у него вздрогнуло. Он моргнул и продолжал смотреть. Подался вперед поискать чем кинуть. Подобрал с пола один свой ботинок. Сел ровно и взял ботинок в обе руки. Услышал, как она похрапывает, и стиснул зубы. Он ждал. Ждал, чтоб оно еще раз шелохнулось, ждал хоть малейшего шороха.
Мой брак распался. Я не мог найти работу. У меня была другая женщина. Но ее не было в городе. И я сидел в баре со стаканом пива, а через несколько табуреток от меня – две женщины, и одна со мной заговорила.
– У вас есть машина?
– Есть, но не здесь.
Машина была у жены. Я жил у родителей. Иногда брал их машину. Но сегодня был пешим. На меня посмотрела другая. Обеим под сорок, может, больше.
– Что ты у него спросила? – сказала вторая первой.
– Спросила, есть ли у него машина.
– Так есть у вас машина? – сказала вторая.
– Я ей сказал. Есть машина. Но здесь ее нет.
– От этого маловато пользы, а? – сказала она.
Первая засмеялась:
– У нас была блестящая идея, но нам нужна для этого машина. Жаль. – Она повернулась к бармену и попросила еще два пива.
Я долго нянчился со своим стаканом, а теперь допил, подумав, что, может быть, они угостят. Не предложили.
– Чем вы занимаетесь? – спросила меня первая.
– Сейчас ничем, – сказал я. – Иногда, когда могу, хожу в школу.
– Он ходит в школу, – сказала она второй. – Он студент. В какую школу вы ходите?
– Поблизости, – ответил я.
– Я же говорю, – сказала женщина. – Разве не похож на студента?
– Чему вас там учат? – спросила вторая.
– Всему, – сказал я.
– То есть что вы собираетесь делать в жизни? – сказала она. – Какая у вас цель в жизни? У каждого есть большая цель в жизни.
Я показал бармену пустой стакан. Он забрал его и налил мне еще пива. Я пересчитал свою мелочь. От двух долларов у меня оставалось тридцать центов. А начал я часа два назад. Она ждала ответа.
– Учу. Учу в школе, – сказал я.
– Он хочет быть учителем, – сказала она.
Я пригубил пиво. Кто-то сунул монету в музыкальный автомат, и зазвучала песня, которую любила моя жена. Я обернулся. Около входа двое играли в шаффлборд. Дверь была открыта, снаружи темно.
– Знаете, а мы тоже студентки, – сказала первая женщина. – Мы учимся.
– У нас вечерний курс, – сказала другая. – У нас литературные курсы вечерами по понедельникам.
Первая сказала:
– Подсаживайтесь к нам, учитель, чтобы нам не перекрикиваться.
Я взял свое пиво и сигареты и пересел на табурет рядом с ними.
– Вот так лучше, – сказала она. – Так вы студент, вы сказали?
– Иногда да, но не теперь, – сказал я.
– И где?
– В колледже штата.
– Правильно, – сказала она. – Теперь я вспомнила. – Она посмотрела на другую. – Вы, случайно, не слышали про тамошнего преподавателя по фамилии Паттерсон? Он преподает взрослым. На эти занятия мы и ходим к нему вечерами по пятницам. Вы мне сильно напоминаете Паттерсона.
Они переглянулись и рассмеялись.
– Не обращайте внимания, – сказала первая женщина. – Это у нас своя шутка. Эдит, скажем ему, что мы затеяли сделать? Скажем?
Эдит не ответила. Она отпила пиво и, прищурясь, посмотрела на себя, на нас троих в зеркало за стойкой.
– Мы думали, – продолжала первая, – если бы у нас сегодня вечером была машина, мы бы к нему съездили, навестили. Паттерсона. Правда, Эдит?
Эдит засмеялась чему-то своему. Она допила пиво и заказала еще, на всех, включая меня. Заплатила за пиво пятидолларовой бумажкой.
– Паттерсон любит выпить, – сказала Эдит.
– Спору нет, – отозвалась другая. Она повернулась ко мне. – Один раз мы обсуждали это на занятии. Паттерсон говорит, что всегда выпивает вина за едой, а перед обедом парочку виски с содовой.
– А что за занятия? – спросил я.
– Паттерсон преподает чтение. Паттерсон любит поговорить о разных вещах.
– Мы учимся читать, – сказала Эдит. – Можете себе представить?
– Я бы хотела почитать Хемингуэя и подобные вещи, – сказала другая. – Но с Паттерсоном мы читаем рассказики вроде тех, что в «Ридерз дайджест».
– У нас каждый понедельник контрольная, – сказала Эдит. – Но Паттерсон не вредный. Он не будет против, если заскочим выпить с ним. Да и что он может сделать? У нас на него кое-что есть. На Паттерсона.
– Сегодня мы в загуле, – сказала другая. – Но машина Эдит в ремонте.
– Если бы вы были с машиной, мы бы его навестили, – сказала Эдит. Она смотрела на меня. – Вы могли бы сказать Паттерсону, что хотите быть учителем. У вас была бы общая тема.
Я допил свое пиво. За весь день я съел пакетик арахиса и больше ничего. Трудно было слушать и разговаривать.
– Джерри, можно нам еще три? – сказала первая бармену.
– Спасибо, – сказал я.
– Вы поладите с Паттерсоном, – сказала Эдит.
– Так позвоните ему, – сказал я. Думал, что это одни разговоры.
– Не хотелось бы, – сказала она. – Он может отговориться. Появимся у него прямо перед дверью, ему придется нас впустить. – Она отпила пиво.
– Так поехали! – сказала первая. – Чего мы ждем? Где, вы сказали, ваша машина?
– Есть машина в нескольких кварталах отсюда, – сказал я. – Но не знаю.
– Так вы хотите ехать или нет? – спросила Эдит.
– Он сказал, хочет, – ответила первая. – Возьмем шестерку пива с собой.
– У меня только тридцать центов, – сказал я.
– Кому, к черту, нужны ваши деньги? – сказала Эдит. – Нам нужна ваша машина. Джерри, можно еще три пива? И полдюжины с собой.
– Ну, за Паттерсона, – сказала первая, когда подали пиво. – За Паттерсона и его коктейли.
– Он очумеет, – сказала Эдит.
– Ну, выпили, – сказала другая.
Выйдя, мы двинулись на юг, прочь из города. Я шел между двумя женщинами. Было часов десять.
– Я бы выпил сейчас баночку, – сказал я.
– Угощайтесь, – сказала Эдит.
Она открыла сумку, я запустил туда руку и выдернул из упаковки банку.
– Мы думаем, он дома, – сказала Эдит.
– Паттерсон, – сказала другая. – Наверняка не знаем. Но думаем, что да.
– Далеко нам еще? – спросила Эдит.
Я остановился, поднял банку и отпил половину.
– В следующем квартале, – сказал я. – Я живу у родителей. Там их квартира.
– Считаю, это ничего особенного, – сказала Эдит. – Но сказала бы, вы взрословаты для этого.
– Это невежливо, Эдит, – сказала другая.
– Ну уж такая я, – сказала Эдит. – Пусть привыкает, вот и все. Я такая, и все.
– Она такая, – сказала вторая женщина.
Я допил и бросил банку в траву.
– Далеко еще? – спросила Эдит.
– Мы пришли. Тут. Попробую взять ключи от машины, – сказал я.
– Ну, побыстрее, – сказала Эдит.
– Мы подождем на улице, – сказала другая.
– Черт! – сказала Эдит.
Я отпер дверь и спустился. Отец в пижаме смотрел телевизор. В квартире было тепло. Я прислонился на минуту к косяку и провел ладонью по глазам.
– Выпил пару пива, – сказал я. – Что смотришь?
– С Джоном Уэйном [14]. Хорошая картина. Садись посмотри. Мать еще не пришла.
Мать работала во вторую смену в немецком пивном ресторане «У Пауля». Отец был без работы. Когда-то трудился на лесоразработках, получил повреждение. Дали компенсацию,
