— Поди вотъ и проведи ее! — воскликнулъ м-ръ Тутсъ въ порывѣ глубочайшаго изумленія. — Ты угадала, мой ангелъ, они уже въ Лондонѣ. Миссъ Домби видѣлась съ отцомъ, и они помирились.
— Помирились! — вскричала Сусанна, хлопая руками.
— Сусанна, другъ ты мой милый, сдѣлай милость, не надсажайся. Развѣ забыла, что говорилъ докторъ? Капитанъ Гильсъ пишетъ… то есть, онъ этого прямо не говоритъ, но я догадываюсь… что миссъ Домби перевезла своего отца изъ стараго дома на квартиру, гдѣ они живутъ съ лейтенантомъ Вальтеромъ. М-ръ Домби ужасно боленъ, чуть ли не при смерти, и миссъ Домби не отходитъ отъ его постели.
М-съ Тутсъ заплакала навзрыдъ.
— Сусанна, радость моя, припомни, сдѣлай милость, что говорилъ докторъ. Ну, если не можешь припомнить, такъ и быть, это ничего, да все-таки плакать-то не нужно.
М-съ Тутсъ оправилась быстро и еще быстрѣе подскочила къ своему супругу, заклиная его всѣмъ святымъ отправить ее немедленно къ ея безцѣнной горлинкѣ, къ ея сизой голубушкѣ, и м-ръ Тутсъ былъ далеко не такой человѣкъ, чтобы оставаться хладнокровнымъ къ этимъ энергичнымъ проявленіямъ женственнаго сердца. Немедленно они согласились ѣхать вмѣстѣ и представить собственныя особы въ отвѣтъ на капитанское письмо.
Теперь, по неисповѣдимымъ судьбамъ всесильнаго рока, оказалось такъ, что въ этотъ чреватый событіями день самъ капитанъ Куттль принималъ весьма дѣятельное участіе въ одномъ свадебномъ поѣздѣ, гдѣ онъ былъ дополнительнымъ, впрочемъ, довольно важнымъ, дѣйствующимъ лицомъ. Это произошло совершенно случайнымъ образомъ, вотъ какъ:
Повидавшись съ Флоренсой и взглянувъ съ невыразимымъ наслажденіемъ на ея ребенка, капитанъ, послѣ продолжительныхъ разговоровъ и совѣщаній съ Вальтеромъ Гэемъ, вышелъ погулять. Капитанъ шагалъ медленно, съ разстановкой и понуривъ лощеную шляпу, но какъ только передъ умственнымъ его взоромъ являлся младенецъ Флоренсы, въ одно мгновеніе онъ весь съ головы до ногъ проникался самымъ эксцентричнымъ восторгомъ, смѣялся на всю улицу и высоко бросалъ надъ головой свою лощеную шляпу, къ назиданію любопытныхъ пѣшеходовъ, которые останавливались невольно, чтобы полюбоваться, съ какою ловкостью помѣшанный чудакъ ловитъ на воздухѣ свой головной уборъ. Быстрыя перемѣны свѣта и тѣни, которымъ подвергали капитана эти два противорѣчащихъ предмета глубокой думы, чрезвычайно расшевелили его жизненную дѣятельность, и черезъ нѣсколько минутъ онъ уже выступалъ самымъ скорымъ шагомъ, увѣренный, что вотъ теперь-то именно ему надобно погулять да погулять. Увлекаемый всесильнымъ вліяніемъ рока, капитанъ, самъ не зная какъ, выбралъ мѣстомъ для этой прогулки свой старый кварталъ, куда, внизъ по теченію Темзы, и направились его шаги мимо корабельныхъ мачтъ, веселъ, блоковъ, смоляныхъ бочекъ, доковъ, каналовъ, висячихъ мостовъ и такъ далѣе, все по направленію къ Корабельной площади.
Всѣ эти любопытные предметы, со включеніемъ каланчей и пожарныхъ трубъ, имѣли на капитана такое успокоительное дѣйствіе, что онъ мало-по-малу пришелъ совершенно въ нормальное состояніе и уже затянулъ, для препровожденія времени, отрывокъ изъ баллады "О любовныхъ похожденіяхъ Пегги", какъ вдругъ, при поворотѣ за уголъ, онъ, совершенно неожиданно, наткнулся на тріумфальную процессію, которая шла прямо на него. Капитанъ обомлѣлъ.
Во главѣ процессіи… да, да, капитанъ не ошибался… была безпардонная м-съ Макъ Стингеръ, и на челѣ м-съ Макъ Стингеръ явственными знаками была вычеканена самая неумолимая рѣшимость. На ея лонѣ возлежали массивные серебряные часы, принадлежащіе — можете вообразить! — командиру Бенсби, ея шея была украшена длинною-предлинною бронзовою цѣпью. Эту даму велъ подъ руку не кто другой, какъ самь Бенсби, командиръ "Осторожной Клары", и лицо этого мудреца — можете представить! — было проникнуто совершеннымъ отчаяніемъ, какъ будто онъ попался къ дикимъ на неизвѣстный островъ, и его того и гляди изжарятъ на мелкомъ огнѣ. За ними веселымъ хоромъ выступали маленькіе Макъ Стингеры, прискакивая и припрыгивая отъ полноты душевнаго восторга. За ними двѣ старыя леди, угрюмыя и черствыя, вели подъ руку коротенькаго джентльмена въ высокой шляпѣ. Процессію заключалъ вертлявый юнга съ корабля Бенсби съ двумя огромными зонтиками подъ мышкой. Все, казалось, было устроено по обдуманному плану, и одинъ взглядъ на расфранченную компанію, независимо отъ безпардонной неустрашимости дамъ, достаточно убѣдилъ капитана Куттля, что это была процессія роковая, убійственная, и что обреченной жертвой былъ не кто иной, какъ самъ командиръ "Осторожной Клары".
Первымъ побужденіемъ капитана было — бѣжать со всѣхъ ногъ и безъ оглядки. Это же, казалось, было первымъ побужденіемъ и Бенсби; но вдругъ компанія огласила воздухъ радостнымъ крикомъ нечаяннаго свиданія, и Александръ Макъ Стингеръ подбѣжалъ къ капитану съ раскрытыми объятіями. Куттль приросъ къ землѣ.
— Вѣдь вотъ, подумаешь, человѣкъ съ человѣкомъ не то, что гора съ горой, всегда какъ-нибудь да столкнутся, — начала м-съ Макъ Стингеръ. — Здравствуйте, капитанъ! Какъ вы живетеможете? Я уже на васъ давно не сержусь, к_е_п_т_е_н_ъ Куттель, и, право, нечего вамъ меня робѣть. Я иду къ Божьему алтарю, и надѣюсь, вы поймете, въ эту минуту я простила всѣмъ своимъ лиходѣямъ. — Мой с_у_п_р_у_г_ъ, к_е_п_т_е_н_ъ Куттель! — заключила м-съ Макъ Стингеръ, указывая на обреченную жертву.
Безталанный Бенсби не смотрѣлъ ни на невѣсту, ни на друга, но его отчаянное око устремлено было въ безпредѣльный горизонтъ и не останавливалось ни на какомъ предметѣ въ особенности. Когда капитанъ протянулъ руку, Бенсби машинально протянулъ и свою, но ни слова не сказалъ въ отвѣтъ на дружеское привѣтствіе Куттля.
— Если вы, такъ же какъ и я, отложили вашу закоснѣлую вражду, — сказала м-съ Макъ Стингеръ, — и хотите при такомъ торжественномъ случаѣ быть полезнымъ вашему единственному другу, то мы, к_е_п_т_е_н_ъ Куттль, готовы съ удовольствіемъ причислить васъ къ нашему обществу. Идите съ нами въ часовню. Вотъ эта леди, рекомендую, моя свадебная подруга и она съ удовольствіемъ принимаегъ покровительство капитана Куттля, — заключила м-съ Макъ Стингеръ, указывая на одну изъ храбрыхъ дамъ.
Капитанъ повиновался. Онъ сначала струсилъ собственно за свою неприкосновенную личность, подозрѣвая злой умыселъ женить его самого на м-съ Макъ Стингеръ; но, какъ разсудительный человѣкъ, онъ своевременно припомнилъ, что въ этихъ случаяхъ рѣшается судьба человѣка утвердительнымъ отвѣтомъ на вопросъ пастора: — "Согласенъ ли" и потому въ критическихъ обстоятельствахъ онъ заранѣе рѣшился отвѣчать безъ околичностей: "Не хочу". Мало-по-малу это подозрѣніе, какъ ни на чемъ не основанное, совершенно исчезло, и добрый капитанъ уже исключительно боялся за командира "Осторожной Клары", до того боялся, что холодный потъ началъ пробиваться крупными каплями съ его чела, и онъ нѣкоторое время былъ рѣшительно неспособенъ внимать бойкимъ рѣчамъ своей прекрасной дамы. Успокоившись нѣсколько отъ душевной тревоги, капитанъ узналъ, что его леди — вдова нѣкоего м-ра Бокума, служившаго при таможнѣ, что она, м-съ Бокумъ — закадычная пріятельница м-съ Макъ Стиніеръ, которую любитъ и уважаетъ, какъ совершеннѣйшую представительницу прекраснаго пола, далѣе, что она частенько слыхала о капитанѣ Куттлѣ и надѣется, что теперь почтенный капитанъ, безъ сомнѣнія, оставилъ свою прежнюю одинокую жизнь; далѣе, что м-ръ Бенсби удостоивается теперь небеснаго благословенія, которое, впрочемъ, онъ едва ли оцѣнитъ надлежащимъ манеромъ, такъ какъ мужчины вообще народъ вѣтрениый, и прочее, и прочее.
Капитанъ Куттль очень явственно замѣтилъ, что м-съ Бокумъ во все это время не спускала глазъ съ жениха, и всякій разъ, какъ свадебное общество проходило черезъ какой-нибудь сквозной дворъ или узкій переулокъ, представлявшій благопріятные случаи къ побѣгу, она вытягивалась во весь ростъ и ускоряла шаги, изъявляя очевидную готовность въ случаѣ надобности задержать дезертира на первыхъ порахъ. Другая леди, такъ же какъ и ея супругь, коротенькій джентльменъ въ высокой шляпѣ, держали, съ своей стороны, ухо востро и слѣдовали по пятамъ обреченной жертвы; притомъ, сама м-съ Макъ Стингеръ до того завладѣла командиромъ "Осторожной Клары", что всякая мысль о спасеніи посредствомъ бѣгства становилась рѣшительно невозможною. Всѣ эти штуки были очевидны даже для праздношатающихся уличныхъ зѣвакъ, и они очень весело подтрунивали надъ храброй невѣстой, сопровождая весь кортежъ крикомъ и гвалтомъ. М-съ Макъ Стингеръ была убійственно равнодушна ко всему, a женихъ ея утратилъ, по-видимому, всякое сознаніе.
Капитанъ сдѣлалъ нѣсколько попытокъ передать философу свои мысли односложными звуками и сигналами, но безъ всякаго успѣха, такъ какъ подвижная гвардія слѣдила за каждымъ движеніемъ. Да и трудно было въ какое бы то ни было время пробудить вниманіе командира "Осторожной Клары", ибо онъ не имѣлъ привычки всматриваться въ ближайшіе предметы. Такимъ образомъ, они благополучно прибыли въ часовню, помѣщавшуюся въ довольно опрятномъ зданіи, которое недавно нанялъ достопочтенный Мельхиседекъ Гоулеръ, ярый представитель секты рентеровъ.
