мыши. И мыши по ночам преспокойно бегали по чердаку. Они, особенно жена, ругали кошку за её наглую лень. Но это не было ни наглостью, ни ленью. Худея прямо на глазах, она пыталась отыскать в помойной яме хоть рыбную косточку.
– В общем, наша кошка стала городской жительницей, – со смехом говорил иногда муж.
Вскоре случилось так, что им снова пришлось переехать в деревню. Но кошка по-прежнему не ловила мышей. Они окончательно разочаровались в кошке и поручили решительной служанке отнести её в лес и оставить там.
Однажды поздней осенью муж, гуляя в лесу, неожиданно увидел свою кошку. Она как раз ела воробья. Муж присел на корточки и несколько раз позвал её по имени. Но кошка, зло глядя на него, не выказала ни малейшего желания подойти. И продолжала с треском грызть воробьиные косточки.
Поющая лягушка
Мать, отдыхавшая на горячих источниках, прислала сыну с оказией посылку, в которой были вишни, рисовые лепёшки в бамбуковых листьях и глиняный горшок с четырнадцатью поющими лягушками. К ручке горшка было привязано наспех написанное письмо.
В нем, в частности, говорилось: «Все эти лягушки – самцы. Самок пришлю в другой раз, чтобы, как ты понимаешь, не сажать в один горшок самцов и самок. А то самки сожрут всех самцов».
Рассказ одной женщины
Мне исполнилось ровно двенадцать лет, когда я поехала на школьную экскурсию в Наоэцу. (Начальная школа, в которой я училась, находилась в городке X. в префектуре Синею.) Тогда я впервые увидела море. И увидела пароход. Чтобы сесть на пароход, нужно было от пристани доплыть до него на катере. На пристани, где мы собрались, стояла толпа галдящих учеников другой школы, наверное, тоже приехавших на экскурсию. Они как раз садились на катер. Учитель лет двадцати четырёх – двадцати пяти, в куртке со стоячим воротничком (нет, он не был преподавателем моей школы) взял меня на руки и посадил на катер. Конечно, он сделал это по ошибке. Этот учитель, когда через какое-то время пришёл учитель моей школы, чтобы забрать меня, извинился несколько раз: «Простите, она точь-в-точь как ученица нашей школы».
Неужели он определил это, когда брал на руки и сажал на катер? Я была поражена, даже испугалась. Но, как мне помнится, испытала и безотчётную радость.
Вагоновожатый
Гиндаёнтёмэ. Вагоновожатый, видимо, по ошибке приняв красный флажок за зелёный, тронулся с места. Но сразу же, поняв свою ошибку, ни к кому не обращаясь, сказал: «Виноват». Услыхав это, я почувствовал себя в казарме или на военном плацу. Точная ассоциация, правда?
Провал
Что бы ни делал этот человек, это всегда кончалось провалом. И в последний раз тоже… В последний раз он, как непрофессиональный актёр, играл в пьесе «Экспедиция на Южный полюс», посвящённой лейтенанту Сирасэ. Разумеется, это было дешёвое представление. Этот человек играл простую роль пингвина, разгуливавшего между торосами, но из-за нестерпимой жары у него случился сердечный приступ, и он умер.
Токийцы
Хозяин одного чайного домика заказал у владельца мануфактурной лавки, где всегда совершал покупки, оби для гейши, с которой был в близких отношениях. Когда оби был готов, и заказчик, хозяин чайного домика, и молодой владелец мануфактурной лавки единодушно признали, что оби слишком шикарный. Тогда владелец мануфактурной лавки, не говоря ни слова, решил уступить оби, стоивший двести иен, за сто пятьдесят. Правда, хозяин чайного домика сразу же понял манёвр владельца мануфактурной лавки.
Расплатившись, хозяин чайного домика не стал показывать оби гейше и положил его в комод. Но через некоторое время гейша спросила его: «Хозяин, оби ещё не готов?» Ему пришлось показать его гейше, и хотя на самом деле он заплатил за него сто пятьдесят иен, сказал, что стоит оби сто двадцать. Он сделал это потому, что по лицу гейши было видно, что и ей он показался слишком шикарным. Гейша тоже безмолвно взяла оби и, уйдя, решила говорить, что оби стоит сто двадцать иен.
Хотя гейше и было названо сто двадцать иен, она прекрасно понимала, что оби стоит, безусловно, гораздо дороже. Не надевая оби, она решила заставить младшую сестру надеть его. Неужели всё это продиктовано дурацкой церемонностью? Токийцы с давних пор страдают ею.
Счастливая трагедия
Она любила его. Он, в свою очередь, тоже любил её. Но они не решались признаться друг другу в своих чувствах.
В дальнейшем он сблизился с другой женщиной, назовём её хотя бы 3. У неё появился внутренний протест, и она вступила в интимные отношения с другим мужчиной, назовём его хотя бы 4. Испытывая сильную ревность, он решил отнять её у 4. Она тоже, безусловно, имела заветную мечту вступить в интимные отношения с ним. Однако в это время, к счастью или несчастью, она почувствовала любовь к 4. Более того, было это счастьем или, может быть, несчастьем, у него тоже в последний момент не хватило духу холодно расстаться с 3.
Встречаясь с другой женщиной, он иногда вспоминал о 3. Она тоже, всякий раз отправляясь в путешествие с 4 и слушая грохот незнакомой горной реки, иногда вспоминала о нём…
Искренние переживания
Слова одного убийцы: «Я убил его. То, что он появился как призрак, было уже слишком. Просто мне нечего было бы бояться его, если бы он появился как труп убитого мной человека. Страшным было другое – он появлялся передо мной, нисколько не изменившись с тех пор, как был живым. Как было бы хорошо, если бы призрак появлялся как труп».
Рикша
Когда мне было лет одиннадцать – двенадцать, я, увидев поднимавшуюся в гору повозку, гружённую пустыми ящиками, стал подталкивать её сзади. Тащивший её мужчина, обернувшись ко мне, громко обругал меня: «Отцепись». Мне, конечно, была неприятна его ошибка.
Прошло пять – шесть лет, и тот же мужчина снова тащил повозку, так же, как в прошлый раз, поднимаясь в гору. На этот раз она была нагружена мешками с углём. Я остался стоять на обочине дороги, подумав: «Тащишь – и тащи». Вдруг повозка накренилась, и один мешок свалился на землю. Мужчина опустил оглобли и положил мешок на место. Меня это не касалось. Мужчина наклонился и, поднимая мешок и взваливая на спину, будто обращаясь к кому-то, сказал: «Вот скотина, надо же такое учудить. Ведь с повозки-то слезать ещё рано». С тех пор я проникся тёплым чувством к этому загоревшему дочерна рикше.
Логика одного крестьянина
Крестьянин одной горной деревушки украл у соседа корову, за что его приговорили к трём месяцам каторги. В тюрьме он, будто переродившись, стал неукоснительно соблюдать все тюремные правила, так что его даже назвали образцовым заключённым. Вернувшись после освобождения в деревню, он снова украл ту же корову. Сосед, хозяин коровы, разозлился и
