои обязанности, ходит на работу, ухаживает за детьми, но, по понятным причинам, продолжает быть в подавленном состоянии. Должно пройти время, возможно, достаточно долгое, чтобы она смогла примириться с произошедшим. Бракоразводное их дело находилось в производстве.
Эверет встретил Мэгги в аэропорту и отвез в маленький отель, где она заказала номер. Она сказала, что днем у нее назначена встреча с отцом Каллагеном, которого она очень давно не видела. Эверет высадил ее из машины и уехал по заданию редакции готовить материал. Его материалы по освещению судебного процесса над Сетом Слоуном произвели такое впечатление, что недавно он получил приглашение на работу в «Тайм», а «ЭйПи» захотел, чтобы он возобновил с ними контракт. Вот уже два года, как он был в завязке и сейчас был устойчив, как скала. Он подарил Мэгги свой жетон за два года трезвой жизни, чтобы она хранила его вместе с первым. Мэгги дорожила обоими и все это время хранила их при себе.
В тот вечер они ужинали вместе с Мелани, Томом и Джанет. Мелани и Том сообщили, что недавно они отметили свой первый юбилей – год со дня знакомства. Джанет вела себя более мирно, чем ожидала Мэгги. Она встретила мужчину и сейчас прекрасно проводила с ним время. Он имел отношение к музыкальному бизнесу, и у них было много общего. Было совершенно ясно, что она вняла увещеваниям дочери, и теперь та сама принимает решения. Кто бы мог ожидать этого?
