играли не только летом! Они с Валеркой придумали забавное состязание: футбол на льду. Старались забить маленький резиновый мячик в хоккейные ворота на школьном катке. Футбол получался, конечно, не настоящий, зато очень увлекательный и весёлый. То и дело звучал задорный, громогласный смех, когда кто-нибудь из игроков особо комично падал или проскальзывал мимо заветного мяча. На льду было играть необычно, но забавно и азартно, а им тогда именно это и нравилось. Друзья гордились, что придумали такой своеобразный вид спорта. Конечно, втянули в него других ребят. Вдвоём с Валеркой разрабатывали специальную технику игры в ледовых условиях. Здесь ведь не было хорошего сцепления с землёй, как в настоящем футболе, а чётко управлять своими движениями, как на коньках в хоккее, невозможно. Для игры на льду в обыкновенных кедах требовалась не только сноровка, но и слаженность в команде. Чуть сдвинулся с мячом в сторону, сделал одно обманное движение – и вот уже твой противник катится по инерции на полной скорости мимо, не в силах ничего поделать… Конечно, они частенько разбивали колени, всю зиму ходили с синяками, но что это было по сравнению с наслаждением, полученным от заводной игры?
Между прочим, припомнил Баранов, они, невзирая на дружбу, никогда ни в чём не уступали один другому. Если иногда попадали в разные команды, то бились на совесть, без снисхождения и поблажек. А весь последний, выпускной, год вели откровенную борьбу за главенство в классе и симпатии поглядывающих на них девчонок.
Учились оба хорошо, готовились поступать в ВУЗы, и внешне были довольно симпатичны и стройны – по всем показателям явные лидеры. До поры до времени они как-то сдерживали амбиции, властью и влиянием делились по-товарищески, но постепенно соперничество обострилось, охватывая и спорт, и настольные игры, и знание современной музыки, и всё остальное вплоть до оценок в школьном журнале.
Почему же закончилась их дружба с Валерием? Может, виновата ранняя женитьба Баранова? Увлёкшись Катериной ещё на первом курсе, Баранов довольно быстро женился. Женатик, он уже не мог так много времени уделять товарищам, да и они стали реже звать его на мальчишники.
По-прежнему иногда вместе играли в футбол, порой ходили в кино. Но чувствовалось, что всё уже совсем не так, как раньше. Валерий теперь явно верховодил у ребят. У него, как и у других парней, постоянных подружек в то время не было. Холостые и свободные, они ходили на танцы, знакомились с девушками, устраивали вечеринки, куда женатого Баранова, конечно, не приглашали.
Компанейский по природе, Баранов мучился, даже периодически тяготился своими ранними семейными узами. Он хотел быть одновременно и с Катериной, которую любил всем сердцем, и со своим верным другом, и со всей честной юношеской компанией. Но нельзя же усидеть сразу на двух стульях… Баранов всё никак не мог определиться, что важнее: молодая семья или холостяцкая компания. Вышла эта нерешительность ему боком: и любимую Катерину он потерял, и отношения с друзьями детства тоже не удержал.
После развода с Катериной, немного успокоившись, Баранов стал гораздо чаще звонить и заглядывать к Валерию. Но у друга к той поре, похоже, изменились жизненные приоритеты. Его манили перспективы карьерного роста, он с головой погрузился в учёбу. Стремление к жизненному успеху не оставило места потребности в общении. Все вечера Валерий отдавал политэкономии, забросил вчера ещё обожаемый спорт. Он как-то очень быстро повзрослел: не сказать чтобы сильно возмужал, а посерьёзнел и остепенился.
А Баранов даже после развода, как это ни странно, будто застрял в детстве. Он по-прежнему терялся, не зная, чем заняться вечером. Звонил, заходил к Валерию, получал очередной отказ, обижался, не понимал произошедшей с другом перемены. Ему всё казалось, что они как были, так и остались теми же самыми «ребятами со школьного двора».
Окончательно их разделило распределение. После окончания института Баранов остался в Москве, в одном из НИИ. А целеустремлённый Валерий стал реализовывать свои далекоидущие планы. Он отправился делать карьеру в провинцию, на один из крупных заводов, где ему предложили солидную для вчерашнего выпускника должность с хорошим окладом и прекрасными перспективами.
Баранов ещё время от времени созванивался с Валерием, даже несколько раз виделся с ним, когда друг приезжал в столицу, но встречи проходили всё более и более натянуто, пропали общие темы для разговоров. Единственное, что их ещё хоть как-то связывало, – память о школьных годах. Но невозможно же вспоминать о них бесконечно! В конце концов Баранов окончательно утратил связь с другом юности. Спустя несколько лет он узнал, что Валерий вернулся в Москву директором большого производства, состоялся как крепкий руководитель. Добился-таки всего, чего хотел.
Сейчас Баранову, разочарованному своей жизнью, было обидно вспоминать о давнем соперничестве. Бывшему другу он, похоже, безоговорочно уступил по всем статьям. Не хватило ему выносливости, целеустремлённости, работоспособности. Разбазарил бездарно всё, что имел, хотя стартовые возможности у него были, вне всяких сомнений, не хуже.
За несколько шагов до прогуливающегося Баранова юные футболисты разбежались один вправо, другой влево и, перепасовав друг другу мяч, в одно мгновение оказались за его спиной. Наивный Баранов в машинальной попытке перехватить последний пас выставил вперёд правую ногу – но куда там, реакция уже совсем не та… Услышав сзади смех и победные выкрики, ещё больше расстроился. «И эти обыграли», – саркастически подытожил он.
* * *
Эти мальчишки, Дима и Вадим, дружили с самого детства, жили в одном дворе и были одногодками. Правда, из-за разницы в возрасте в несколько месяцев учились в разных классах: Дима в восьмом, а Вадим только в седьмом. Это досадное, с точки зрения Вадика, несоответствие не мешало им общаться. Разве что Дима при случае не упускал возможности напомнить другу, какой по сравнению с ним тот ещё «салага». Вадим, смуглый и темноволосый, более крепкий и развитый физически, обычно отвечал: надо, мол, ещё посмотреть, кто на самом деле молокосос, – и тут же предлагал помериться силами на руках. Дима от предложенного соревнования по армрестлингу, как правило, вежливо уклонялся, объясняя свой отказ принципами: дескать, он младших не обижает. И хотя ребята частенько подкалывали друг друга подобным образом, дружили они, что называется, не разлей вода и в школе, и дома.
Дима Милов был отличником все годы, хотя особенным усердием не отличался, просто учёба давалась ему легко, без напряжения и зубрёжки. Почти весь материал он схватывал на лету, во время объяснения учителя, поэтому устные задания дома никогда не делал, всецело полагаясь на свою память.
Всё свободное время он отдавал компьютеру, подаренному на прошлый день
