Миссис Арбетнот. Джордж, не отнимайте у меня сына. Я пережила двадцать лет горя, и только одно существо на свете меня любит, только одно. Ваша жизнь была полна радостей, наслаждений, успехов. Вы были вполне счастливы и ни разу не вспомнили о нас. Да судя по вашим взглядам, и вспоминать нас не было никакой причины. Встреча с нами была просто случайностью, несчастной случайностью. Забудьте о ней. Зачем же вы явились, чтобы отнять у меня... все, что у меня есть на этом свете. У вас есть все, кроме этого одного. Оставьте мне маленький вертоград моей жизни, оставьте мне мой сад за оградою и источник в нем; оставьте мне агнца, которого бог послал мне из жалости или во гневе. Джордж, не отнимайте у меня Джеральда!
Лорд Иллингворт. Рэчел, вы теперь уже не нужны для карьеры Джеральда, а я нужен. Больше нам говорить не о чем.
Миссис Арбетнот. Я не пущу его.
Лорд Иллингворт. А вот и сам Джеральд. Он имеет право сам решить этот вопрос.
Входит Джеральд.
Джеральд. Ну, мама, надеюсь, ты обо всем сговорилась с лордом Иллингвортом?
Миссис Арбетнот. Нет, Джеральд.
Лорд Иллингворт. Ваша матушка почему-то не хочет, чтобы вы ехали со мной.
Джеральд. Почему же, мама?
Миссис Арбетнот. Я думала, ты был счастлив со мною и здесь, Джеральд. Я не знала, что тебе так хочется покинуть меня.
Джеральд. Мама, ну как ты можешь так говорить! Конечно, я был совершенно счастлив с тобой. Но ведь мужчина не может всю жизнь оставаться при своей матери. Никто так не делает. Мне хочется создать себе положение, добиться чего-то. Я думал, ты будешь гордиться мной, когда я стану секретарем лорда Иллингворта.
Миссис Арбетнот. Не думаю, чтобы из тебя вышел такой секретарь, какой нужен лорду Иллингворту. У тебя нет для этого знаний.
Лорд Иллингворт. Я не хочу вмешиваться в ваши дела, миссис Арбетнот, но в том, что касается вашего последнего возражения, я, разумеется, лучший судья. И могу только сказать, что у вашего сына есть все данные, на какие только я мог надеяться. И даже больше, чем я думал. Гораздо больше.
Миссис Арбетнот молчит.
Может быть, у вас есть иные причины, миссис Арбетнот, почему вы не желаете, чтобы ваш сын занял это место?
Джеральд. Есть такие причины, мама? Отвечай же!
Лорд Иллингворт. Если они есть, миссис Арбетнот, то очень прошу вас, скажите. Мы теперь совсем одни. Что бы это ни было — нечего и говорить, оно останется между нами.
Джеральд. Мама?
Лорд Иллингворт. Если вы хотите поговорить с сыном наедине, я вас оставлю. У вас могут быть особые причины, о которых мне знать не следует.
Миссис Арбетнот. Других причин у меня нет.
Лорд Иллингворт. Тогда, мой милый мальчик, можно считать дело решенным. Пойдемте на террасу и выкурим по папироске. Позвольте сказать вам, миссис Арбетнот, что вы поступили очень, очень разумно. (Уходит с Джеральдом.)
Миссис Арбетнот остается одна. Она стоит неподвижно, ее лицо выражает глубокое страдание.
Занавес
Картинная галерея в Ханстентоне. Дверь в глубине ведет на террасу. Лорд Иллингворт и Джеральд; лорд Иллингворт полулежит на диване, Джеральд сидит в кресле.
Лорд Иллингворт. Чрезвычайно разумная женщина ваша матушка, Джеральд. Я так и знал, что в конце концов она согласится.
Джеральд. Мама очень щепетильна, лорд Иллингворт; я знаю, она думает, что я не настолько образован, чтобы быть вашим секретарем. И она совершенно права. В школе я отчаянно ленился, а теперь не выдержал бы экзамена даже ради спасения жизни.
Лорд Иллингворт. Милый мой Джеральд, экзамены ровно ничего не значат. Если вы джентльмен, то знаете столько, сколько нужно, а если не джентльмен то всякое знание вам только вредит.
Джеральд. Но я так мало знаю свет, лорд Иллингворт.
Лорд Иллингворт. Не бойтесь, Джеральд. Помните, что у вас есть самое замечательное в жизни — молодость. Нет ничего лучше молодости. Пожилые люди уже в долгу у жизни. А старики сданы в архив. Но молодость — владыка жизни. У молодости все впереди. Каждый рождается королем, и многие, подобно королям, умирают в изгнании. Для того чтобы вернуть свою молодость, Джеральд, я готов делать все — только не вставать рано, не заниматься гимнастикой и не быть полезным членом общества.
Джеральд. Но ведь вы не считаете себя стариком, лорд Иллингворт?
Лорд Иллингворт. Я достаточно стар, чтобы быть вашим отцом, Джеральд.
Джеральд. Я не помню своего отца, он умер очень давно.
Лорд Иллингворт. Я это слышал от леди Ханстентон.
Джеральд. Очень странно, мама никогда не говорит со мною об отце. Я иногда думаю, что она, должно быть, вышла за человека недостойного.
Лорд Иллингворт (слегка хмурится). Вот как? (Подходит к Джеральду и кладет руку ему на плечо.) Вам, я думаю, было трудно без отца, Джеральд?
Джеральд. О нет, мама так любила меня. Ни у кого нет такой матери, как у меня!
Лорд Иллингворт. Я не сомневаюсь. А все-таки, мне кажется, матери не всегда понимают сыновей. То есть не представляют себе, что у сына может быть честолюбие, желание видеть жизнь, создать себе имя. В конце концов, Джеральд, вы ведь не можете просидеть всю жизнь в такой дыре, как Рокли, не правда ли?
Джеральд. Конечно нет! Это было бы ужасно.
Лорд Иллингворт. Материнская любовь очень трогательна, разумеется, но она часто бывает крайне эгоистична. Я хочу сказать, что в этой любви немало эгоизма.
Джеральд (после паузы). Мне тоже так кажется.
Лорд Иллингворт. Ваша матушка — очень хорошая женщина. Но даже у самых хороших женщин такие узкие взгляды на жизнь, их горизонт ограничен, их интересы так мелки, не правда ли?
Джеральд. Да, они интересуются такими вещами, до которых нам дела нет.
Лорд Иллингворт. Должно быть, ваша матушка очень религиозна, ну и прочее в этом же духе?
Джеральд. Да, она часто ходит в церковь.
Лорд Иллингворт. А! она не современная женщина, а теперь самое главное — не отстать от современности. Вы ведь хотите быть человеком своего времени, Джеральд? Вы хотите узнать жизнь, какова она есть. А не быть сбитым с толку разными отсталыми теориями о жизни. Так вот, вам теперь надо только войти в лучшее общество. Человек, который может овладеть разговором за лондонским обедом, может овладеть всем миром. Будущее принадлежит денди. Господствовать должны утонченные люди.
Джеральд. Мне очень хотелось бы изящно одеваться, но я всегда слышал, что мужчина не должен много заниматься своей внешностью.
Лорд Иллингворт. Люди нынче стали до того поверхностны, что не понимают даже философии внешности. Кстати, Джеральд, вам надо научиться завязывать галстук. Для бутоньерки в петлице довольно и чувства. А для галстука самое главное — стиль. Хорошо завязанный галстук — это первый важный шаг в жизни.
Джеральд (смеясь). Галстук я, быть может, научусь завязывать, лорд Иллингворт, но никогда не научусь говорить так, как вы. Я совсем не умею говорить.
Лорд Иллингворт. О! говорите с каждой женщиной так, как будто вы в нее влюблены, а с каждым мужчиной так, как будто он вам надоел, и к. концу первого сезона у вас будет репутация светского человека с необыкновенным тактом.
Джеральд. Но ведь получить доступ в высший свет очень трудно, правда?
Лорд Иллингворт. Чтобы получить нынче доступ в высший свет, надо или кормить людей обедами, или потешать их, или шокировать — вот и все!
Джеральд. В светском обществе, должно быть, замечательно интересно!
Лорд Иллингворт. Бывать в обществе просто скучно. А быть вне общества уже трагедия. Без общества нельзя обойтись. Мужчина не может иметь успеха в жизни, если его не поддерживают женщины, а женщины правят обществом. Если женщины не на вашей стороне, то вы человек конченный. Уж тогда лучше сразу идти в адвокаты, в маклеры или в журналисты.
Джеральд. Очень трудно понимать женщин, не правда ли?
Лорд Иллингворт. А вам и не надо их понимать. Женщина — это картина. Мужчина — это проблема. Если вы хотите знать, что на самом деле думает женщина — а эта, кстати сказать, всегда опасно, — смотрите на нее, но не слушайте.
Джеральд. Но ведь женщины очень умны? Лорд Иллингворт. Это им всегда следует говорить. И для философа, милый мой Джеральд, женщины являют собой торжество материи над духом, точно так же как мужчина — торжество духа над моралью.
