Письмо заканчивалось двумя страницами, полными безумных слов, среди которых попадались страстные рассуждения, словно заимствованные из философии Платона. Я опустил несколько изящных фраз такого рода в письме, которое перевел вам.
Джулио Бранчифорте был поражен, получив это письмо за час до вечерней молитвы; он только что закончил переговоры со священником. Его охватил невероятный гнев. «Я не стану даже разговаривать с этой ничтожной, слабовольной девушкой, я просто похищу ее!»
И он тотчас же поскакал в Фаджольский лес.
Теперь вернемся к синьоре де Кампиреали. Ее муж медленно умирал, прикованный к постели; невозможность отомстить Бранчифорте за смерть сына убивала его. Тщетно предлагал он крупные суммы римским bravi: никто из них не соглашался напасть на одного из «капралов» (как их называли) князя Колонны; каждый был твердо уверен, что за это жестоко поплатится не только он сам, но и его семья. Еще года не прошло с того дня, как была сожжена целая деревня в отместку за смерть одного из солдат Колонны; все помнили, как ее жители, мужчины и женщины, пытавшиеся бежать, были схвачены и со связанными руками и ногами брошены в пламя горящих домов.
Синьора де Кампиреали владела обширными поместьями в Неаполитанском королевстве; ее муж приказал ей подыскать там наемных убийц, но она повиновалась только для вида. Считая, что ее дочь навеки связана с Бранчифорте, она подумала о том, что Джулио должен принять участие в одном или двух походах испанских войск, которые сражались во Фландрии, охваченной тогда восстанием. Если его не убьют, то это будет знаком того, что бог не осудил брак Джулио с Еленой, и в таком случае она даст в приданое за дочерью свои неаполитанские поместья; Джулио Бранчифорте, получив новое имя от названия одного из этих поместий, вместе с женой уедет на несколько лет в Испанию. После всех этих испытаний она, быть может, найдет в себе силы выносить его присутствие. Но все это изменилось после признания, которое сделала ее дочь; брак уже не представлялся ей необходимостью, — наоборот. И в то время, как Елена писала своему возлюбленному приведенные нами строки, синьора де Кампиреали строчила письмо своим арендаторам в Пескаре и в Кьети, приказывая им прислать ей в Кастро людей надежных и решительных. Она не скрыла от них, что речь идет о мщении за смерть Фабио, их молодого господина. Гонец, которому были доверены эти письма, выехал в тот же день.
Уже через два дня Джулио снова вернулся в Кастро; он привел с собой восьмерых солдат из своего отряда, которые согласились последовать за ним, рискуя навлечь на себя гнев князя Колонны, иногда каравшего смертью такое ослушание. В Кастро у Джулио уже было пять человек, к которым теперь прибавилось еще восемь; однако и четырнадцати даже самых храбрых солдат было, по мнению Джулио, недостаточно для успеха предприятия, ибо монастырь представлял собой настоящую крепость.
Надо было силой или хитростью проникнуть в первые ворота монастыря, а затем пройти коридор длиной более чем в пятьдесят футов. С левой стороны, как уже было сказано, находились решетчатые окна казармы, где помещались тридцать или сорок монастырских слуг, бывших солдат. При первой же тревоге из этих окон можно было открыть сильный огонь.
Аббатиса, женщина умная, боялась появления Орсини, князя Колонны, Марко Шарры и других атаманов, хозяйничавших в этих краях. Нелегко сопротивляться восьми сотням отважных людей, если они захватят внезапно маленький городишко вроде Кастро в уверенности, что монастырь битком набит золотом.
Обычно монастырь Кастро охранялся отрядом из пятнадцати или двадцати bravi, помещавшихся в казарме по левую сторону коридора, ведущего ко вторым монастырским воротам. С правой стороны коридора была толстая стена, которую невозможно было пробить; коридор упирался в железные ворота, ведущие в вестибюль с колоннами, а за вестибюлем находился большой монастырский двор, справа от которого был сад. Железные ворота охранялись сестрой-привратницей.
Джулио в сопровождении восьми солдат остановился в трех лье от Кастро в отдаленной харчевне, чтобы переждать там самые жаркие часы дня. Только теперь он объяснил им цель предприятия и нарисовал на песке двора план монастыря, на который предстояло совершить набег.
— В девять часов вечера, — сказал он своим людям, — мы поужинаем за городом, а в полночь войдем в город; у монастыря мы встретимся с пятью нашими товарищами, которые нас ждут. Один из них, верховой, должен будет разыграть роль гонца из Рима; он вызовет синьору де Кампиреали к умирающему мужу. Мы постараемся без шума войти в первые монастырские ворота, вот здесь, посредине казармы, — добавил он, указывая на план. — Если мы начнем бой сразу же у ворот, то монастырские bravi легко расстреляют нас из своих аркебуз, пока мы будем находиться на этой маленькой площадке перед монастырем или проходить по узкому коридору, ведущему от первых ворот ко вторым. От вторых ворот у меня есть ключ. Правда, эти ворота снабжены огромными железными засовами, уходящими одним концом в стену; когда эти засовы задвинуты, они не дают воротам раскрыться. Но так как эти железные болты слишком тяжелы для сестры-привратницы, то я еще ни разу не видел, чтобы они были на месте. А я проходил через эти ворота не менее десяти раз. Думаю, что и сегодня вечером мы пройдем без препятствий. Вы сами понимаете, что в монастыре у меня есть сообщники. Моя цель — похитить одну воспитанницу, а не монахиню. Мы пустим в ход оружие только в самом крайнем случае; если придется прибегнуть к нему раньше, чем мы доберемся до вторых ворот, сестра-привратница позовет к себе на помощь двух семидесятилетних садовников, живущих внутри монастыря, и они задвинут засовы, о которых я говорил. Если случится такая беда, нам придется ломать стену, что займет десять минут. Впрочем, я первый подойду к этим воротам. Один из садовников подкуплен мною, но, конечно, я не сказал ему о своем намерении. Когда мы пройдем вторые ворота, то повернем направо и попадем в сад; очутившись там, мы начнем бой и будем уничтожать всех, кто окажет нам сопротивление. Вы, разумеется, будете действовать только шпагами и кинжалами: первый же выстрел из аркебузы подымет на ноги весь город, и при выходе на нас могут напасть. С такими тринадцатью молодцами, как вы, я легко пройду через город; никто не посмеет высунуть нос на улицу, но некоторые горожане имеют аркебузы и будут стрелять из окон, а потому примите за правило, что нужно держаться ближе к стенам. Очутившись в саду, вы должны тихо предупреждать всех, кто попадется вам навстречу: «Уходите отсюда», — и убивать кинжалом тех, кто не выполнит приказания. Я войду в монастырь через садовую калитку с теми из вас, кто будет около меня; через три минуты я выйду с одной или двумя женщинами, которых мы вынесем на руках. Мы тотчас же быстро уйдем из монастыря и города. Я оставлю у ворот двоих из наших людей, которые будут время от времени постреливать, чтобы пугать горожан и держать их на расстоянии.
Джулио два раза повторил это наставление.
— Хорошо ли вы все поняли? — спросил он своих солдат. — В вестибюле будет темно; направо — сад, налево — двор; смотрите не ошибитесь.
— Можете положиться на нас! — вскричали солдаты.
Затем они пошли пить; но капрал остался и попросил разрешения поговорить с капитаном.
— Нет ничего проще, чем план вашей милости. Я уже два раза в жизни штурмовал монастыри, это будет третий; но нас слишком мало. Если нам придется ломать стену у вторых ворот, то не думайте, что bravi будут сидеть в казарме сложа руки. Они убьют семь-восемь наших людей из аркебуз, и тогда при выходе у нас могут отбить женщину. Так случилось однажды с нами при нападении на монастырь близ Болоньи: у нас было убито пятеро, сами мы убили восемь человек, но начальнику все же не удалось похитить женщину. Я хочу предложить вашей милости две вещи: я знаю четырех крестьян, живущих поблизости от этой харчевни; они храбро служили Шарре и за цехин будут всю ночь сражаться как львы. Быть может, они и украдут кой-какие серебряные вещи в монастыре, но это не должно вас тревожить, — грех падет на них; вы им платите только за то, что они помогают вам похитить женщину, вот и все. Мое второе предложение следующее: Угоне — человек очень ловкий и смышленый; он когда-то был лекарем, но затем убил своего шурина и убежал к нам в лес. Вы можете с наступлением ночи послать его в монастырь; он попросится на работу и добьется, что его впустят в казарму. Там он подпоит монастырских слуг, а, кроме того, быть может, сумеет подмочить труты у их аркебуз.
На свою беду, Джулио принял предложение капрала. Последний, уходя, добавил:
— Мы собираемся напасть на монастырь. За это нас ждет большое отлучение от церкви, тем более что этот монастырь находится под особым покровительством Мадонны.
— Я тебя понял! — воскликнул Джулио, словно пробужденный этими словами. — Останься со мной.
