Видели вы когда-нибудь толстяка камердинера? Конечно, нет. В природе не существует толстых камердинеров. А между тем камердинеры постоянно жуют. Они едят целый день и остаются худыми, как стручок, а я годами сижу на диете и вешу двести шестьдесят фунтов и отпускаю третий подбородок. Не правда ли, это странно, Стрэкер?
— Да, сэр Джаспер.
— Послушайте, что я вам скажу. Я выписал из Лондона рекламируемый аппарат: комнатная турецкая баня. Попробую бороться с жиром при помощи пара.
Турецкая комнатная баня скоро прибыла, и баронет сам занялся ее сборкой. Через три дня Мюргетройд растолкал вечером Вильфреда, дремавшего в кухне.
— Эй, вставайте! Сэр Джаспер зовет вас.
— Зовет меня? — проснулся Вильфред.
— И очень громко.
В самом деле, из верхних помещений дома слышались крики, похожие на вопль умирающего. Вильфред решил, что жестокий тиран умирает от заворота кишок, и бросился по лестнице. Влетев в спальню, он увидел багровое лицо баронета, торчащее из ящика турецкой комнатной бани.
— Наконец-то вы явились! — завопил сэр Джаспер. — Что вы сделали, когда посадили меня в эту дьявольскую штуку?
— Ничего, кроме точного выполнения правил печатного руководства, сэр. Согласно руководству, я соединил провод А с кнопкой Б, нажал рычаг В…
— К черту рычаги!.. Я не могу вылезти отсюда… Что-то сломалось…
— Как не можете? — воскликнул Вильфред.
— Не могу. А этот проклятый аппарат греет, как котел в аду. Я сварюсь заживо!
Внезапно счастливая мысль пришла в голову Вильфреда.
— Я могу освободить вас, сэр Джаспер.
— Так поскорее, черт возьми!
— Но при одном условии… Гм… Во-первых, вы мне передаете ключ.
— Тут нет никакого ключа, идиот! Тут нет замка. Если вы надавите кнопку Д и повернете рычажок Г…
— Ключ от той комнаты, где заперта мисс Анджела.
— Что вы там болтаете?
— Я объясню вам, сэр Джаспер Ффинч-Ффароумер. Я — Вильфред Маллинер.
— Не валяйте дурака! Он брюнет, а вы рыжий…
— На мне парик, — и Вильфред погрозил пальцем баронету. — Имейте в виду, сэр Джаспер, что я следил за каждым вашим шагом. А теперь я вам объявляю шах. Давайте ключ, да поскорее! Я вырву ее из ваших жадных когтей, увезу из этого проклятого гнезда и обвенчаюсь с ней.
Несмотря на страдания, на багровом лице сэра Джаспера заиграла зловещая усмешка.
— А ну-ка, попробуйте!
— И попробую!
— Попробуйте!
— Давайте ключ.
— Ключ торчит в двери, болван.
— Ха-ха…
— Нечего говорить «ха-ха»! Ключ в двери с внутренней стороны у Анджелы.
— Глупости! Вы мне не лгите! Если не дадите ключа, я пойду и сломаю дверь.
— На здоровье! Ха-ха! — захохотал баронет, наливаясь кровью. — И послушайте, что она вам скажет. Вильфред бросился к двери.
— Эй, вы! — завопил баронет. — Выпустите меня!
— Сейчас, — ответил Вильфред. — Сидите смирно!
И выбежал в коридор.
— Анджела! — закричал он, потрясая дверь, — Анджела!
— Кто там? — ответил печальный, знакомый голос. — Это я, Вильфред! Я сейчас взломаю дверь. Отойдите в сторону.
Он отступил на несколько шагов и грудью бросился на дверь. Раздался треск, замок отскочил, и Вильфред очутился в комнате, где было совершенно темно.
— Анджела, где вы?
— Я здесь. И я хотела бы знать, как вы осмелились явиться сюда после моего письма? Вообще некоторые люди не умеют себя вести, — холодно ответила девушка.
Вильфред замер.
— Письмо? — пробормотал он. — Значит, вы написали это письмо?
— И готова написать еще десять таких же.
— Но… но… значит, вы меня не любите, Анджела?
Из темноты послышался горький смех.
— Любить вас? Любить человека, рекомендовавшего мне Маллинеровский крем «Смуглая цыганка»?
— Что вы хотите этим сказать?
— Сейчас узнаете, Вильфред Маллинер, взгляните на дело своих рук.
При свете электричества Вильфред увидел Анджелу, — чудесная, величественная фигура, ослепительная красота, если бы не лицо, все покрытое пятнами.
Вильфред смотрел на нее с изумлением. Ее лицо было наполовину белое, наполовину коричневое, и на бледных щеках темнели пятна цвета сепии, как отпечаток грязных пальцев на книге из библиотеки.
— Да, — продолжала Анджела, — вот что вы со мной сделали, Вильфред Маллинер, вы и ваше дьявольское снадобье «Смуглая цыганка». Я послушалась вашего предательского совета, купила большую банку крема за семь шиллингов шесть пенсов, и вот результат моей доверчивости. Через двадцать четыре часа после первого втирания я смело могла принять ангажемент в цирк в качестве Пятнистой Принцессы с островов Фиджи. Я скрываюсь от людей здесь, в моей спальне. И потом (ее голос дрогнул) — моя борзая лизнула меня и чуть не сдохла, а болонка Понто с испуга от моего вида заболела и лежит у ветеринара. Это вы, Вильфред Маллинер, единственная причина всех моих несчастий.
Другой был бы подавлен этим градом обвинений, но Вильфред только улыбнулся.
— Все в порядке, — ответил он. — Я забыл вас предупредить, дорогая, что такие вещи иногда случаются с людьми с очень нежной кожей. Все пятна мгновенно пройдут, если вы помажетесь «Снегом горных вершин», — четыре шиллинга банка.
— Вильфред! Это правда?
— Истинная правда, дорогая моя. И неужели только это и стоит между нами?
— Нет! Не только это! — раздался громовой бас. Вильфред привскочил. В дверях стоял баронет Джаспер, живописно драпируясь в мохнатую простыню. За ним стоял в угрожающей позе Мюргетройд с длинным хлыстом.
— Вы не ожидали встретить нас? — насмешливо спросил баронет, надевая пенсне.
— Особенно в таком виде в присутствии женщины! — рявкнул Вильфред.
— Не обращайте внимания на мой костюм, Мюргетройд, делайте свое дело!
Лакей, зловеще ухмыляясь, вошел в комнату.
— Постойте! — закричала Анджела.
