Стен Экман повесил трубку на рычаг и замер с помертвевшим лицом.
Выглянула Карин:
— Что случилось?
Стен долго не отвечал, потом сказал чуть слышно:
— Ничего, ничего. Ты иди…
— Ты что-то хотел мне сказать…
— Потом, потом. Иди позови Карла.
По загородному шоссе мчался легковой автомобиль, за его рулем сидел Стен Экман.
Вскоре после поворота вдали открылся дом под черепичной крышей.
Резко затормозив у входа, Стен выскочил из машины.
— Оскар! — закричал Стен. — Оскар!
Мальчик не откликался.
Вытирая руки о передник, вышла мать.
— Стен? — спросила она удивленно.
На дорожке между клумбами валялся детский велосипед.
— Где Оскар?
— Только что здесь вертелся, — спокойно ответила мать.
— Оскар! — снова закричал Стен, скрываясь за углом дома.
— Бенгт, — говорил Аксель Хольм в своем кабинете, протягивая фотографию молодому помощнику, — вот человек, который сейчас интересует меня больше других. — Это было фото Эрвина Грюне. — Знаком?
— Не припоминаю, — задумчиво тянет Бенгт. — По уголовным мог проходить?
— Скорее по политическим… Называет себя Эрвин Грюне. Немец. Перед самой войной был натурализован. Не исключено, что внедрен. У тебя есть приятели в контрразведке, поспрашивай как бы между прочим…
— Лезем не в свою сферу.
— Ты всегда следуешь приказам начальства? — сухо спросил Аксель.
— Стараюсь.
— А совести?
— Я понял, иснпектор. Можете на меня положиться.
— Торопись. От этого зависит жизнь людей.
Стен Экман и его мать мечутся по пустырю за домом и зовут Оскара. Мальчик как ни в чем не бывало вылезает из оврага.
— Здесь я! — сообщает он и, увидев отца, бросается к нему в объятия: — Папа!
— Быстро в дом, — приказывает отец.
Он накрепко запирает двери. Опускает жалюзи на окнах. Срывает со стены охотничий винчестер.
У входа в театр висит афиша с сообщением о предстоящей премьере «Наташи Ростовой». В витрине среди фотографий артистов — портрет Карин Хольм.
А на сцене и в зале собрались актеры. Они растеряны. Эрвин Грюне сидит на рампе.
— Вот мы и без лидера, — обвел он всех взглядом. — Может завяжем с этим дохлым делом? Пока не поздно…
— Билеты проданы! Все до единого, — сокрушенно откликнулась Грета. Дождались, наконец, аншлага и вот тебе, пожалуйста…
Эрвин Грюне многозначительно подмигнул Эрне, та кивнула в ответ. Карл это увидел, нахмурился.
— Я пойду костюмы гладить, — Астрид направилась за кулисы.
По дороге к коттеджу, в котором забаррикадировался Стен Экман, приближается легковая машина.
Стен видит ее сквозь прицел винчестера.
Машина остановилась у дома, и из нее вышли Аксель Хольм, Карин и Карл Монссон.
Стен поспешил к ним навстречу. Следом показались мать и маленький Оскар.
Стен подвел Карин к матери:
— Это Карин, мама, познакомься…
Женщины, внимательно посмотрев друг на друга, поздоровались за руку. Оскар прижался к отцу. Карин присела перед ним:
— А это, значит, Николушка…
— Я — Оскар, — уточнил мальчик.
…Вся компания идет по берегу моря. В отдалении играет Оскар.
— Без тебя премьера сорвется, — говорит Стену Карл Монссон. — Значит, они добьются своего…
— Значит, так, — сказал Стен. — в городе уберечь Оскара я не смогу. Оставлять его здесь, вдвоем с матерью, тоже нельзя.
— Жизнь ребенка — дороже любой премьеры, — буркнул Хольм.
— Но и без премьеры мы — не люди, — тихо сказала Карин. — Может быть, мы последние, кто противостоит заразе, кто не смирился, кто может открыто смотреть людям в глаза. Прости, папа, я так чувствую…
— Ты всерьез решил отстреливаться? Один? — спросил Карл.
— В конце концов среди нас есть представитель полиции, — с иронией сказал Стен. — Я могу официально сообщить в городское Управление, попросить защиты. Они обязаны обеспечивать безопасность своих граждан или не обязаны?
— Официально сообщить вы, конечно, можете, — ответил Аксель Хольм. — Но своеобразие ситуации заключается в том, что я сам нахожусь здесь неофициально. Мне рекомендовано не заниматься этим делом. Дело это закрыто. Будет премьера или не будет — волнует вас, тех, кто купил на нее билеты, и тех, кто не хочет этой премьеры.
— Я не вижу выхода, — Карл развел руками.
— Один выход можно предложить, — сказал Хольм неторопливо. — Мальчика можно спрятать в квартире у одного человека. Никому не придет в голову его там искать. Тогда премьера может состояться.
— Кто этот человек? — осторожно спросил Стен.
— Инспектор Хольм, — ответил Хольм.
— Папа! — Карин бросилась к отцу. — Ты гений!
— Но и вашей матери нельзя здесь оставаться, — добавил Хольм.
— Она уедет к сестре, в Смоланд, — сказал Стен Экман. — Спасибо, инспектор…
Поздней ночью по улице города движется машина Акселя Хольма. Впереди, рядом с отцом, — Карин, на заднем сиденье — Стен Экман и Карл Монссон. Между ними, сидя на корточках, прикрытый одеяльцем, спрятался маленький Оскар.
Стен говорит сыну:
— На улицу ты выходить не будешь. Днем будешь в квартире один. Кто бы ни позвонил — не открывай, как будто тебя нет. Понял?
— Понял, — ответил мальчик. — Это такая игра?
— Это не игра. Тебя могут украсть, понимаешь? Это очень опасно.
— А ты будешь приходить ко мне?
— Конечно, мальчик, конечно…
Машина припарковалась к тротуару. Стен целует сына и вслед за Карлом выходит на улицу. Машина следует дальше.
— Как ты там? — спрашивает Карин Оскара.
— Сижу, — доносится до нее детский голос.
— Я буду за ним ухаживать, — удовлетворенно говорит Карин отцу.
— Мы ввязались в настоящую войну, — произносит Аксель Хольм. — Это уже не игра.
— Настоящая игра там, на Востоке, — добавляет Карин. — А играть мы будем на премьере.
Стен и Карл входят в квартиру. Стен направляется в свою комнату, а Карл в ту, где он теперь живет с Эрной. И сразу обнаруживает, что Эрны дома нет. Смотрит на часы — поздно! Пожимает плечами, идет к Стену.
— Посиди у меня, — предлагает тот. — Приготовлю кофе… Будешь?
Карл согласно кивает.
— Знаешь, Стен, — говорит он. — А у нас с Эрной как-то не ладится. Я, наверное, кажусь ей скучным.
— Надо держаться, Карл… Сделаем наш спектакль, будет что внукам рассказать.
Они услышали шум у входной двери, и Карл пошел в прихожую.
Пошатываясь, в свою комнату пробиралась Эрна. Карл укоризненной смотрел на нее некоторое время, потом, войдя следом, прикрыл за собой дверь.
— Где была? — спросил, стараясь выглядеть спокойным.
— Ты же умный человек, — с пьяной беспечностью ответила женщина, — придумай сам что-нибудь. Я устала.
Она рухнула поперек неприбранной постели и тут же уснула.
— Эрна, — тронул он ее за плечо. — Очнись, что с тобой?
Эрна безмолствовала. Карл с тоской посмотрел на дверь и сел на край кровати.
Во внутреннем помещении мясной лавки — Эрна, Эрвин Грюне и Зандерс. Эрна набивает большую хозяйственную сумку свертками. Эрвин помогает.
— После войны придется тебе сесть на диету, — шутит Эрвин. — Раскормлю я тебя…
Зандерс натягивает нарукавники, надевает большой белый фартук:
— Мне пора, я сегодня один.
— Иди, иди, не держим, — смеется Эрвин.
Зандерс, звякнув ключами в руке, собрался удалиться, но в этот момент в подсобку ворвался Карл Монссон.
Эрна метнулась в холодильное помещение, захлопнув за собой оцинкованную дверь. Попыталась изнутри закрыть ее на щеколду, но не успела. Карл Монссон рванул дверь на себя…
— Это муж! — быстро сказал Грюне Зандерсу.
Эрвин бросился было к двери, ведущей в торговую часть, но Зандерс осадил его:
— Куда?! Люди там! Тихо!
В это время Карл устраивал погром в холодильнике. Эрна, прячась за висящие туши, убегала от разъяренного мужа, а тот шел напролом.
— Убью, — хрипел он. — Жалкое отродье, ты — зло, разврат! Убью!
Эрне все-таки удалось первой оказаться вне холодильника, следом появился красный, взъерошенный Карл со свиной тушей в рукахю Он увидел Зандерса, который обороняясь, выставил перед собой стул ножками вперед, и могуче метнул в него тушу. Зандерс рухнул на пол. Без замаха Карл вломил точный боковой по челюсти Эрвина, на мгновение увидел растерянную Эрну и выдохнул:
