в Англии весной. Проливной дождь загнал меня в кабинет.
Телефон зазвонил часов в десять.
– Алло, это ты, сынок? – послышался в трубке голос Сэма Фишера.
– Да, я. Что вам угодно?
– Разговор есть, по делу. Пустишь?
– Если хотите.
– Скоро буду.
Четверть часа спустя вдали раздался шум мотора. За деревьями сверкнули фары, и вскоре автомобиль, миновав поворот, затормозил у входа. Я смотрел из окна второго этажа, как знакомая пузатая фигура звонит в парадную дверь.
– Это вы, мистер Фишер?
Он отступил от двери и задрал голову.
– Ты где?
– Это ваша машина?
– Моего друга.
– Не думал, что вы явитесь с компанией.
– Нас всего трое: я, шофер и мой друг Макгиннис.
Вероятность, что Ушлый Сэм разыщет Быка и заключит с ним союз, я учитывал. Моя рука крепче сжала пистолет.
– Мистер Фишер!
– Да?
– Попросите своего друга оказать любезность выйти под свет фонаря и бросить оружие.
Последовала долгая беседа. Голос Быка, хоть и приглушенный, грохотал, точно поезд, идущий под мостом. Моя просьба явно не пришлась по вкусу незваному гостю. Сэм возражал, успокаивая его. Аргументов я не разобрал, но догадывался об их сути: цель визита на сей раз – переговоры, а не атака, и оружие ни к чему. Так или иначе, собеседник в конце концов уступил и вышел на свет, сутулясь и недовольно бурча.
– Добрый вечер, мистер Макгиннис, – поздоровался я. – Рад видеть, что ваша нога снова в порядке. Я вас надолго не задержу, только пошарьте в карманах и освободите их от оружия, а затем можете укрыться от дождя в доме. Во избежание недоразумений замечу, что у меня тоже есть пистолет и он нацелен на вас.
– Нету у меня оружия.
– Бросьте, сейчас не время шутить. Выкладывайте все!
Миг колебания, и маленький черный пистолет упал на дорожку.
– Больше ничего? – недоверчиво хмыкнул я.
– Я вам что, полковой склад?
– Не знаю, не знаю… но поверю на слово. Теперь поднимите руки и входите по одному!
Держа пистолет наготове, я спустился и отпер дверь.
2
Первым вошел Сэм Фишер. Воздетые руки придавали ему вид епископа, благословляющего паломников, а приторная улыбка усиливала впечатление. Бык, шагавший следом, на епископа не походил и угрюмо бурчал что-то под нос, косо поглядывая на меня.
Я провел их в классную комнату и включил свет. Пустота и заброшенность усиливала школьные запахи мела и чернил, как ночь – аромат цветов. Во время занятий я никогда не замечал, что здесь такой характерный запах. Свободной рукой я достал сигарету и закурил.
– Так вот, юноша, – приступил к делу Сэм, – мне бы хотелось напомнить, что пришли мы, так сказать, под флагом перемирия. Целиться в нас и кричать «Руки вверх!» не годится. Уверен, мой друг Макгиннис считает так же.
Он скосил глаз на Быка, и тот поддержал протест, сплюнув в камин. Еще в прошлых беседах я заметил особый дар мистера Макгинниса облегчать душу таким способом. Немногословный по обычным меркам, он был весьма красноречивым оратором в части использования плевков.
– Мистер Макгиннис со мной согласен! – довольно объявил Сэм. – Так что, мы опустим руки? Примем стойку номер два из шведской гимнастики? Мы ведь здесь для краткой дружеской беседы между джентльменами и с тем же успехом – а лично я даже успешнее – можем поговорить в менее напряженных позах. Дайте передохнуть нашим рукам, мистер Бернс… Благодарю!
Ждать позволения он не стал, да оно на самом деле и не требовалось. Сэм и мелодрама – как масло и вода, их не соединишь. Я сел за стол, положив пистолет поближе. Бросив тоскливый взгляд на оружие, Бык последовал моему примеру. Сэм уже сидел и смотрелся так уютно, по-домашнему, что я почти ощущал неловкость, не предложив столь приятной компании херес и печенье.
– Итак, – начал я, – чем могу служить?
– Сейчас объясню, – оживился Сэм. – Как ты уже, должно быть, догадался, мы с мистером Макгиннисом теперь партнеры в акционерном обществе «Капитальчик»!
– Догадался. И что?
– Взаимовыгодное партнерство – душа бизнеса. Прежде мы с мистером Макгиннисом были конкурентами, но затем осознали, что настало время для искренних улыбок и сердечных рукопожатий, иными словами, для альянса. У нас сильная команда, сынок! Мой партнер отвечает за действие, а я обеспечиваю стратегию. Сам понимаешь, какой у нас перевес, так что не валяй дурака.
– Вы настолько уверены в своей победе?
– Ну еще бы!
– Тогда зачем было затевать эту встречу?
Похоже, я облек в слова мысль, которая давно преследовала Макгинниса.
– Ну! А я что говорю?! – фыркнул он. – Что толку рассусоливать, только время зазря тратим! Пора уже за дело браться!
Сэм многозначительно повел рукой, будто лектор, иллюстрирующий свои доводы.
– Видишь, что такое человек действия? Ему подавай заварушки, так и напрашивается, ищет драки! А я вот предпочитаю мир. Зачем рубиться, когда можно забрать свое без шума? Таков мой девиз. Затем мы и пришли, все с тем же соблазнительным предложением. Да, помню, ты отказался, но теперь кое-что изменилось. Правда, акции твои с тех пор упали, и мы уже предлагаем не равное партнерство, а только справедливые комиссионные.
Пока твоя позиция может показаться сильной: засел в доме, мальчишка с тобой – но на самом деле это ерунда. Затей мы драку, захватим его в пять минут… только смысла особого я не вижу. Само собой, мы победим, если дойдет до схватки, но, с другой стороны, у тебя пистолет, можешь кого-то из нас и подстрелить, так что уж лучше все уладить миром. Что думаешь, сынок?
Макгиннис вскипел, готовясь высказаться, но Сэм утихомирил его жестом и вопросительно обратил на меня карие глаза.
– Пятнадцать процентов, – предложил он.
– Подумать только! – хмыкнул я. – Сначала было пятьдесят на пятьдесят.
– Бизнес есть бизнес.
– Да какой бизнес? Грабеж, да и только.
– Больше мы дать не можем. Да и на это Бык едва согласился. Отбрыкивался, точно мул.
Макгиннис пошаркал ногами и бросил на меня неприязненный взгляд. Трудно относиться по-доброму к тому, кто сломал тебе ногу. Бык явно не горел желанием хоронить прошлое.
Я поднялся со стула.
– Ну что ж, весьма сожалею, джентльмены, что вам пришлось прокатиться впустую. Позвольте проводить вас. По одному, пожалуйста.
Сэм огорченно нахмурился.
– Стало быть, не согласен?
– Нет.
– Погоди, давай еще раз все проясним. Ты понимаешь, против кого идешь? Не думай, что драться придется только с Быком и со мной. Остальные тоже наготове, те же ребята, что и тогда. Будь благоразумен, сынок, у тебя нет ни одного паршивого шанса. Не хочу, чтобы ты пострадал… а меж тем всякое может статься. Ребята сильно злятся на тебя за тот вечер, и я бы, сынок, не стал глупить на твоем месте, ну правда!
Добрые нотки в его голосе тронули меня. Между нами успело возникнуть нечто вроде дружбы. Давать слабину Фишер не собирался, но искренне огорчился бы, пострадай я в стычке. Он явно нисколько не сомневался, что припер меня к стенке и мои шансы против акционерного общества «Капитальчик» ничтожны. При такой уверенности в победе ему, должно быть, стоило немалых трудов убедить союзников пойти на мировую.
Только одно он проглядел – телефон. Меня удивляло, как это Сэм Фишер допустил такую промашку. Будь это его приятель, я бы еще понял, рассудительностью Бык не отличался, но от Сэма я ожидал большего, тем более что он сам воспользовался телефоном всего полчаса назад.
Эти мысли поддерживали меня, давали спокойную уверенность игрока с козырным тузом. Ситуация оставалась под контролем. Налет Макгинниса сильно встревожил полицию, и один мой звонок – а я собирался сделать его сразу же, едва запру дверь за переговорщиками – приведет на выручку не только инспектора Бонса и констебля Джонсона, а целые толпы рьяных защитников.
Думая об этом, я ответил Сэму любезно, но твердо:
– Жаль, что я так непопулярен, но тем не менее… – Я указал на дверь.
Обуреваемый чувствами, которым оказалось мало привычного способа выражения, Макгиннис с рычанием рванулся вперед, но тут же отпрянул при виде моего верного пистолета.
– Слушай, ты! – прошипел он. – Да я тебя…
Сэм-миротворец дернул его за локоть:
– Угомонись, Бык! Валим отсюда.
Тот было заколебался, но все же позволил себя увести. Мы вышли из классной комнаты в том же порядке, что вошли.
Восклицание на лестнице заставило меня оглянуться. Над перилами склонилась Одри. Лицо ее было
