В едва озаренной свечами спальне они скинули туфли, схватили друг друга и повалились на кровать, борясь, нападая, сдаваясь. Джей взялся большими пальцами за край пояса на штанах Трана и стащил их до колен. Они зацепились за вставший член Трана, но преодолели преграду.
Джей расстегнул штаны, с трудом выбрался из них и навалился на Трана, заключив гладкие конечности юноши в свои неуклюжие руки.
– Твое тело так приятно, – вдохнул Тран ему в ухо.
Это на секунду остановило Джея: обычно щенки ничего не говорили ему в постели, хотя они редко находились в сознании. Он не знал, нужно ли что-то ответить.
Он нашел рот Трана и накрыл его своим, выбросив проблему из головы. Джей любил целоваться неистово и грубо, у него воспламенялся аппетит от скользкой слизистой чужого рта. Он сосал губы Трана до боли, вторгался вглубь языком. Тран обнимал его тощими руками, царапал острыми ногтями спину. Их бедра двигались, ноги переплетались. Пенис Джея стал так тверд, что грозил разорваться. Что за мальчик, что за сказочное создание пришло к нему по собственной воле. Это, должно быть, подарок злых богов, которых он умилостивил своими жертвоприношениями, идеальная конфетка, которую можно распороть, как душе угодно...
Джей испугался своей мысли. Парень вовсе не подарок. Он торгует наркотиками, Христа ради, он известная личность в Квартале, житель Нового Орлеана из некоей семьи. Причинить ему вред будет явным безрассудством. И не важно, как прекрасны хрупкие кости. Не важно, как сильно натянут живот, под которым дрожат скрытые органы, прямо за поверхностью.
Тран поднял руки над головой, выгнув грудь. В его глазах были страх и возбуждение. В полутьме светились влажные губы. Джею казалось, что на теле юноши не хватает выведенной волшебным маркером фразы "Распотроши меня, пожалуйста".
Чтобы отвлечься от фантазий человеческого нутра, он опустил голову и обхватил губами сосок. Язык словно коснулся твердого коричневого леденца. Кожа Трана пахла мылом с легким привкусом мускуса. Пальцы Трана прошли по волосам Джея, направляя его голову вниз. Джей старался избегать живота. Он взял Трана за косточки бедер – идеальные природные рукоятки – и погрузил лицо меж его ног. И тотчас очутился в мире благоуханного пота, мягких черных волос, щекочущих веки, гладкой плоти, пульсирующей под языком. Джей провел мокрую дорожку от основания яичек Трана до головки члена, затем взял его глубоко в рот.
Джей едва вынес ощущение поглощенной ткани, скользящей по языку, наполнившей всю полость до горла. Он схватил ногтями ягодицы Трана, скудные мышцы его бедер. Тран замер, затем по его телу прошла долгая дрожь.
– Джей, я сейчас кончу... не глотай... а-а... Тран попытался высвободиться. Джей с новой силой схватил острые тазовые косточки, до упора погрузил стержень члена в рот, насколько мог. Появился рвотный рефлекс, но Джей, глубоко вдохнув, подавил его. Может, он никогда не испробует крови или мяса мальчишки, но не откажется от удовольствия соленого привкуса спермы.
Вот и она, льется по задней стенке языка и стекает в гортань, теплая и едкая. Тран издавал невероятные звуки: ахи, всхлипы, взвизги. Джей глотал и глотал. Семя Трана было густым, обильным и слегка горьким. Джей представил, как оно зреет в потайных мешочках и трубах яичек, насыщенное наркотиками, которые недавно принимал Тран, – пьянящий концентрат. Сперматозоиды, протеины, ядовитые выделения простаты и кауперовой железы...
Мучительная эрекция Джея требовала к себе внимания. Он лег рядом с Траном, поцеловал его в рот, в веки, взял его руку и опустил к своему члену. Пальцы Трана с благодарностью сомкнулись вокруг него и задвигались вверх-вниз, сначала нежно, потом несколько грубо, сжимая, ревностно... затем снова спокойно, болезненно спокойно. Что бы ни сделал юноше этот Люк, но научил парня обращаться с пенисом заботливо, умело.
– Тебе не следовало глотать мою сперму, – пробормотал Тран. – Я же предупреждал тебя...
– Она была нужна мне.
Нечто в тоне Джея заставило Трана замолчать. Рука продолжала работать, скользя, гладя. Через минуту-другую Джей будет на грани оргазма, и это его обеспокоило. Большинство тех, что ушли из его дома невредимыми, только фотографировались. С парой он оказался в постели, дал им желаемое, отсосал и отпустил. Однако никто не выживал после того, как Джей кончал.
Края глаз окутались кровавой дымкой. В голове пенились волны удовольствия. Недожеванный комок мяса свис изо рта, закрыв подбородок... нет, то было вчера, кадр из прошлого.
– Трахни меня! – задыхаясь, произнес Тран. – Я хочу ощутить тебя внутри.
Он вскочил с матраса, интуитивно подбежал к выдвижным ящикам и нашел там коробку смазанных презервативов (хотя просмотрел распорки для креветок, покрытые запекшейся кровью). Одним опытным движением разорвал квадратную упаковку, вытащил презерватив и окутал твердый пенис Джея тонким слоем латекса.
Затем Тран снова очутился на спине, прижимая к груди колени, чтоб обнажить два восхитительных полумесяца с расплавленным розовым глазом посередине. Заднее отверстие завораживало Джея, затягивало его подобно водовороту. Никто еще не открывался ему по собственной воле. Поступок Трана произвел огромное впечатление, это был акт доверия... сознательного выбора, как и предыдущий разговор.
Но что он понял после этого откровения? Непредсказуемый. Опасный. Запретный. Если он отымеет мальчика, то обязательно убьет его. А это никуда не годится по ряду причин.
Он забрался сверху, сев на узкие бедра Трана. Головка члена уперлась в тугую теплоту.
– Вставляй, вставляй же! – молил Тран, ерзая под ним.
Как же просто скользнуть внутрь гладкой муфты из слизистой и мышц, затеряться в приветливом лабиринте без мысли о последствиях. Может, он справится? Может, Тран – тот единственный, кому удастся пережить его оргазм? Может, он разделит приятное расслабление с человеком, который еще дышит?
Глаза Джея наполнились слезами. Он хотел, чтобы Тран жил, искренне хотел. Ему никогда не нравились мертвые любовники. Когда-то Джей мечтал, чтоб они остались с ним, но никто на это не шел, имея выбор. Наступил день, когда Джей стал получать удовольствие от своей власти над ними. Власть – основное наслаждение. Он пичкал юношей наркотиками и фотографировал их вялые беспомощные тела, смотрел в пустые лица, когда душил их.
Но потом душить уже было недостаточно; Джей хотел видеть их реакцию, и тогда он стал приводить их в чувство перед смертью, причиняя им боль – малую, большую. Он влюбился в их нутро, которое казалось ему прекрасней, чем человек снаружи.
Несмотря на все стремление вкусить блаженство внутренностей Трана, Джей в равной степени желал скользнуть в него, двигаться вместе с ним, сделать приятно, потом обнять, слушать дыхание, греться теплом, которое не иссякнет.
– Джей! Выеби меня!
Тран взял его за ягодицы и попытался приблизить к себе, в себя. Член Джея погрузился чуть глубже, Тран застонал – хрипло, неистово, – и Джей с полной долей уверенности понял, что если войдет в тело Трана, то не остановится, пока не раскромсает его.
Он принял сознательное решение остановиться, чего никогда ранее не делал. Вся его воля ушла на то, чтобы отступить, выйти. К счастью, у него была значительная сила воли.
– Я никак не могу трахнуть тебя, – сказал он Тра-ну. – Тебе следует уйти.
Лицо Трана застыло в неописуемом потрясении. На глазах выступили горькие слезы разочарования.
– Что значит не можешь? – грубо спросил он.
– Просто не могу. Не в настроении. Забудь об этом. Он снял презерватив с опавшего пениса, кинул его в липкую кучку на столик и лег в ожидании, что будет дальше. Если ничего, то он проваляется так всю ночь. Приятное онемение уже расплывалось по телу. Кости словно обмякли, плоть погрузилась в жидкий опий.
Он представил поднятые ноги Трана, который предлагает себя, представил Люка (тучную безликую фигуру) сверху, где только что был сам, но тот человек обходится с беднягой должным образом, пялит его глубоко и жестко, дает ему все, что парнишка хочет, даже больше.
Ни один из образов не тронул Джея.
Нечто коснулось его ладони. Это пальцы Трана, потные и робкие, попавшие в его зажатую кисть.
– Ничего страшного, – сказал Тран. – Дай мне знать, если передумаешь. Может, если мы лучше друг друга узнаем...
Именно, подумал Джей. Уверен, ты будешь в диком восторге, когда меня узнаешь, посмотришь, как я провожу вечера, познакомишься с моими друзьями.
– Может, – ответил он.
– Слушай, мне неловко просить... – вздохнул Тран.
– Чего?
– Я не мог бы остаться здесь? Только на одну ночь. Мне правда некуда пойти.
– Валяй.
– Если хочешь, я лягу на тахту.
– В этом нет необходимости.
Джей вдруг понял, что более не чувствует влечения к своему гостю, но ему нравилось, что рядом в постели лежит гибкое, теплое тело. Он отогнал от себя дурные стремления, и опасность была позади. На данный момент вероятность причинить Трану вред равна нулю. Мальчик сейчас сущее утешение, мимолетное, которое улетучится завтра.
