улицы. Может, наблюдал за Эндрю? Ему следовало бы уйти. В наше время любой мужчина, который околачивается у школы, выглядит подозрительно, независимо от намерений. Однако он продолжал стоять на месте, позволив мне запомнить его лицо.
Ничем не примечательный, он носил некрасивые коричневые брюки и синюю рубашку на пуговицах, а еще мятый кардиган. Его потертые кроссовки идеально подходили для того, чтобы бегать, не производя шума. Незнакомец прищурил холодные карие глаза. Мы смотрели друг на друга, разделенные дорогой. Наконец я встала и спустилась по ступенькам, ожидая его реакции.
– Прекрасный день, не правда ли, мэм? – сказал он, лениво растягивая слова.
– Кто вы такой? – спросила я.
Вопреки ожиданиям он не сбежал.
– Думаю, уместнее спросить, кто вы такая.
Затем мужчина-без-особых-примет кивнул на прощанье и ушел.
* * *
Я отправилась прямиком в «Фонарь», чтобы выпить и успокоиться. Я пока не заработала звание завсегдатая, но Шон налил мне виски еще до того, как я села. Именно он мне и был нужен – как глоток воды после знойного дня. Шон налил еще. В тот вечер мы, не сговариваясь, решили обойтись без слов. Шон сочувственно поднял брови – мол, я выгляжу усталой. Я покачала головой, соглашаясь. Постоянное бдение в роли самозванки начало сказываться. Быть начеку даже во сне можно лишь недолго.
Дверь бара с визгом распахнулась и захлопнулась, вспыхнул и погас отблеск солнечного света. По бетонному полу процокали сапоги на деревянных подошвах, добавляя ритма песне Джона Фогерти [14], играющей на заднем плане. Мужчина в сапогах сел через один барный стул от меня. Еще не слыша его голоса и не видя его лица, я чувствовала, что это он. И знала, что он пришел за мной, хотя мужчина смотрел лишь на полку с батареей бутылок, которая висела на зеркальной стене за барной стойкой. Если он хотел поймать мой взгляд в отражении, ничего не вышло: я уставилась в стакан и постаралась уменьшиться в размерах.
Шон подошел к новому посетителю.
– Что вам предложить?
– Два бокала чего угодно, – сказал он.
Глубокий и приятный голос, без здешнего сельского носового выговора… Я сидела молча, глупо надеясь, что смогу ускользнуть незамеченной. Шон налил мужчине две порции виски. Тем временем я осушила свой стакан и начала медленно слезать с барного стула. Едва подумала, что уйду без проблем, как он поставил передо мной один стакан.
– Выпей со мной, Дебра.
Шон насторожился: я всегда приходила и уходила одна и не проявляла ни малейшего интереса к новым знакомствам, общаясь только с ним и разношерстной группкой студентов.
– Дебра, это ваш друг?
– Мы знакомы не очень близко, – произнес мужчина. – Похоже, Дебра завоевала ваше доверие.
– Несомненно, – ответил Шон.
Очевидно, он почувствовал к незнакомцу симпатию. Я часто замечала, что мужчины не всегда чувствуют темную сторону.
– Шон. Владелец бара.
– Доменик. Посетитель бара.
– Приятно познакомиться. Откуда вы знаете нашу Дебру?
На этот раз винить в болтливости можно было только Шона. Я уже знала, что его любезность служила прикрытием для жадного любопытства.
– Долгая история, – ответил Доменик.
– Что ж, оставлю вас наедине, чтобы вы наверстали упущенное.
Наконец я посмотрела Доменику в глаза, чтобы выяснить его намерения. Он оставался бесстрастным.
Мы друг друга стоили.
Доменик разглядывал мой новый образ с легкой усмешкой. При нашей прошлой встрече я была блондинкой с голубыми глазами и не носила сарафаны и кроссовки, перепачканные красками. Хотя цветные отпечатки я заметила, только когда опустила взгляд, чтобы не смотреть на Доменика.
– Ты серьезно изменилась, Дебра…
– Новая стрижка, – сказала я.
– Мне нравится. Что еще? Ты выглядишь как будто более естественно.
Инстинкты кричали мне: «Беги!» Но я знала: если сбегу, то выброшу свою жизнь в мусорное ведро. Новая жизнь означала неизвестность, а я видела, куда может завести неизвестность. И мне там не понравилось.
Доменик накрыл мою руку своей.
– Не уходи, – произнес он. – Выпей со мной.
Я глотнула виски, надеясь немного успокоиться, однако вместо этого почувствовала себя стоящей в зыбучих песках. Я мысленно повторяла: главное, с ними не бороться.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я.
– Приехал погостить. – Доменик жестом попросил Шона налить еще два стакана.
– Что тебе нужно? – Я посмотрела ему прямо в глаза.
– Сложный вопрос. Вечера не хватит, чтобы ответить.
– Зачем ты здесь?
– Должен сказать, я никогда не видел таких потрясающих голу… карих глаз. Карих… Гм, признаюсь, я запомнил их другими. Тем не менее тебе идет.
Дело пахло скверно. Полицейский выследил меня в другом городе, а я изменилась внешне настолько, что это больше походило на маскировку, чем на преображение. Черт, возможно, он даже выяснил, кто я такая или, по крайней мере, кем когда-то была. Я понятия не имела, что знал и чего не знал Доменик, однако почти не сомневалась в своем поражении. Поэтому снова осушила свой стакан – насколько мне известно, за решеткой виски не достать.
– Так-то лучше, – сказал Доменик.
В бар вошли еще несколько посетителей: Глен, механик на местной заправке, и его приятель Джордж, электрик, который большей частью работал в Джексоне. У обоих были дети, ходившие в начальную школу.
– Мисс Мейз, – поздоровался Глен, приподнимая воображаемую шляпу.
– Джентльмены, – сказала я, кивая в ответ.
Доменик наблюдал за обменом приветствиями с улыбкой. Якобы освобождая место для вновь прибывших, он сел рядом со мной. Теперь мы разговаривали так тихо, что даже Шон не мог нас услышать, вытирая со стойки воображаемые пятна.
– Как тебе в Реклюсе? – спросил Доменик.
– Весьма неплохо, спасибо. Здесь все заняты своими делами. Чего еще можно желать?
– Например, сходить в кино, – предложил Доменик.
– Все необходимое для жизни у нас есть, – ответила я.
– И тебе этого достаточно?
– Что тебе нужно?
– Хочу узнать, в чем твой секрет, – прошептал Доменик мне на ухо.
По спине побежали мурашки.
– А вдруг он у меня не один, – сказала я.
– Я знаю, что не один.
– Ты можешь просто уйти?
– Конечно. – Доменик кивнул. – Если ты уйдешь со мной.
– Город у нас маленький, если ты не заметил. Мне нужно поддерживать репутацию.
– Что ж, я не хочу запятнать вашу репутацию, мисс Мейз. Почему бы нам не встретиться у школы через час?
– У школы?
– Ты ведь там живешь, верно?
Опять зыбучие пески, только я начинаю дергаться и тонуть.
– Через полчаса, – бросил он, уходя.
* * *
Сперва мне хотелось за эти полчаса покончить с собой. С ясной головой – с такой, как была у меня два стакана виски назад – можно справиться с любыми поворотами, но мои нервы звенели, как связка ключей у дворника. Шон,
