Кончики волос Марты завивались.
— Я думал, они прямые, — брякнул он, и Марта повернула голову так, что их взгляды встретились.
— Ты это о чём?
— Волосы, — ответил он, смотря за тем, как Марта пропускает прядь через затянутые перчаткой пальцы.
— Они прямые, пока короткие. А если отрастают — начинают виться. И это не та красивая волна, которую можно не укладывать. Либо выпрямлять, либо завивать, — пояснила Марта. — А я не то чтобы люблю тратить на это время. Проще обрезать.
Коул кивнул, вспомнив, как долго Ада могла сидеть в ванной и возиться с волосами и лицом. Той всегда нужно было выглядеть хорошо. Марта же, на памяти Коула, красилась лишь раз: она тогда ещё и причёску сделала ради свидания с каким-то парнем. Коул не помнил, называла ли девушка тогда его имя.
И, чёрт возьми, в тот день Марта была если не красивой в общепринятом смысле, то уж точно эффектной. Такой, к которой не грешно и на улице подойти, если вдруг заметил. И номер спросить тоже не грешно.
Если бы не всё случившееся, Марта могла бы быть ему интересной. Осознание этого стало такой неожиданностью, что Коул не сразу понял, что Марта смотрит уже не на него. Девушка во все глаза уставилась в экран. Её била мелкая дрожь.
Коул проследил за взглядом Марты. На одном из экранов, где были видны колокольня и прилегающая к ней территория, находились люди. Видео было мутным и тёмным, так что Коул не сразу разглядел женщину в длинном платье или мантии, несколько мужчин и девочку — маленькую, светловолосую и в пуховичке.
Девочкой могла быть только Мегги, и как она оказалась там — вопрос хороший, потому что внутренний двор находился далеко от парадного выхода и каморки, где их ждали Коул с Мартой.
— Я иду туда, — отстранённо выдала Марта, не сводя взгляда с экрана и мужчины, выхватившего пистолет.
— Мне кажется, не стоит, — неуверенно произнёс Коул, пытаясь понять, был ли мужчина, стоящий рядом с Мегги, Люцианом. — Если колдун там, он справится.
— Конечно, справится, — саркастично буркнула Марта. — Против него же семеро мужчин с пистолетами и ещё одна женщина.
Девушка выскочила в коридор раньше, чем Коул успел её остановить. Вариантов у него всё равно не было, и бывший охотник побежал за девушкой, понимая, что весь их относительно сносный план полетел к чёрту. Вот только если во внутреннем дворе завяжется перестрелка, туда сбегутся все — и прощай их возможность на спасение.
Нужно было что-то, чем можно отвлечь остальных охотников.
Пробегая мимо кнопки пожарной тревоги, Коул, не задумываясь, ударил по ней, и всё здание содрогнулось от противного режущего по ушам звука. А через минуту включились и автоматические разбрызгиватели воды.
Оставалось надеяться, что угрозы пожара достаточно, чтобы все бежали на улицу, а не во внутренний двор.
***
Люк не страдал топографическим кретинизмом. Он вообще был уверен, что хорошо ориентируется на местности. В лесу он чувствовал себя, как рыба в воде. Когда в детстве единственное место, куда можно уйти от взрослых, чтобы погулять, а в подростковом возрасте — утащить девчонку, чтобы урвать поцелуй, — это лес, глупо не научиться в нём ориентироваться. А вот в большом современном здании, в котором ты никогда не был ранее, а единственным способом не потеряться в котором была криво нарисованная от руки карта, Люк ориентироваться не умел. Коридоры одинаковые, а карта, надо сказать, убогая.
Ну почему нельзя было построить одно прямое здание? С одним коридором, настолько прямым, что в нём просто невозможно потеряться. Задумавшись об этом, Люк понял, что он любит ангары: большие, просторные и, главное, без единой перегородки.
Они разок повернули не туда, чтобы избежать встречи с охотниками, но с горем пополам нашли путь обратно. Потом что-то пошло не так, и они чуть не вышли на подземную парковку — оказалось, свернули не на том лестничном пролёте. На четвёртом коридоре, который завёл их в тупик, Люк начал злиться и всерьёз подумывал о том, чтобы уйти с помпой, разнеся какое-нибудь окно. Вот только в коридорах окон не было, а лезть в кабинеты Люк не решался — мало ли кто находится за закрытой дверью.
От маленькой ведьмочки толку тоже было мало — она могла только смотреть на него преданным и доверчивым взглядом и молчать. А у Люциана язык не поворачивался сказать ей, что он потерялся. Поэтому он по-доброму ей улыбался и ободряюще говорил: «Не переживай, милая! Мы справимся! Осталось совсем чуть-чуть!» Благо, врать и притворяться он умел хорошо. Так сказать, с огоньком. Ещё бы — за столько лет не научиться-то.
В какой-то момент они нарвались на троих охотников. Те шли и о чём-то переговаривались. Люк же как раз изучал убогую карту первого этажа и не сразу заметил, что в коридорчик, в котором они стояли, вышло это трио. На первый взгляд невооружённое трио. Люк действовал на автопилоте: толкнул девочку себе за спину, параллельно вытягивая воздух из лёгких охотников. На это, казалось бы, нехитрое действо сил ушло много. Когда те рухнули на пол — слишком громко рухнули — Люк понял, что его хватит ещё на пять-шесть таких же охотничков, и потом он не сможет поднять в воздух ничего тяжелее листа. А, значит, нужно убираться отсюда — и как можно скорее.
Вооружившись картой, они побежали, оставив тела за собой. Прятать их всё равно было негде, да и тратить на это время Люку не хотелось.
Поворот за поворотом. Пятна тусклого света сменяются промежутками черноты.
Они ещё дважды чуть не нарвались на охотников. Люк и сам не понял, как, прячась от одной группы, они влетели в неприметную дверь, ведущую во внутренний двор, и нарвались на других охотников.
«Да, Кеторин, перехвалила ты меня, любимая», — пронеслось у него в голове.
А потом в лунном свете на фоне башни он увидел Вивьену. Мысли о Кеторин как ветром сдуло. Кровавую ведьму окружили семеро мужчин, и один из них истошно орал на ведьму. Крыл её таким красочным матом, что можно было бы построить целый дом, собирая слова по кирпичику.
Маленькая ведьмочка за спиной Люка тихо пискнула от ужаса, но Люциан был так заворожён вырыванием фактов из словесного потока, что не сразу обратил внимание на Мегги. Собственно, охотники тоже были при деле: слушали гневную тираду молодого мужчины и сверлили взглядами Вивьену. Ведьма была занята и тоже не обращала внимания на Люка. Она прикладывала очень много усилий, чтобы не показать своего страха, и скалилась, как гиена.
Из той самой тирады Люк и узнал, что тела убитых им охотников нашли. Но обвиняют в этом Вивьену. Удачное стечение обстоятельств — не иначе. Один из охотников даже пистолет выхватил — наверняка хотел пристрелить ведьму.
У Люка с Мегги были все шансы на то, чтобы сбежать, аккуратно выскользнув за дверь, пока их не заметили. Вот только неожиданно взвывшая сирена поставила крест на всём, на чём только было можно. Все резко вздрогнули и принялись озираться по сторонам. Тут-то охотники и заметили беглецов.
Бежать бессмысленно — остаётся тянуть время и думать.
— Здравствуй, Виви! — самым нежным, добрым и радостным голос произнёс Люк. Так могут говорить со старыми друзьями. — Давно не виделись!
Вивьена всё ещё скалилась. Вот только в глазах были страх и удивление. Похоже, воспоминания об их последней встрече были ещё свежи, как и раны. Ведьма подволакивала за собой увечную ногу, когда сделала шаг в их сторону.
— Надеюсь, ты не в обиде? — тем же елейным голоском продолжил Люк. — Я ведь не специально тебя в полёт отправил… Так, чуть-чуть силу не подрассчитал… не злись, милая. Тебе не идёт.
Люциан встал так, чтобы защитить ведьмочку, если кто-то из охотников решит выстрелить. Пока он нёс эту чушь и тянул время, в его мозгу шёл быстрый мысленный процесс. Его предел — шесть человек. А их семь, да ещё и ведьма.
— Что ты здесь делаешь? — Вивьена не смогла скрыть страха в голосе.
Люк понимал: ведьма боится не его. Демьяны. Конечно, хозяйка-то по головке не погладит за нарушенные планы. А уж как Демьяна может проходиться против шерсти, все давно в курсе. В Шарпе уже много лет ходят слухи о личной то ли горничной, то ли служанке Старейшины. Разные слухи. Но все такие, что волосы на руках дыбом встают.
