в тенях, силуэт Байху растворился в темноте, куда не доставало пламя. Его лёгкие шаги исчезали с каждым мигом.
Уперев дрожащую руку в пол, Юй, не чувствуя боли, подполз к телу Цэ, вставая рядом с ним на колени. Негнущимися пальцами он перевернул труп, вглядываясь в глаза старого друга.
— Цэ…
Проведя ладонью по лицу мертвеца, Юй закрыл пустые глаза, что продолжали в удивлении взирать в небо.
— Прости… Я опять не смог никого защитить…
Чувствуя, как по обожженному лицу стекают слёзы, Юй прижал Цэ к своей груди, запрокидывая голову назад. С неба стали падать первые капли дождя, туша разгорающийся пожар. Горящие огнём лёгкие не давали сказать и слова, хотя в душе мужчине хотелось кричать.
За спиной Юй послышались приближающиеся шаги, а насмешливый голос Чоу не дал ошибиться в собеседнике.
— Дело сделано, хоть и не нашими руками, — поигрывая в руке мечом, Чоу с наслаждением шёл вперёд, чувствуя своё превосходство, — ты всё ещё можешь встать на сторону победителей, старый друг.
— Друг?
Прошептав себе под нос и не оборачиваясь, Юй погладил остывающее тело Цэ по голове и поднялся вместе с ним на ноги. Не слушая восклицаний и угроз за спиной, он направился в сторону ближайшего окна.
— … Ты совсем что ли ополоумел! Я сказал тебе бросить тело! Голова наместника будет насажена на пику в назидание другим!
Понимая, что все его слова игнорируются, Вэнь Чоу, набрав скорость, бросился в сторону Юй с мечом наперевес.
Не отвлекаясь от своих дел по спасению хотя бы тела друга, Юй топнул ногой, превращая фундамент в лавовый пруд.
Выскользнув из обрушивающегося замка, фундамент которого в один миг превратился в лаву, Юй удалялся в сторону служебных ворот с телом Цэ на руках. За его спиной раздавались протяжные предсмертные визги бывшего друга.
Небольшая каменная плита со скромной надписью пряталась в тени дерева, возвышающегося на холме. Яркие солнечные лучи охватывали долину, припекая множество людей, что неспешно покидали место захоронения.
Прах тела Сунь Цэ покоился на глубине нескольких метров в каменном котловане, который Юй создал своей магией. У могилы остались самые близкие Цэ люди, но даже они потихоньку оставляли это место, давая умершему побыть наедине со своим другом.
Стоя недалеко от могилы, Юй неотрывно следил за движением света. Маленький яркий лучик пробился сквозь плотную крону и скакал по камню, притягивая внимание.
Обхватив руку мужчины, рядом стояла Венлинг, молчаливо поддерживая своего избранника. Голова девушки была перевязана, а из-под одежды торчало несколько повязок. Изредка кривясь от боли, она бросала взволнованные взгляды на покорителя земли, но так и не решалась заговорить.
Из головы Юй не выходила картина смерти Цэ. Такая же кровавая и болезненная, как и кончина матери. Они стойко отпечаталась в голове мужчины, из раза в раз возвращаясь, когда он ложился спать или утопал в своих мыслях.
Больнее всего было видеть разочарование матери друга, когда мужчина принёс его бездыханное тело к её ногам. Если на похоронах мужа госпожа Мин держала себя в руках, то видя мёртвого сына она не смогла сдержать эмоций и расплакалась, сидя на грязной земле.
Её дочь Жэнь застыла с бездушным взглядом на лице и неотрывно смотрела в лицо мёртвого брата. Долгие минуты растягивались в часы, пока Юй сидел перед госпожой Мин, склонив голову. Лишь крепкая рука дяди и Венлинг смогли утащить его оттуда, пока он не отключился от ран.
Всё это произошло три дня назад и теперь они похоронили Сунь Цэ, отправив его душу навстречу к Агни.
Сложив ладони в умоляющем жесте, Юй низко склонился перед могилой друга.
— Прости, что не смог защитить тебя. Когда мы встретимся вновь, я приму любое твоё решение.
Облокотившись о плечо Венлинг, мужчина, прихрамывая, пошёл в сторону выделенного им дома. Как и в день похорон Огненного Великана, сейчас на улице стояла прекрасная погода, а яркое солнце будто назло освещало всё вокруг, не давая близким и друзьям полностью погрузиться в своё горе.
Застыв у подножья холма, Юй в последний раз обернулся в сторону могилы, застыв с пугающим выражением лица. Словно оживший мертвец, он даже прекратил дышать. Но почувствовав, как маленькие яркие пальчики переплетаются с его собственными, мужчина печально улыбнулся своей спутнице и благодарно кивнул.
После разрушения дворца и смерти большей части своих самых лучших людей, полковник Бяо отступил вместе с ними на юг, к лесу Бару, где его уже ждали не самые приятные союзники.
Долгие бои с повстанцами из Желтых Повязок, а также смерть элиты в огне подкосили боевой дух войска и сейчас изнуренные и сломленные бойцы брели по дороге за своим лидером, надеясь, что скоро всё это закончится.
Сложный переход, нехватка припасов и обилие ранений убивали солдат одного за другим, пока они не достигли окраины леса.
У входа в чащу их уже ждали воинственные племена дикарей, что были вынуждены покинуть насиженные места и перебраться поближе к руинам города Таку. Воспользовавшись моментом, Мулу избавился от большей части своих противников и подчинил себе почти весь лес.
Теперь все последователи Шамоки жили рядом с разбойниками из гор, как и множество других отщепенцев, что стягивались к развалинам некогда великого города. Вместе они до сих пор представляли серьёзную силу, с которой приходилось считаться всем соседям. Ненавидящие друг друга, но вынужденные жить бок о бок — дезертиры, бандиты и дикари.
В эту компанию легко бы вписались и солдаты Бяо, но по приходе их ожидала другая судьба.
Во временном лагере полковника развернулась настоящая бойня. Пылающее пламя пожирало тела мертвецов, повсюду горели палатки и телеги. Из лазарета раздавались ужасающие выкрики несчастных, что не могли сопротивляться разбойникам и дикарям.
Горы трупов, что медленно прогорали под лучами солнца. Обломки валунов и каменные колья встречались тут и там, но через весь лагерь чётко прослеживалась дорожка с высушенными до состояния мумий солдат.
Скрюченные в жутких позах, они, словно след из хлебных крошек, вели к палатке полковника, где сейчас собрались все главные лица побоища.
Стоя на коленях и отплёвывая кровь, Бяо держался за обрубок руки, которую ему пришлось отсечь собственноручно, чтобы не свариться заживо. Гневно сверкая глазами, как загнанная в угол крыса, старик бился в истерике и плевался во все стороны, проклиная предателей.
— Не тебе говорить о предательстве, Лю Бяо.
Мощный, хорошо поставленный голос раздался за спиной полковника. Вздрогнув от неожиданности, Бяо попытался повернуться назад, но удар между лопаток и хруст в здоровой
