Три часа между рейсами - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

— Привет, старина, вот так встреча! — обратился он к Уоллу. — Помнишь меня — Пэт Хобби.

Р. Парк-Уолл, пытаясь поймать его в фокус, повел головой влево-вправо, потом наклонил ее и посмотрел исподлобья, затем задрал ее вверх и глянул из-под ресниц, после чего резко подался вперед и замер, как кобра перед броском. В конечном счете фокус, видимо, настроился, ибо он воскликнул:

— Пэт Хобби! Садись к нам и наливай себе чего хочешь. Джентльмены, это Пэт Хобби — лучший горе-писака во всем Голливуде. Как делишки, Пэт?

Пэт занял место за столом под настороженными взглядами дюжины хищных глаз — что, если это старый друг, подосланный семейством, дабы вернуть загулявшего драматурга домой?

Видя такое дело, Пэт повел себя осторожно и выждал с полчаса, пока не оказался в туалетной комнате наедине с Парк-Уоллом.

— Ты в курсе, Парк, что Бенизон устроил за тобой слежку? — обронил он как бы невзначай. — Не знаю только почему. Мне шепнул об этом на студии букмекер Лу.

— Не знаешь почему? — вскричал Парк-Уолл. — Зато я прекрасно знаю. У меня есть то, что ему до зарезу нужно, — вот почему!

— Ты ему задолжал?

— Задолжал? Ему?! Как раз наоборот — этот чертов ублюдок задолжал мне! Он должен мне заплатить за три долгих муторных совещания, когда я придумал и разложил по полочкам сюжет его треклятого фильма! То, что ему нужно, находится здесь. — И он постучал себя по лбу непослушным пальцем.

Еще час прошел в бурных возлияниях и бессвязных застольных речах. Пэт терпеливо ждал, когда запой по замкнутому кругу вернется к той же теме, — и с неизбежностью она снова всплыла в мозгу Парк-Уолла.

— Что самое забавное: я ведь рассказал ему, кто и почему подсунул в багаж чертов снаряд. А этот умник не сумел запомнить мой рассказ.

Тут Пэта посетило вдохновение.

— Зато секретарша запомнила, — брякнул он.

— Секретарша? — изумился Парк-Уолл. — Что-то я не припомню там секретарши.

— Она вошла во время твоего рассказа, — сымпровизировал Пэт.

— Ну тогда он должен сполна заплатить мне за все! Он мне заплатит, или я притяну его к суду!

— Бенизон говорит, у него есть идея получше твоей.

— Черта с два она лучше! Моя идея просто гениальна! Вот послушай…

Он говорил две минуты.

— Ну, что скажешь? — Он взглянул на Пэта, предвкушая его восторженную реакцию, но вдруг заметил в глазах собеседника совсем не то, на что рассчитывал. — Ах ты, вонючка! — вскричал он, обо всем догадавшись. — Ты говорил с Бенизоном — это он тебя подослал!

Драматург нетвердо вскочил на ноги — сей же миг Пэт кроликом юркнул прочь из-за стола и припустил к выходу. У него были все шансы опередить Уолла и благополучно выбраться на улицу, если бы не вмешательство мистера Смита.

— Куда это ты почесал? — поинтересовался он, сцапав Пэта за отворот пиджака.

— Держи его! — завопил, приближаясь, Парк-Уолл и с разгону нанес удар кулаком, предназначавшийся Пэту, но угодивший аккурат по физиономии мистера Смита.

Как уже отмечалось, мистер Смит был человеком крутого нрава и недюжинной силы. Он выпустил Пэта, без лишних слов схватил Парк-Уолла одной рукой за плечо, а другой — за промежность, поднял его высоко над головой и со всего маху шмякнул об пол. Через три минуты Парк-Уолл отдал концы.

Если не считать громких публичных скандалов вроде дела Арбакла, [112] киноиндустрия обычно берет под защиту своих людей — а Пэт был частью киноиндустрии, пусть даже и малоценной. И уже на следующее утро его освободили из-под ареста без всякого залога, обязав явиться по вызову лишь в качестве свидетеля. Была в этом и позитивная сторона: впервые за последняя год его имя появилось на страницах официальных кинобюллетеней — какое ни есть, а все же паблисити. Чиста была и его совесть — на очистку оной от угрызений Пэту потребовалось всего пять минут сразу после того несчастного случая. И самое главное: сейчас он был единственным живым человеком, знавшим, как и почему артиллерийский снаряд попал в багаж Клодетт Кольбер, Бетти Филд и иже с ними.

— Когда ты зайдешь ко мне для разговора? — спросил мистер Бенизон.

— После завтрашнего дознания, — сказал Пэт, радуясь возможности помучить продюсера. — Я пока что слегка не в себе, до сих пор в ушах звон стоит.

Это было еще одной привилегией сильных мира сего. Только большие боссы могли ссылаться на здоровье так, чтобы эти ссылки принимались в расчет окружающими.

— Уолл в самом деле все тебе рассказал? — не успокаивался Бенизон.

— Все как на духу, — заверил его Пэт. — И эта история стоит много больше полусотни баксов. Я собираюсь нанять нового агента, и мы обсудим все в его присутствии.

— У меня есть предложение получше, — заторопился Бенизон. — Я подкину тебе работу на четыре недели по твоей обычной цене.

— А какова моя цена? — хмуро поинтересовался Пэт. — Мне случалось работать по разным, от четырех тысяч до нуля включительно. — И добавил афоризм, равно применимый к любой сумме: — Как говаривал Шекспир: «У каждого есть своя цена». [113]

…Прихлебатели покойного мистера Р. Парк-Уолла растаяли без следа, забившись в свои крысиные норы с наспех прихваченной скудной добычей, так что перед следствием, помимо обвиняемого мистера Смита, предстала только троица свидетелей: Пэт и две испуганные продавщицы сигарет. Защита мистера Смита упирала на то, что он подвергся нападению. В ходе дознания одна из девиц это подтвердила, тогда как другая сочла поведение Смита чрезмерно жестоким. Следующим на очереди был Пэт Хобби, но еще до того, как прозвучало его имя, позади раздался негромкий, но вызывающий дрожь голос:

— Только попробуй настучать на моего мужа — язык вырву с корнем!

За его спиной, подавшись вперед, сидела женщина-динозавр ростом никак не менее шести футов при соответствующем размахе плеч.

— Пэт Хобби, пройдите сюда, пожалуйста… Итак, мистер Хобби, расскажите нам подробно о том, что произошло.

Подняв глаза, Пэт встретил тяжелый, мрачный взгляд мистера Смита, и взгляд этот, казалось, проникает вглубь его головы и через затылок добирается до самых корней языка. Неудивительно, что он заколебался с ответом.

— Точно не знаю, — промямлил Пэт, и тут его осенило: — Помню только, что все вокруг стало белым.

— Что?

— Именно так. Все вдруг побелело. Знаете, как оно бывает — у кого-то в глазах красная пелена, у кого-то черная, а у меня случилась белая.

Представители власти тихо посовещались.

— А вы можете описать, что произошло с момента вашего появления в ресторане до момента, когда все