голодных солдат черной лавиной спустились с гор и одним ударом захватили плодородные и хорошо защищенные долины.
То же самое, в иной вариации, произошло и несколько позже под Арколем. Генерал Ожеро [253] потерял много сил, атакуя австрийцев, но так и не смог захватить тамошнего моста. Три дня подряд атаки повторялись одна за другой безо всякого успеха. Совершенно неожиданно в самую опасную точку прискакал Наполеон и воскликнул:
— Солдаты! Не вы ли недавно победили врага у моста в Лоди? Я вас не узнаю!
Произнеся эти слова, он спрыгнул с коня, выхватил штандарт из рук знаменосца и бросился к мосту:
— За мной, солдаты! За вашим генералом!
И снова чудо свершилось. Мост был захвачен этой атакой.
С еще большим эффектом искусственное чудо произошло в Египте в 1798 году. Засыпаемая висевшим в воздухе горячим песком и сгорающая от жары маленькая французская армия стояла среди пирамид и готовилась отбивать атаку вдвое превосходившего ее противника, прибывшего из Каира. Верхом на горбатом верблюде и сам с непривычки сгорбившийся, Наполеон выехал перед своими батальонами. От раскачивания волосатого горба экзотической скотины у него кружилась голова, ему было дурно, как от морской болезни. Но он крепился, он собрал все свои силы, нахмурился и с большим пафосом прокричал сверху вниз:
— Солдаты! Вам предстоит тяжелая битва. Но оглянитесь на эти пирамиды! Сорок столетий будут смотреть с их вершин на ваш героизм и восхищаться им!
И снова произошло воистину библейское чудо. Песок вокруг пирамид покраснел от крови врагов. А дорога в Каир стала черно-белой от оставленных бежавшими всадниками плащей и головных платков.
И как примечательно! День и ночь страдая от жажды и находясь под угрозой внезапных нападений, он еще думал и о том, чтобы заложить первые камни в фундамент французской египтологии. Он имел прирожденное чутье к древностям так же, как и к произведениям искусства. Копая египетскую землю для строительства оборонительных валов, его солдаты и техники находили много каменных плит и фигур с высеченными на них иероглифами, и он сразу же передавал их для обследования ученым, привезенным с собой. Перед одним из своих самых тяжелых сражений на той раскаленной песчаной земле, перегруппировывая свои измученные войска, он приказал:
— Ослов и ученых — в середину!
В этом не было намерения обидеть ученых. Напротив. Имелось в виду только, что Наполеон ставит их по ценности в один ряд с вьючными животными, без которых его поход по пустыне был бы вообще невозможен. В научную часть его экспедиции тогда входили профессора Парижского политехнического училища с пятьюдесятью учениками. Таким образом, было сотворено чудо в чуде: наука посреди легендарных побед…
Вступив в Каир после сражения у пирамид, он обнародовал обращение, в котором восхвалял «народы Египта», которые «так хорошо себя вели» и не сражались против него вместе с турками… «Я пришел, — так пообещал он им, — защитить торговлю и поля коренных жителей. Пусть только все испуганные успокоятся, а все бежавшие — вернутся в свои дома. А священнослужители пусть возносят молитвы в своих мечетях, как прежде. Я сам — большой почитатель вашего пророка Мухаммада…»
И снова случилось чудо. Восточные люди, относящиеся с таким подозрением к каждому неверному, поверили этому «большому почитателю» и помогли ему прогнать турок и англичан из своей страны. Священнослужители с патриаршими бородами сгибались перед ним в поклоне посреди улицы, а султан Каира поднес в подарок саблю из дамасской стали. Ее ножны были изукрашены золотом, а рукоять — усыпана бриллиантами.
И снова Наполеон сел на своего верблюда, к которому уже успел привыкнуть, и отправился со своими войсками в ту страну, из которой происходят все чудеса, откуда происходят три религии, — в страну Библии. И, ритмично раскачиваясь на волосатом горбу, задумал сотворить настоящее библейское чудо, которое не удавалось никому с тех пор, как стены Иерусалима были пробиты римскими легионами почти восемнадцать веков назад. Ему захотелось предстать в образе современного царя Кира. А почему бы и не в образе Мессии? Настоящего Мессии, которого евреи ждут до сих пор…
Едва ступив на палестинскую землю, он издал манифест, обращенный к азиатским и Североафриканским евреям. Этот манифест начинался так: [254] «Центральный штаб, Иерусалим. 1 флореаля 7-го года Французской Республики, 20 апреля 1799 года».
Наполеон никогда не брал Иерусалима. Он разбил египетско-английские войска под Эль-Аришем, в Яффе и у горы Тавор. Он отступил от стен Акко, а исторической столицы страны в глаза не видел. Однако его острое политическое чутье подсказало ему, что написать манифест надо так, как будто сердце Эрец-Исроэл уже в его руках, а все остальные города и святые места — это второстепенно. Далее в манифесте говорилось: «Бонапарт, главнокомандующий армий Французской Республики в Африке и Азии, — наследникам законных хозяев Эрец-Исроэл.
Израэлиты! Самобытный народ, который на протяжении тысяч лет тирании и жадности захватчиков был лишен страны своих предков, но который они были не в состоянии лишить ни его исконного имени, ни его собственного национального бытия.
Внимательные и непредвзятые наблюдатели судеб народов, даже если они не обладали пророческим даром Исайи и Иоиля, уже давно чувствовали то, что пророки предсказывали с прекрасной и возвышенной верой, когда они увидали гибель своего царства и своего Отечества:
И возвратятся избавленные Господом,
придут на Сион
с радостным восклицанием;
и радость вечная будет над головою их;
они найдут радость и веселье,
а печаль и воздыхание удалятся. [255]
Вставайте же с радостью, изгнанники! Война, подобной которой не было на протяжении истории, велась ради самозащиты нации, когда ваши враги рассматривали отобранную у вас страну в качестве добычи, каковую они могут делить, как им угодно, одним росчерком пера в кабинете… Отомстите же теперь за позор всех угнетенных наций, долго пребывавших в забвении под рабским ярмом, и за ваше собственное двухтысячелетнее унижение, навязанное вам…
…Вопреки всем ожиданиям, сейчас вам предлагается наследие Израиля! Молодая армия, с которой само Провидение послало меня сюда, руководимая справедливостью и сопровождаемая победами, сделала Иерусалим местом моей штаб-квартиры, которая в течение считаных дней будет переведена отсюда в Дамаск, чтобы столица царя Давида более не пребывала в опасности.
Законные наследники подлинных хозяев Страны Израиля! Великая нация, которая не торгует людьми и странами, как это делали те, кто продали ваших предков всем народам, [256] не призывает вас, чтобы забрать себе вашу наследственную страну. Нет! Только для того, чтобы передать вам то, что было отобрано у вас, с полномочиями и поддержкой, полученными от французской нации с тем, чтобы вы
