должно быть, что-то заметил.
– У вас все хорошо? – спросил он, подавая мне еще одну порцию забытья.
– Да, все отлично.
– Бывший парень?
– Почему вы так решили?
– Потому что вы выглядите так, словно пытаетесь затолкать медведя в нору суслика.
– Необычная аналогия.
– Если вам от этого станет легче, скажу, что в глаза не бросается.
– Немного легче, – сказала я, кладя купюры на стойку.
– Вы уходите?
– Сегодня я пришла не по графику и превысила свой лимит, а завтра у нас будет долгий урок о Луизианской покупке [15], и лучше мне выучить цифры наизусть, потому что я давно поняла: дети в этом возрасте хотят знать цену вещам. Даже тем, которые они никогда не смогут купить, – например, трети Соединенных Штатов.
Я соскользнула с барного стула, уже чувствуя, что мои ноги заслуживают гораздо меньше доверия, чем когда я входила в дверь «Фонаря».
– Берегите себя, – сказал Шон. В его голосе звучало гораздо больше тревоги, чем мне хотелось бы.
– Поздно.
Нетвердой походкой я добрела до школы Джона Аллена Кэмпбелла. У входа Доменика не было. Обогнув викторианское здание и никого не найдя, я вернулась к ступеням и решила подождать на крыльце, где мы с Эндрю сидели почти каждый день. Может, Доменик опаздывает… Мелькнула даже глупая мысль, что он отказался от своих планов. Или его как офицера полиции внезапно вызвали на службу. Должны же у него быть более срочные дела, чем скрытная школьная учительница с новой прической…
Через пятнадцать минут я встала, отряхнулась и пошла к боковому входу, который вел в мое скромное жилище. Вставила ключ в замок, но дверь оказалась уже открытой.
Моя лампа для чтения была включена, а Доменик устроился на моей кровати, читая потрепанную книгу «Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире».
Он едва взглянул на меня, когда я вошла в собственную квартиру.
– Почему так долго?
– Решила еще выпить.
Доменик не сводил глаз с книги в мягкой обложке.
– Я помню эту книгу… Черт, в детстве ты действительно веришь, что можешь все. Пожить в музее, стать президентом, влезть на стоянку подержанных автомобилей, прокатиться на «Корветте», даже летать.
– Ты думал, что умеешь летать?
– По-моему. Наверное, я тогда чем-то таким увлекся.
– Ну, тогда понятно. – Я кивнула.
– А потом вырастаешь – и становится ясно, что ты связан законами природы и общества. Полагаю, некоторых людей они весьма ограничивают. – Доменик закрыл книгу и положил ее на тумбочку. – Нам нужно поговорить.
* * *
30 июля 2013 г.
От кого: Райан
Кому: Джо
Хочу кое-что тебе сообщить, пока ты не узнала об этом из киберпрогулок по закоулкам памяти. Тебя официально объявили умершей. Твоя мама позаботилась, сразу после седьмой годовщины твоего исчезновения.
Тебя больше не ищут. Надеюсь, это поможет тебе двигаться дальше. Тебя еще вспоминают, но никто не верит, что ты когда-нибудь объявишься.
Может быть, разрыв связей с прошлым принесет тебе покой. Может быть, и нам пора разорвать отношения.
Всегда твой, Р.
15 августа 2013 г.
От кого: Джо
Кому: Райан
Я умерла семь лет назад. Официальная версия меня не интересует. Из чистого любопытства: что обо мне говорят? Как я умерла?
1 сентября 2013 г.
От кого: Райан
Кому: Джо
Ты точно хочешь в это лезть? Слухи распространяют большей частью твои одноклассники из старшей школы. Ты же знаешь, в сплетнях правды не найти.
13 сентября 2013 г.
От кого: Джо
Кому: Райан
Райан, если ты что и умеешь лучше всех, так это лгать. Выливай всю грязь, какая есть. Я хочу знать все. О твоем семейном счастье тоже. Я смотрю фотографии, которые твоя жена выкладывает на всеобщее обозрение. Ты выглядишь намного счастливее, чем должен, судя по твоим полным раскаяния электронным письмам. Можешь хоть раз сказать мне правду? Какой бы жестокой она ни была.
25 сентября 2013 г.
От кого: Райан
Кому: Джо
Хорошо, получай. Поскольку твое тело так и не нашли, все пришли к выводу, что ты утопилась в озере Мозес после выписки из больницы. Привязала что-то к ноге и прыгнула. По одной версии – старинный якорь, по другой – основание дорожного знака, который ты когда-то украла. Роджер Блай (чокнутый конфедерат [16] из исторического класса) думает, что старый добрый мешок с камнями. Эди считает, что ты наконец-то съездила в Сан-Франциско и спрыгнула с моста Золотые Ворота. Слышал еще несколько оригинальных теорий. Ты путешествовала автостопом и была убита на какой-нибудь трассе, всего лишь одна из тысяч пропавших девушек, погибших от рук неизвестного. А еще есть Юнис, у которой, как ты помнишь, весьма мрачные фантазии. Она полагает, что из чувства стыда твоя мать убила тебя и похоронила в лесу за твоим домом. Этого достаточно?
11 ноября 2013 г.
От кого: Джо
Кому: Райан
Ты помнишь, каково было тонуть? Ты знаешь только первую часть. Тиски сжимают грудь. Адская боль. Намного больнее того, что успел почувствовать ты. А затем становится легче, и до потери сознания совсем не больно. Даже приятно. Вот почему многие говорят, что утонуть не так уж и плохо. Потому что в конце наступает покой. Надо было дать тебе этот покой. Но откуда мне было знать, что спасение твоей жизни разрушит мою?
Утопление меня устраивает. Давай представим, что так я и покинула этот мир. Вспоминая обо мне, представляй меня привязанной к великолепному старинному якорю на дне залива Сан-Франциско.
Поскольку я погибла, ты обо мне больше не услышишь. Прощай, Райан.
Джо
– Чувствуй себя как дома, – сказала я не слишком любезно. Но без грубости.
– Ты хранишь ключ под мертвым цветком, – ответил Доменик.
– Это не приглашение войти.
– Я имел в виду, что ты не из тех людей.
– Которые оставляют ключи под мертвыми цветами? – спросила я.
– Не из тех, кто настолько доверчив.
– Так и есть.
– И все же хранишь ключ от квартиры во втором по очевидности укрытии.
– У меня нет коврика.
– Что только упростило мне поиски ключа.
– Чего ты хочешь, Доменик?
– Я хочу тебя понять.
– Не факт, что удастся.
– Я готов попробовать, – сказал он.
Я до сих пор не могла его прочесть, хотя научилась читать мужчин, – поскольку некоторых прочла неправильно и заплатила за ошибку высокую цену. Я заметила, что Доменик аккуратно поставил ботинки у двери, соблюдая негласное правило гостя. Еще он не стал рыться в моих вещах, что было бы очевидным шагом для того, кто намерен меня понять. Я оценила эти маленькие любезности и подумала,
