Миссис Оллонби. Не рано ли просить, чтобы мы простили способность к анализу. Мы прощаем обожание — большего с нас и требовать нельзя.
Входит лорд Альфред. Он подсаживается к леди Статфилд.
Леди Ханстентон. Мы, женщины, должны прощать все, не так ли, милая миссис Арбетнот? Я уверена, вы согласитесь со мною.
Миссис Арбетнот. Не могу, леди Ханстентон. Я думаю, есть многое, чего женщина прощать не должна.
Леди Ханстентон. Что же это такое?
Миссис Арбетнот. Загубленная жизнь другой женщины. (Медленно проходит в глубь сцены.)
Леди Ханстентон. Да, это очень печально, разумеется, но есть прекрасные учреждения, где за этими женщинами смотрят, исправляют их, и мне, в общем, кажется, что секрет жизни в том и состоит, чтобы ко всему относиться как можно легче.
Миссис Оллонби. Секрет жизни в том, чтобы не поддаваться чувству, когда оно неуместно.
Леди Статфилд. Секрет жизни в том, чтобы наслаждаться разочарованием, когда вас ужасно, просто ужасно обманут.
Келвиль. Секрет жизни в том, чтобы устоять перед искушением, леди Статфилд.
Лорд Иллингворт. Никакого секрета жизни не существует. Цель жизни, если она есть, в том, чтобы всегда искать соблазнов. Их очень мало. Иногда проходит весь день, а мне ни одного не встретится. Это просто ужасно. Начинаешь опасаться за будущее.
Леди Ханстентон (грозит ему веером). Не знаю, отчего, но все, что вы говорите нынче, кажется мне совершенно безнравственным. Но слушать вас было очень интересно.
Лорд Иллингворт. Всякая мысль безнравственна. Ее суть в разрушении. Когда вы думаете о чем-нибудь, вы это губите. Ничто не может перенести воздействия мысли.
Леди Ханстентон. Ни единого слова не понимаю, лорд Иллингворт. Но не сомневаюсь, что все это совершенно верно. Лично мне не приходится упрекать себя в том, чтобы я много думала. Женщинам, мне кажется, вредно много думать. Они должны быть умеренны и в этом, как и во всем остальном.
Лорд Иллингворт. Умеренность — роковое свойство, леди Ханстентон. Только крайность ведет к успеху.
Леди Ханстентон. Надеюсь, что я это запомню. Это изречение звучит прелестно. Но я теперь стала все забывать. Такое несчастье!
Лорд Иллингворт. Это одно из самых сильных ваших очарований, леди Ханстентон. Женщинам не надо бы иметь память. Память в женщине убивает вкус. Глядя на шляпу женщины, всегда можно сказать, есть у нее память или нет.
Леди Ханстентон. Какой вы милый, лорд Иллингворт! У вас всегда получается, что наш самый вопиющий недостаток и есть наше самое большое достоинство. У вас такие утешительные взгляды на жизнь.
Входит Фаркэр.
Фаркэр. Экипаж доктора Добени подан!
Леди Ханстентон. Дорогой мой архидиакон! Сейчас только половина одиннадцатого.
Доктор Добени (вставая). Боюсь, что мне пора домой, леди Ханстентон. По вторникам миссис Добени всегда плохо спит.
Леди Ханстентон (вставая). Что ж, не буду вас задерживать. (Провожает его к дверям.) Я приказала Фаркэру положить в экипаж пару куропаток. Может быть, они понравятся миссис Добени.
Доктор Добени. Вы очень любезны, но миссис Добени теперь не ест ничего твердого. Она питается одним только желе. Но она очень жизнерадостна, очень. Ей не на что жаловаться. (Выходит вместе с леди Ханстентон.)
Миссис Оллонби (подходит к лорду Иллингворту). Какая сегодня чудесная луна.
Лорд Иллингворт. Идемте полюбуемся на нее. В наше время так приятно любоваться чем-нибудь непостоянным.
Миссис Арбетнот. Ведь у вас есть зеркало.
Лорд Иллингворт. Оно жестоко. Оно только показывает мне мои морщины.
Миссис Арбетнот. Мое гораздо лучше воспитано. Оно никогда не говорит мне правды.
Лорд Иллингворт. Значит, оно влюблено в вас.
Сэр Джон, леди Статфилд, Келвиль и лорд Альфред уходят.
Джеральд (лорду Иллингворту). Можно и мне пойти с вами?
Лорд Иллингворт. Конечно, мой милый. (Идет к выходу вместе с миссис Оллонби и Джеральдом.)
Входит леди Кэролайн, оглянувшись вокруг, уходит в сторону, противоположную
той, куда ушли сэр Джон и леди Статфилд.
Миссис Арбетнот. Джеральд!
Джеральд. Как? Мама?
Лорд Иллингворт уходит вместе с миссис Оллонби.
Миссис Арбетнот. Уже поздно. Идем домой.
Джеральд. Мам, милая, побудем еще немножко. С лордом Иллингвортом так интересно, и между прочим, мама, у меня есть для тебя большой сюрприз. Мы уезжаем в Индию в конце месяца.
Миссис Арбетнот. Идем домой.
Джеральд. Если тебе так хочется, то конечно, мама, только сначала мне надо проститься с лордом Иллингвортом. Я вернусь через пять минут. (Уходит.)
Миссис Арбетнот. Пусть уходит от меня, если ему хочется, но только не с ним, только не с ним! Этого я не вынесу! (Расхаживает взад и вперед.)
Входит Эстер.
Эстер. Какая сегодня чудесная ночь, миссис Арбетнот!
Миссис Арбетнот. Разве?
Эстер. Миссис Арбетнот, мне так хотелось бы познакомиться с вами ближе, если вы позволите. Вы так не похожи на всех остальных женщин здесь. Когда вы вошли сегодня в гостиную, то от вас как-то сразу повеяло всем, что есть в жизни прекрасного и чистого. Я вела себя глупо. Нужное слово иногда говорят не тогда, когда надо, и не тому, кому надо.
Миссис Арбетнот. Я слышала все, что вы говорили. Я с этим согласна, мисс Уэрсли.
Эстер. Я не знала, что вы меня слышали. Но я знала, что вы со мной согласитесь. Женщина, которая согрешила, должна быть наказана, правда?
Миссис Арбетнот. Да.
Эстер. Ее ведь нельзя допускать в общество порядочных мужчин и женщин?
Миссис Арбетнот. Да, нельзя.
Эстер. И мужчина тоже должен быть совершенно так же наказан?
Миссис Арбетнот. Совершенно так же. А дети, если они есть, тоже должны быть так же наказаны?
Эстер. Да, так и следует, чтобы грехи отцов пали и на детей. Это справедливый закон. Данный богом закон.
Миссис Арбетнот. Один из самых жестоких законов, данных богом. (Отходит к камину.)
Эстер. Вы жалеете, что сын оставляет вас, миссис Арбетнот?
Миссис Арбетнот. Да.
Эстер. А вы довольны, что он едет с лордом Иллингвортом? Конечно, там и положение и деньги, но ведь положение и деньги это еще не все, правда?
Миссис Арбетнот. Они ничего не значат; они только приносят несчастье.
Эстер. Так зачем же вы отпускаете с ним сына?
Миссис Арбетнот. Он сам этого хочет.
Эстер. Но если б вы попросили его, он бы остался, разве нет?
Миссис Арбетнот. Он уже твердо решил уехать.
Эстер. Вам он ни в чем отказать не может. Он слишком вас любит. Попросите его остаться. Позвольте, я пришлю его к вам. Он сейчас на террасе с лордом Иллингвортом. Я слышала, как они смеялись, когда проходила мимо.
Миссис Арбетнот. Не беспокойтесь, мисс Уэрсли, я подожду. Это не так важно.
Эстер. Нет, я ему скажу, что вы ждете. Пожалуйста... попросите его остаться. (Уходит.)
Миссис Арбетнот. Он не придет... Я знаю, что не придет.
Входит леди Кэролайн. Она тревожно озирается по сторонам.
Входит Джеральд.
Леди Кэролайн. Мистер Арбетнот, позвольте спросить, не видели ли вы сэра Джона где-нибудь на террасе?
Джеральд. Нет, леди Кэролайн, на террасе его нет.
Леди Кэролайн. Очень странно. Ему давно пора спать. (Уходит.)
Джеральд. Милая мама, прости, я заставил тебя ждать. Я совсем забыл. Мне так хорошо сегодня, мама. Я еще никогда так не радовался.
Миссис Арбетнот. Тому, что ты уезжаешь?
Джеральд. Нет, мама, не говори так. Конечно, мне жаль с тобой расставаться. Ты самая лучшая из матерей. Но в конце концов, нельзя же, как говорит лорд Иллингворт, прожить всю жизнь в таком городишке, как Рокли. Тебе это ничего. Но у меня есть честолюбие, мне этого мало. Я хочу чего-нибудь добиться. Сделать что-нибудь такое, чтобы ты могла гордиться мной, и лорд Иллингворт мне поможет. Он все для меня сделает.
Миссис Арбетнот. Джеральд, не уезжай с лордом Иллингвортом. Умоляю, не уезжай! Прошу тебя, Джеральд!
Джеральд. Мама, как ты переменчива! Ты, кажется, сама не знаешь, чего хочешь. Полтора часа назад в желтой гостиной ты на все соглашалась; теперь ты передумала, находишь возражения и хочешь, чтобы я упустил единственный в жизни шанс. Да, единственный шанс. Не думаешь же ты, мама, что такие люди, как лорд Иллингворт, встречаются нам каждый день? Даже странно, что, когда мне так повезло, единственный человек ставит мне препятствия — и это моя родная мать! А кроме того, знаешь, мама, я люблю Эстер Уэрсли. И как ее не полюбить? Я люблю ее так, что и сказать тебе не могу, больше, чем можно выразить словами. А если у меня будет положение, появятся надежды на будущее, я... я сделаю... Понимаешь ли ты теперь, мама, что значит для меня стать секретарем лорда Иллингворта? Такое начало — это готовая карьера для человека, она открыта перед ним, она ждет его. Если б я стал секретарем лорда Иллингворта, я бы мог сделать Эстер предложение. А для жалкого банковского клерка с какой-то сотней в год это было бы дерзостью.
