Ознакомительная версия.
Недоброе предчувствие, кольнувшее меня, заставило тихонько подняться и пройти в коридор.
Собаку они собирались запороть; нас, избив, выбросить из окна – будто подрались и вывалились сами. А распалившую их подружку увезти и использовать по назначению, пока не надоест.
Ребятки не ожидали встретить к коридоре меня, тем более не ожидали, что черная псина, которую я держал за ошейник, с глухим ревом бросится в атаку. Нож упал на пол, герои спаслись от клыков на кухне, угрожая и матерясь, из маленькой комнаты выскочили, опуская платье и подтягивая штаны, любовники.
Объяснять ничего не пришлось, мы обрушились по лестнице. Хотя, конечно, нас никто не преследовал… закончилась эта история смешно. Во дворе нашу соседку ждал, исходя пьяной – но вполне оправданной – злостью ее парень. Дождался, увидел нас, отозвал ее для беседы и узнал…что Уткин к ней домогался. Я был уже далеко в это время и не мог по достоинству оценить эту новость.
Кстати, именно этот ее друг через несколько лет введет себе бензин в вену…
Можно продолжать описание наших с Саньком совместных пьянок до бесконечности. Если с Лесиным мы служили Хозяину в квартирах, дворах, и после – в различных кабаках и редакциях, если Пьянковым в основном – во время охранным смен и в квартирах, то с Саней, кроме обычных мест, пьянки перешли в леса.
Пьянство само по себе – идиотизм. Пьянство в лесу – идиотизм в кубе.
На наших стоянках можно было встретить разный интересный народ, хотя многих из тех компаний Хозяин покосил очень сильно.
Остановилось сердце у парня, известного как Композитор – конечно, после запоя. Упала с моста и разбилась Ульяна. Дима Ершов, Ерш, добрый и умный парень, ходивший вместе со мной под собак, очень быстро опустился и стал шестеркой возле какого-то кафе, принадлежащего мелким бандитам. Год назад умер от острого алкогольного панкреатита. Гамми в пьяном помутнении шагнул на проезжую часть и был буквально перемолот автомобилем. Но остался в живых…
Хотя – к чести Санька будет сказано – он единственный из моих алкогольных, настоящих и прошлых, друзей, хорошо относящийся к спорту. Именно он за руку привел меня в айкидо. Я же, когда вдруг почувствовал необъяснимое с точки зрения обывателя тягу к бегу, пригласил его и вдруг получил замечательного, выносливого партнера на несколько лет.
Одно время у нас было заведено в выходные бежать от Подбелки до лесничества со стороны Ярославского шоссе, купаться там в проруби, и бежать обратно. А если расщедрившаяся природа дарила нам такую роскошь, как глубокий снег, то маршрут до проруби становился лыжным.
Пожалуй, только благодаря этим экстремальным нагрузкам я сохранил более-менее приличное для своих лет здоровье. И если после пьянки мне приходилось лезть в прорубь, после этого во рту появлялся вкус, как после выпитого стакана водки. Ну а после пробежки длинной в среднем восемь километров, иногда больше, иногда меньше, на несколько дней появлялось стойкое отвращение к Хозяину. Конечно, потом он брал реванш и делал это жестоко.
Самое тяжелое – осознать смерть, которая пристально смотрит любому рабу в глаза. Понять, что она приближается ко всем живущим на земле с отмеренной судьбой скоростью – и только на рабов Хозяина несется со скоростью локомотива.
Как человек на рельсах может остановить несущийся поезд? Только покинув рельсы
И, если уж мы приняли такое сравнение, то с каждой выпитой рюмкой смертник подходит к рельсам и скорость поезда при этом становиться все больше и больше.
Что делать человеку, решившему вырваться из-под власти Хозяина? Терпеть. Орать. Трястись в истерике. Бить по боксерской груше. Ходить. Бегать. Ездить на велосипеде.
Приготовиться к тому, что несколько недель, а может, даже месяцы, будут окрашены в самый что ни на есть густой черный цвет. Раздражать будет все, даже свежий ветерок на улице. Иногда бывает так, что накатывает ледяной ужас от любого пустяка, даже от приземлившегося на карниз голубя.
Нужно просто понимать, что в этот гибельный тупик вы загнали себя сами – и вылечить сможет только время. Последствия от одной только пьянки организм убирает в течение семи дней. Если вы пили неделю? Месяц? Полгода? Или двадцать лет, как я, практически без перерывов? В бедном организме нет ни одной клеточки, не изуродованной Хозяином. Нервы превращены в лохмотья, память частично стерта, частично спутана. Постоянное кислородное голодание вызвало дистрофию мышц и слабость стала обычным состоянием.
Что остается? Стиснуть зубы и терпеть. С каждым часом морок будет рассеиваться, с каждой минутой будет легче дышаться, с каждым днем будет светлеть сознание. И – по капле – возвращаться сила.
Это смертельный круг только кажется замкнутым. На самом деле он столь же эфемерен, как и веселье, даваемое Хозяином. Его можно разорвать в любой точке и в любое время. Можно остановиться и перестать пить демонстративно – отставив поднесенную ко рту рюмку и вызвав шквал недоуменных вопросов собутыльников. Если вам удастся удержаться и не изменить свое решение – из этой борьбы вы выйдете победителем. Можно заставить себя пробежать столько, сколько можно – и когда бессильно колотящееся сердце готово выскочить из горла, когда грудь вздымается, как кузнечные меха и при этом не в силах обеспечить тело живительным кислородом, когда в так ударам пульса в глазах растут и опадают огненные круги – взять и вместо воды попробовать рюмку водки.
Стойкое отвращение на ближайшие несколько дней обеспечено.
Отказ от власти Хозяина – битва одиночки. Часто бывает, что даже семья, измученная постоянными взрывами ничем не обоснованной бешеной ярости, согласна на дальнейшее пьянство. Пусть пьет, говорят они, но в меру. В конце концов до определенного момента пьяный человек даже приятен – она смешон, глуповат, нелеп и радушен. Потом он становиться зверем, дальше – зверем, впавшим спячку.
И то, что прощалось пьяному человеку, не прощается трезвому. Трудно понять одно – наше тело полностью обновляется в течение семи лет. То есть для полного избавления от этой смертельной зависимости нужно стереть клеточную память. Даже через год, даже через два алкоголик будет регулярно ощущать неконтролируемые приступы гнева, моменты сокрушительной жажды, когда готов все отдать за глоток, например, пива.
Следует знать, что невредимым из этого боя не выходил никто. В первую очередь Хозяин разрушает личность. И тому, кто все-таки справился с задачей, которая кажется невыполнимой, приходиться строить себя заново.
Это ни в коем случае не пустые слова. Приходиться менять свое отношение к родным, к жизни, к женщинам и друзьям.
Хозяин сам требует любви – полной, всепоглощающей. Зародившись в виде слабенькой привязанности, она впоследствии закрывает весь горизонт, словно туча воронья, кружащаяся над полем битвы.
Сильному человеку не требуются костыли в виде одурманивающего пойла. К тому же Хозяин не в состоянии решить ни одной проблемы. Добавить новых – это да, на это он способен, в это области он достиг вершин мастерства. Но вот помочь с проблемой справиться… он в состоянии отодвинуть проблему на задний план, воздвигнув между ней и своим слугой искажающую мир пелену. Когда же пелена исчезнет, то слугу ждет еще один сюрприз – незначительные события приобрели пугающий смысл и размах. То, от чего трезвый человек отмахнулся бы, как от комара, с похмелья затмевает свет и грозиться раздавить…
Хотя Хозяин и тут готов помочь – конечно, в своем, своеобразном толковании помощи. Всего лишь одна рюмка самого чистого яда – водки, или бутылка первого предателя – пива, и вот в мир опять возвращается легкость и привлекательность.
Хозяин требует любви…взамен он, великий мастер лжи, дает только лишь обман. Если встреча с девушкой немыслима без вина или коньяка – за лицом вашей избранницы проглядывает ухмыляющееся рыло Хозяина. Вы не нужны ей, она не нужна вам. Вам обоим нужно только морок, даваемый Хозяином.
И шепот во время любовных прелюдий предназначается не вам, а тому, кто искажает ваш облик и подменяет его своим.
Можно сказать, что здоровый и свободный человек состоит из любви. Это может быть не только одна большая любовь к женщине или мужчине, а много маленьких привязанностей, которые тоже помогают ощущать гармонию мира, чувствовать его полноту и радость. Человек может любить сидеть у костра, наблюдать за суетой на тротуаре через окно маленькой кофейни, наслаждаться ритмом бешеной скачки, сдерживая животную силу и потом отдыхать, чувствуя, как гудит каждый мускул. Он может любить утреннюю ленивую тишину, прелый запах грибов поздней осенью, проблеск паутинки на угасающем солнце, скрытую мощь в урчании двигателя, ветер, раздувающий дождь на ветровом стекле и убегающие назад километры…
Это список бесконечен – и все эти предметы симпатии прекрасно уживаются в душе, складываются в один узор и в общей красоте дополняют друг друга.
Ознакомительная версия.
