оно ни проявлялось. Надеюсь, она не слышит, как бешено бьется мое сердце при виде Сана. Надеюсь, она не чувствует, как наэлектризована моя кожа, ведь точно так же происходило, когда встречались мы с ней.
Глубоко вдохнув, я пытаюсь расслабиться.
– Святое Солнце, Клара, возьми уже себя в руки, – почти не разжимая губ, произносит Пейдж. – Ты всегда в таком раздрае, когда он тренирует тебя?
– Мисс Лексингтон, вы хотите чем-то поделиться с классом? – спрашивает мистер Мендес, пока я сгораю от стыда.
– Нет, сэр, – отвечает Пейдж.
Сан вопросительно смотрит на меня, и я качаю головой. Я чувствую себя подавленной. Мне хочется ответить Пейдж, что нет, я не всегда была в таком раздрае. Началось это совсем недавно – когда при виде него я стала вспоминать его губы на моих губах, его пальцы на моей коже и как он вздыхает, когда я целую его в шею.
А ведь сейчас только весна. Даже не могу представить, что будет летом.
Мистер Мендес продолжает.
– Сан работает над исследованием, которое произведет революцию в выкорчевывании сорняков и вредоносных растений. Вы первыми увидите этот метод. Смотрите внимательно. Однажды это открытие произведет фурор, и вы все сможете рассказать, как когда-то видели его первыми в Восточной школе. Вперед, Сан.
Я стараюсь не обращать внимания на то, как щеки Сана горят румянцем, как он застенчиво улыбается, услышав похвалу от мистера Мендеса. Сан – истинное олицетворение весны. Он нежный и теплый, излучает спокойную уверенность.
Он начинает демонстрацию и сначала рассказывает об эмоциональных последствиях, возникающих, когда мы выдергиваем растения из земли. Вёсны чувствуют себя ужасно, когда умирают растения, потому что много нашей магии сосредоточено в жизни. Для нас смерть то же самое, что жара для зим, лед для лет – то, с чем мы плохо справляемся.
Сан подходит к столу в передней части оранжереи, на котором стоит глиняный горшочек с подсолнухом.
– Когда мы вырываем растения из земли, для них это жуткое потрясение. После этого остается своего рода стресс, который проникает в почву и создает неблагоприятные условия для роста. Тяжело от этого всем – растениям, земле и нам. Но представьте, если мы просто сможем усыплять их, чтобы их полезные вещества и энергия просачивались в почву и создавали условия даже лучше, чем прежде. И мы не будем наносить им вред, вырывая из земли или опрыскивая химикатами.
От голоса Сана мир замедляется. Словно я слышу шум океана или капли дождя, падающие на пальмовые листья.
Его руки покрыты засохшей землей, но даже отсюда я вижу блеклые пятнышки акварельных красок на коже. В помещении воцаряется полная тишина, когда Сан проводит пальцами по желтым лепесткам и закрывает глаза. Сначала кажется, что ничего не происходит, но затем из подсолнуха вырывается золотистый луч и тянется к его рукам. Все дружно охают, когда он осторожно вытягивает солнечный свет из цветка. Свет пульсирует, тускнеет и наконец исчезает.
Сан поворачивается к классу.
– Теперь, когда солнечный свет извлечен, у цветка больше нет энергии. Нужно извлекать солнечный свет быстрее, чем растение его поглощает. Цветок ослабнет и больше не сможет расти.
Подсолнух тут же начинает увядать.
– Поразительно, – произносит Пейдж.
– А как ты отличаешь солнечный свет из растения от окружающего? – спрашивает Ари.
– Благодаря долгой практике, – смеется Сан. – Я работал над этим восемь месяцев, прошел через много проб и ошибок. Вот почему я показываю вам принцип действия на подсолнухе – у него очень большой стебель и в нем много солнечного света. Я все еще работаю над более мелкими растениями и цветами.
Еще несколько ребят задают вопросы, и Сан отвечает на них с удовольствием и легкостью. Мне хочется вскочить и крикнуть, что я видела это раньше всех, что сначала это была наша тайна. Интересно, чувствует ли он то же самое, когда я тренируюсь с другими ведьмами, используя их магию, а не его.
Пейдж наклоняется и прерывает мои мысли:
– Я понимаю, почему он тебе так нравится.
Я хочу сказать, что она ошибается, что Сан мне не нравится, но лгать Пейдж бессмысленно. Она всегда видит меня насквозь.
– Да, – вздыхаю я.
Двери оранжереи открываются, и вбегает мистер Берроуз.
– Простите, что прерываю, Винсент, – говорит он мистеру Мендесу. – Клара, прошу, пойдем со мной.
Становится как-то неспокойно на душе от его тона. Хочется остаться здесь, в безопасности, рядом с Саном и подсолнухом. С прошлой недели я не обращала никакого внимания на мистера Берроуза, но он говорит так настойчиво, что я тут же поднимаюсь. Бросив мимолетный взгляд на Сана, подхожу к двери.
– Возьми вещи, – говорит мистер Берроуз.
Я возвращаюсь на свое место, беру сумку и толстовку. По пути назад ловлю на себе взгляд Сана.
– Все хорошо? – спрашивает он одними губами.
Я киваю.
Уже долгое время никто обо мне так не заботился, и я чувствую, как тепло разливается по телу. Именно в такие мгновения я боюсь все потерять. Боюсь, что моя магия уничтожит все за один удар сердца.
Я не хочу терять Сана и в минуты страха с ужасом думаю, что и правда могу потерять его.
Я отвожу от него взгляд и выхожу из оранжереи.
– Надеюсь, это не очередное испытание, – говорю я мистеру Берроузу.
– Нет.
Выйдя наружу, я понимаю, что происходит. Ясное небо заволокли темные тучи, а температура опустилась чуть ниже ноля. Если бы не аномальная жара зимой, я бы не поверила в происходящее.
– Как видишь, скоро на нас обрушится снежная буря, которую мы не создавали. Мы планируем держать всех в помещении оставшийся день.
Мистер Берроуз приводит меня к солнечным часам, у которых нас ждет мисс Сантайл.
Я обхватываю себя руками.
– Я свяжусь с местными ведьмами и попрошу сотрудничать с нами, когда метель обрушится на школу. Буря нагрянула неожиданно, но это прекрасная возможность для тебя испытать магию в деле и посмотреть, как ты справишься. Мы не принуждаем, но такой шанс грех упускать, – говорит мистер Берроуз.
Я тут же вспоминаю о смерче, который я не смогла остановить и который убил мистера Харта. Хотя сердце у меня бешено колотится и мне страшно, я все же хочу попробовать. Мою неудачу осенью это не сотрет, но, может, принесет немного успокоения, ведь я буду знать: я сделала то, чего хотела, – я стала сильнее.
– Мистер Берроуз прав… – начинает мисс Сантайл.
– Я попробую, – обрываю я ее.
Она кивает.
– Хорошо. Мистер Берроуз свяжется с местными ведьмами. У тебя есть какая-нибудь зима на примете?
– Пейдж, – не раздумывая отвечаю я.
Перед глазами встает образ, когда в Пейдж ударила молния, но я отгоняю
