"— Ткни его сзади! — закричалъ подозрительный джентльменъ своему товарищу, тщетно стараясь высвободить свою шпагу.
"— Пусть не пробуетъ! — крикнулъ дядя, пуская въ ходъ одинъ изъ своихъ каблуковъ самымъ угрожающимъ образомъ. — Я выбью ему мозги, если таковые имѣются, a если нѣтъ, то расколочу черепъ!
" И, напрягая въ это мгновеніе всѣ свои силы, дядя вырвалъ изъ рукъ подозрительнаго человѣка его шпагу и вышвырнулъ ее въ окно дилижанса; молодой человѣкъ снова прооралъ: "смерть и молнія!" схватился за рукоять своей шпаги съ весьма грознымъ видомъ, однакожъ ея не обнажилъ. Можетъ быть, джентльмены, онъ боялся встревожить молодую леди, какъ говаривалъ мой дядя съ усмѣшкой.
"— Ну, джентльмены, — сказалъ дядя, усаживаясь покойно на своемъ мѣстѣ. — Мнѣ бы не хотѣлось, чтобы въ присутствіи леди случилась чья-нибудь смерть, съ молніей или безъ оной; и мы имѣемъ уже достаточно крови и грома на всю нашу поѣздку; поэтому я васъ прошу, будемъ сидѣть каждый на своемъ мѣстѣ, какъ подобаетъ мирнымъ пассажирамъ… Эй, кондукторъ, поднимите поварской ножъ этого джентльмена.
"Лишь только дядя произнесъ эти слова, кондукторъ появился уже y окна дилижанса со шпагою джентльмена въ рукахъ. Передавая ее, онъ поднялъ къ верху свой фонарь и поглядѣлъ серьезно дядѣ въ лицо, и вдругъ, къ величайшему своему удивленію, дядя увидѣлъ при свѣтѣ этого фонаря, что вокругъ окна тѣснится неисчислимое множество кондукторовъ и каждый изъ нихъ также серьезно смотритъ ему въ лицо. Онъ въ жизнь свою не видывалъ такого моря бѣлыхъ рожъ, красныхъ туловищъ и серьезныхъ глазъ.
"— Это самое странное изъ всего, что мнѣ приходится теперь испытывать, — подумалъ дядя. — Позвольте мнѣ возвратить вамъ шляпу, сэръ!
"Подозрительный джентльменъ принялъ молча свою треуголку, осмотрѣлъ внимательно дыру въ ея тульѣ, но подъ конецъ вздѣлъ ее на верхушку своего парика съ торжественностью, эффектъ которой, однакожъ, пропалъ, такъ какъ джентльменъ неистово чихнулъ, и шляпа свалилась къ нему на колѣни.
"— Готово! — закричалъ кондукторъ съ фонаремъ въ рукѣ, влѣзая на свое маленькое сидѣнье сзади кареты. Поѣхали. Дядя выглянулъ изъ окна, когда дилижансъ выѣзжалъ за ворота, и замѣтилъ, что прочіе мальпосты, съ кучерами, кондукторами, лошадьми и всѣмъ комплектомъ пассажировъ, ѣхали, описывая круги, — кругъ за кругомъ, — мелкою рысью, примѣрно по пяти миль въ часъ. Дядя такъ и кипѣлъ отъ негодованія, джентльмены. Какъ человѣкъ коммерческій, онъ чувствовалъ, что съ почтовыми посылками такъ шутить нельзя, и рѣшилъ отписать объ этомъ почтовому управленію тотчасъ же по своемъ прибытіи въ Лондонъ.
"Но въ настоящую минуту всѣ его мысли были заняты молодою особой, сидѣвшею въ заднемъ уголкѣ дилижанса, съ личикомъ, совершенно укутаннымъ въ капюшонъ. Джентльменъ въ небесно-голубомъ кафтанѣ сидѣлъ противъ нея, a подозрительный, въ платьѣ цвѣта сливы, рядомъ съ нею, и оба внимательно наблюдали за каждымъ ея движеніемъ. Если только она чуть-чуть раздвигала складки своего капюшона, дядя слышалъ, что подозрительный человѣкъ ударялъ рукой по своей шпагѣ, а по прерывистому дыханію другого (лица его нельзя было разсмотрѣть за темнотою) можно было догадаться, что онъ смотритъ на нее, какъ бы желая проглотить ее разомъ. Все это болѣе и болѣе подзадоривало дядю, и онъ рѣшился, будь что будетъ, дождаться, чѣмъ разрѣшится эта таинственность. Онъ былъ большой поклонникъ блестящихъ глазокъ, миловидныхъ лицъ и хорошенькихъ ногъ и ступней; однимъ словомъ, страстно любилъ женскій полъ. Это y насъ уже фамильное, джентльмены; я и самъ таковъ.
"Много хитростей употреблялъ дядя, чтобы привлечь на себя вниманіе молодой леди или хотя, на всякій случай, завести разговоръ съ таинственными джентльменами. Но все оказывалось напраснымъ: джентльмены не хотѣли бесѣдовать, a леди не осмѣливалась даже пошевелиться. Дядя отъ скуки сталь по временамъ высовывать голову изъ окна и покрикивать: "поѣзжайте же скорѣе!". Но, хотя онъ кричалъ до хрипоты, никто не обратилъ ни малѣйшаго вниманія на его крики. Онъ снова откинулся въ карету и сталъ думать о прекрасномъ личикѣ незнакомки, о ея очаровательныхъ ножкахъ и ступняхъ. Эти думы нѣсколько развлекли его; время теперь проходило незамѣтно, и онъ даже пересталъ раздумывать о томъ, куда его везутъ и какимъ образомъ онъ очутился въ этомъ странномъ положеніи. Не то, впрочемъ, чтобы это положеніе его безпокоило; нѣтъ, былъ онъ человѣкъ мужественный, веселый, беззаботный, кутящій напропалую и такіе-ли еще онъ видалъ виды. Да, джентльмены, замѣчательный человѣкъ былъ мой дядя.
"Вдругъ дилижансъ остановился.
"— Ну, чего тамъ еще? — спросилъ дядя.
"— Выходите здѣсь! — сказалъ кондукторъ, опуская ступеньки.
"— Здѣсь! — воскликнулъ дядя.
"— Здѣсь, — возразилъ кондукторъ.
"— Ни за что! — сказалъ дядя.
"— И то ладно, останьтесь, гдѣ сидите, — сказалъ кондукторъ.
"— И останусь, — сказалъ дядя.
"— Какъ угодно, — отвѣтилъ кондукторъ.
"Прочіе пассажиры вслушивались очень внимательно въ этотъ разговоръ; видя, что дядя рѣшилъ не выходить, молодой человѣкъ протѣснился мимо него, чтобы высадить леди. Подозрительный человѣкъ былъ занятъ въ это время разсматриваніемъ дыры въ тульѣ своей треуголки. Выходя изъ кареты, молодая леди бросила перчатку въ руку моего дяди и тихо, держа такъ близко отъ него свои губы, что онъ почувствовалъ на своемъ носу ея жаркое дыханіе, прошептала одно только слово: "спасите!" Джентльмены, дядя въ то же мгновеніе выпрыгнулъ изъ дилижанса такъ стремительно, что экипажъ покачнулся на своихъ дрогахъ.
"— Что, небось передумали? — сказалъ кондукторъ.
"Дядя посмотрѣлъ на него съ минуту пристально, раздумывая, не лучше-ли будетъ вырвать y кондуктора двухстволку, выстрѣлить прямо въ рожу старшаго незнакомца, повалить остальную компанію ударами приклада, подхватить молодую леди и исчезнуть съ нею, какъ дымъ. Но при дальнѣйшемъ размышленіи онъ покинулъ этотъ планъ, находя его нѣсколько мелодраматичнымъ, и послѣдовалъ затаинственными незнакомцами, которые между тѣмъвходили уже въ старый разрушенный домъ, въ нѣсколькихъ шагахъ отъ того мѣста, гдѣ остановилсядилижансъ. Молодая леди нехотя шла между мужчинами, не спускавшими съ нея глазъ. Они повернули въ коридоръ, и туда дядя пошелъ вслѣдъ за ними.
"Изъ всѣхъ разрушенныхъ и запустѣлыхъ мѣстъ, которыя только случалось видѣть дядѣ, это было самое ужасное, самое запустѣлое. Повидимому, здѣсь нѣкогда была богатая гостиница, но потолки въ ней обвалились мѣстами, лѣстницы были запущены и частью поломаны. Въ комнатѣ, въ которую вошли незнакомцы и куда за ними послѣдовалъ и дядя, былъ громадный каминъ, съ совершенно черной отъ сажи трубою, но онъ не освѣщался привѣтливымъ огонькомъ. Бѣлый пепелъ сгорѣвшихъ дровъвсе еще покрывалъ подъ очага, но каминъ былъхолоденъ, и все кругомъ было мрачно и грустно.
"— Славно, — сказалъ дядя, оглядываясь вокругъ себя.- Ѣхать въ почтовой каретѣ, дѣлающей какихъ-нибудь шесть съ половиной миль въ часъ, и потомъ остановиться на неопредѣленное время въ подобной трущобѣ,- да, вѣдь, это возмутительно. Такихъ штукъ нельзя оставлять безъ вниманія, ихъ слѣдуетъпредавать гласности; непремѣнно напишу объ этомъ въ газетахъ.
"Дядя говорилъ довольно громко и съ большою развязностью, имѣя въ виду хоть этимъ путемъ завлечь незнакомцевъ въ бесѣду. Но они видимо не хотѣли вступать въ разговоръ и показали, что замѣчаютъ присутствіе дяди въ комнатѣ лишь тѣмъ, что перешепнулись между собою, бросая на него свирѣпые взгляды. Леди находилась на противоположномъ концѣ комнаты и осмѣлилась разъ помахать дядѣ рукою, какъ бы призывая его къ себѣ на помощь.
"Наконецъ, незнакомцы ступили немного впередъ, и завязался серьезный разговоръ.
"— Вы, вѣроятно, не знаете, что это отдѣльный номеръ, пріятель? — сказалъ небесно-голубой джентльменъ.
"— Нѣтъ, не знаю, пріятель, — отвѣтилъ дядя. — Замѣчу только, что если это отдѣльный номеръ, то воображаю, какъ хороша и комфортабельна должна быть общая зала.
"Съ этими словами дядя усѣлся въ кресло съ высокою спинкою и такъ аккуратно смѣрялъ глазами джентльмена, что Тиджинъ и Уэльпсъ могли бы, по указанію дяди, снабдить этого господина ситцемъ на полную пару, не ошибаясь ни на вершокъ больше, ни на вершокъ меньше.
"— Оставьте сейчасъ эту комнату! — сказали оба джентльмена, хватаясь за свое оружіе.
"— Что вамъ угодно? — спросилъ дядя, притворяясь, что онъ не понимаетъ, чего они требуютъ.
"— Убирайтесь отсюда или васъ тотчасъ же убьютъ! — закричалъ подозрительный джентльменъ, вытаскивая свою огромную шпагу изъ ноженъ и помахивая ею въ воздухѣ.
"— Скорѣй покончи съ нимъ, — закричалъ небесно-голубой джентльменъ, тоже обнажая шпагу и отскакивая фута на два или на три назадъ. — Кончай съ нимъ.
