И крылья эту свадьбу вдаль несли,
Широкой этой свадьбе было места мало…
- Ой… большое спасибо!
Это был магнитофон - портативный, изящный. Дивная игрушка.
- Тут одним "спасибом" не отделаешься, - шутил папа, выключив Магомаева. - Такие капиталовложения должны давать хорошие проценты, дочка! Да-да… В виде пятерок в аттестате - это раз…
- Нет, - перебила мама. - Главное даже не это. Главное - понимать, что ближе родителей никого нет, что им для тебя ничего не жалко и что плохо они не посоветуют - у них опыт!
- Ладно, мать, не наседай… Юля, Юля! Ну чего ты нажала, куда? Понятия ведь не имеешь, что это за клавиша! На, читай инструкцию… Пока не ознакомишься - даже не прикасайся. Я, чтобы записать Муслима, часа полтора разбирался… Значит, первое: он работает и от сети, и на батарейках. Ну, батарейки мы зря жечь не будем…
- Пап, давай потом, а? Мне надо одеться.
- Ну-ну… - он вышел с инструкцией в руках, а мама осталась сидеть в ногах у именинницы.
- Юленька, мы все-таки решили устроить, отец рыбу достал живую… Можешь своих позвать, только немного. А мы пригласим Борзуновых с дочкой.
- Да? - Юля тут же отменила подъем, улеглась снова. - Я рада за вас. И сочувствую рыбе. Только меня не будет.
- Начинается… Чем, чем они не угодили тебе?
- Не они, а вы. Ты!
- Интересно… Чем же это? - изумилась Клавдия Петровна.
- Тем, как ты их облизываешь. И главное: зря - мне Борзунов не нужен, я в его институт не иду, раздумала.
- Коля, ты слышишь? - воскликнула мама. - Это кому надо сказать спасибо - Марине Максимовне?
В смежной комнате зазвонил телефон, трубку взял отец. Зычно объявил:
- Именинницу требуют!
- Пораньше не могли? Наверное, она, Мариночка. Спешит показать, что не забыла… - прокомментировала мама.
Секунда - и Юля, уже в халатике, была у телефона.
…Саша Майданов торчал в автоматной будке без пальто, в свитере и шапке, с лыжами, которые, не умещаясь, мешали ему закрыть дверь. Первым делом он предупредил Юлю:
- Только трубку не бросай: у меня одна "двушка".
- А если брошу?
- Тогда мне придется еще доставать, - сказал он мрачно, выдыхая пар. - В общем, так. Я поздравляю, желаю тебе всего самого-самого… Говорить я не умею, ты знаешь. Может, я тогда и свалял дурака на сочинении…я не спорю…
- Так. Уже прогресс. Еще что скажешь?
Втянув озябшие пальцы в рукава, он замолчал. И она ждала.
Ее мама, накрывающая на стол, и папа, будто бы углубленный в магнитофонную инструкцию, - оба предельно внимательны к этому разговору Юли. И она демонстративно переходит на английский:
- Иф ю уонт ту си ми уис ивнинг, ю мэй кам…
- Секреты, - скорбно улыбнулась мама. - Вот и обучай их после этого…
- Что-что? Повтори! - заволновался в своей будке Майданов.
Юля взбунтовалась, а он это слышал:
- Товарищи, миленькие, ну дайте же словечко сказать! Я не только по-английски, я по-птичьи скоро начну разговаривать!…
- Как тебе это нравится, Николай?
- Ну, не нравится, а что я могу? Выросла девка… Пошли на кухню… Пошли, пошли, - проявил сознательность отец.
Оставшись одна в комнате, Юля сказала:
- Через час я буду на Гагаринской, ты знаешь и дом и подъезд… Но там тебе надо прежде всего просить прощения!
- Юль… а тебе не надоело там?
- Представь себе, нет!
- А то поехали в Блинцово, как в тот раз… тетки там нет сегодня. Печку затопим… там хорошо… Белки по снегу бегают…
- Никуда я с тобой не поеду, - отрезала Юля. - Ты вел себя с Мариночкой, как последний хам, я тебя ненавидела… И не скоро еще отойду, понял? Все, привет белкам!
Снег! До этого он был только за окнами и мало замечался, а тут ослепил вдруг, козырнул щедростью, пристыдил чистотой…
Антошка, сын Марины Максимовны, сидел на санках и сердился: его "конь", вместо того, чтобы работать, затеял долгий и непонятный разговор с мамой. " Конем" был Алеша Смородин.
Антон, кряхтя, слез и пошел за скамейку в кусты - добывать себе какой-нибудь кнут. Там он с удивлением увидел Юлю Баюшкину; она присела за скамейкой, шепотом сказала:
- Своих испугался? Тс-с-с… Мы спрячемся!
И в обнимку они стали через щель в скамье наблюдать. Ага, вот пропажа обнаружена, "конь" озирается в поисках седока…
- Анто-он! - позвала мама. - Антон, ты куда это делся? Пора - не пора, я иду со двора!
Юля выпрямилась и с малышом на одной руке, со своим новеньким магнитофоном в другой, пошла наискось через детскую площадку.
- Граждане, - обратилась она учтиво к Марине и Смородину, - вы, случайно, не знаете, чей это ребенок? Если ничей, я беру его себе.
- Знакомое лицо, - подыграла ей Марина. - На днях точно такого продавали в овощной палатке, купите себе…
Антон хохотал, абсолютно счастливый, - он любил юмор.
- А это откуда? - спросил Алеша про магнитофон.
Юля поставила маленький аппарат на санки и включила - на сей раз это была запись с популярной детской пластинки, в которой Антошку зовут копать картошку, - Юля специально с этим шла к одноименному ребенку. Пока он радовался и подпевал, она объяснила:
- Подарок. От родителей: я сегодня родилась.
- Юлька… Алеша, это свинство, что мне никто не сказал…
- Да мы и сами прошляпили. Поздравляю!
А Марина Максимовна поцеловала еe и какие-то секретные вещи зашептала на ухо, отчего Юля порозовела:
- Спасибо… только это непросто, вы же знаете…
- Алеша, - повернулась к нему Марина, - ты очень зол на Майданова? Даже теперь, когда нашлись вторые очки?
Он пожал плечами:
- А я не из-за очков, а из-за вас. Товарищ хамил в лицо… И вы уже простили?
- А что, непедагогично? Теперь надо объявить ему войну?
- Не войну… но, как минимум, вытащить его на бюро! Не я один так думал.
- Ваше право. только зачем? Лучше прийти с ним ко мне - все равно ж мы соберемся, раз такой день! И, может, заодно поймем: почему он всеми иглами наружу, кто и в чем виноват перед ним? Юля, можешь его пригласить?
- Сегодня? Нет… Он за город уехал, в Блинцово. Там у него и тетки нет, и белки скачут, и печку, видите ли, можно разжечь… Как будто я никогда печку не видела… Или белку! - Она повела плечом очень индифферентно.
Антошка заявил, наоборот, с большим подъемом:
- Хочу белку! Где она?
- Вот у Юли спроси, - отозвалась мама. - Ты была там?
- Один раз, в октябре. А что?
Марина пересела на качели и недолго думая спросила оттуда:
- Слушайте, не рвануть ли нам за город? Не потеснить ли Майданова возле его печки?
- Это вы из-за кого предлагаете? - спросил, глядя на Юлю, Алеша.
- Да из-за себя, господи! Из-за этих белок! Из-за Антона: он зимнего леса никогда не видел… А вы видали? Где, когда? Прошлым летом по телевизору? - задиралась она, пока не раздалось единогласное:
- А что, в самом деле? Поехали…
В электричке - те же плюс Таня Косицкая и Женя Адамян. Вагон свободный, почти безраздельно принадлежит этой компании. Антошка имеет возможность облазить разные скамейки. Адамян везет свои лыжи, захвачен и рюкзачок с провизией. Разговор неупорядоченный, скачущий.
- Марина Максимовна, а давайте "Маскарад" поставим? Майданов - Арбенин, Юлька - Нина, я - баронесса Штраль… - смеется Таня.
- Издеваешься? Нину мне никогда не дадут, я и не надеюсь, носом не вышла…
- Да, носик у тебя скорей уж для Марии Антоновны из "Ревизора". Но это мы простили бы…
- Майданов уже простил! - вставил Женя.
- Не твое дело. Но пока у тебя тройки - Юля, я тебе говорю! - никаких ролей и маскарадов, понятно?
- Подумаешь, тройки… в день рождения о них можно не напоминать. Правда, Антон? И вообще я их, может быть, нарочно получаю!
- То есть?
- Чтоб меня нельзя было запихнуть в тот институт, куда я не хочу!
Адамян засмеялся:
- А там, куда хочешь, - троечников берут вне конкурса?
- Нельзя, Юлька, невозможно, - говорила Марина Максимовна, - перед таким человеком, как наш физик, стоять и мямлить: "Я учила, но забыла" - провалиться легче! Так, Женя?
- Да, он корифей, - подтвердил Адамян. - Алексис, ты ему не отдавай Макса Борна, ты "прочти и передай товарищу"…
- Угу…
- Мальчики, вы не сорвитесь у меня, - озабоченно сказала Марина.
- Я, конечно, не в курсе, но… Макс Борн - может быть, это уже чересчур?
- Думаете, не наш уровень? - улыбнулся Алеша Смородин.
- Ваш, ваш! Но я перегрузок боюсь. Сейчас финиш, десятый класс, третья четверть - самая утомительная… - говорила она, поправляя ему шарф и обматывая нитку вокруг верхней пуговицы, готовой отлететь.
Он вдруг отвел ее руку и произнес медленно:
- Вот когда вы так делаете… я не только трудных авторов… я букваря не понимаю!
- А я - тебя… - растерянно сказала Марина. - ты о чем, Алеша?
- Неважно. Не обращайте внимания.
И сразу заинтересовался ландшафтом за окном. Ему повезло: ребят отвлек Антошка, они не слышали этого.
Когда они выходили на заснеженный участок под предводительством Юли, Майданов, в шапке и свитере, вытягивал полное ведро из колодца.
