И тут в наш город стали прибывать ребята из Запорожской Сечи, народ неразборчивый, сущности воинственной (в смысле пограбить), за что и были разогнаны со своего насиженного места в Запорожской Сечи путем расказачивания и строительства Днепрогэса. Вот представь себе, Джемми: ты засыпаешь себе на дороге от одного шинка в другой казак-казаком, укрывшись от непогоды оселедцем, а просыпаешься расказаченным, а через тебя построен Днепрогэс. «Це дило надо обжувати», – думает себе расказаченный, а пока он це дило разжувати, он уже в Сибири. Очень злой и очень голодный. А Сибирь – это тебе не Крымская Орда и чертовы ляхи, у которых грабежом можно пропитание себе обеспечить, а уж опохмелиться нет никакой возможности. Потому что шинки – под Днепрогэсом, а их хозяева, финкели и янкели, пошли в марксисты по родству еврейской души. И вот этот полутрезвый казак в поисках чего попить прибредает сюда, в Замудонск-Сибирский, и первым делом убивает дедушку Сигала, который как раз дожидался около ржи высокой, как поладят коробейник и местная девица по имени Катя насчет цены на… Ну, не очень девица… Потому дедушка Сигал вот уже семь лет поджидал их в преджатвенную пору во ржи во высокой. А зачем поджидал? А затем, чтобы узнать, как поладили они. И этот похмельный хохол убил дедушку Сигала из-за умиротворенной лошади Пржевальского, подмяв под себя общественно-транспортный бизнес в Замудонск-Сибирском. Который на время по желанию трудящихся стал Замудонск-Днепрогэсским. А для придания названию исторической достоверности запрудили местную речонку без внятного названия и назвали ее Днепр-Замудонский. И затопили рожь высокую вместе с коробейником и девицей Катей. И вот уже целый век, а может, и более того, отдельные девки, с сомнительными целями купающиеся по ночам в Днепре-Замудонском, опасаются мужика с рыбьим хвостом, который страшно любит их тихти-пихти под шум турбин Днепрозамудонскгэса. Но детишек они приносили нормальных.
Но это, брат мой Джемми, будет нескоро. А потом эти чубатые весь бизнес у нас отобрали. Ну а где чубатые, там необъяснимый факт возникновения шинков под разными паллиативами. Такой вот детерминизм. Так и появились в Замудонск-Сибирском, он же Днепрогэсский, первые евреи. И вот бар, в котором мы сидим, родился из первого в Сибири шинка, хозяином которого был мигрант с одного из днепровских порогов Керк Секунда. Брат Шломо Секунда, который сочинил песню «Бей мир, бис ту шойн». А этот, наш Секунда, тоже любил музицировать под гармонь и написал всесоюзный шлягер «Я помню тот Ванинский порт». И он стал всенародным, потому что не было в России народа, который бы под этот шансончик не прогулялся по чудной планете по имени Колыма. Но до этого еще далеко.
А разговор наш идет о рейдерском захвате запорожским казаком транспортного бизнеса в лице умиротворенной лошади Пржевальского. Ну и убийства дедушки Сигала. И шел в России предгрозовой тысяча девятьсот четвертый год. Унизительное поражение царского самодержавия от японца всколыхнуло в России предгрозовые ветры. Нет, Джемми, в ней и раньше попердывали, но чтобы так!!! И вот в это удушливое предреволюционное время кавказский рабочий класс Замудонск-Днепрогэсского, возмущенный засильем в транспортной отрасли всего сибирского Замудонья запорожского капитала, вырезал всех запорожцев, включая и того запорожца, который прибыл из-за Дуная. А когда из Замудонск-Столичного прибыл строительный отряд на предмет массовой застройки Замудонья социальными панельными виселицами, отмазались кровной местью. Ну, их пожурили немного. Ну, выпороли немного, ну, сослали на… но не повесили же… А лошади Пржевальского между тем обратно приобрели кавказский акцент. А кавказских революционеров сослали сначала в Белоруссию, а потом и в Магадан (такой вот странный трафик, такой вот логистический подход), чтобы метафорическая тюрьма народов обрела кровь и плоть. И они организовали там кавказский ансамбль песни и пляски, который каким-то непостижимым образом стал джаз-оркестром Эдди Рознера. Так что его музыканты Гофман, Маркович, Цейтлин и сам Эдди были коренными кавказцами.[11]
– Таким образом, Джемми, эти запорожцы, оголодавшие от незалежности, вспомнив о некогда принадлежавшей им собственности на окраинах имперских амбиций, прибыли вновь для рейдерского захвата газелей Пржевальского. Чтобы подмять всю транспортную инфраструктуру под свою руку и тем самым дать некие преференции запорожским коробейникам на тихти-пихти местных покупательниц. И вот мы здесь собрались, чтобы запорожскому врагу больше никогда не гулять по республикам нашим.
Так вот, брат мой Джемми, если мы, твою мать… сейчас… то они… бл…дь… а… сраный… ослы!!! Тихти-пихти их в жопу! Я сказал…
И брат Хукер замолчал…
Джемми, сказал я себе, здесь твой народ защищает то, что эти собаки с приклеенными усами, похожие на козлов, хотят отобрать у нас – нашу исконную сибирскую землю, наш маршрутный такси, наш суверенное право на тихти-пихти, носителем которого является многонациональный народ Кавказа. И когда я предстану пред Аллахом раньше, чем пред Михаилом Федоровичем, то Аллах вернет мне мои яйца, и я закрою ими ворота тамошней «Барселоны», после чего тихти-пихти семьдесят девственниц, положенных мне по Корану. Ибо без яиц семьдесят девственниц – это не шестнадцать русских заключенных женщина в замудонск-красногвардейской бане. А если – к Михаилу Федоровичу. До Аллаха. Пусть сами об очередь договариваются! Кто я такой?! Футболист! А Михаил Федорович – это!!! Это как Аллах, только на земле. Потому что, брат, только Аллах может вернуть яйца, откусанные трехногим псом. И найти русский девочка, который брат мой Берри, ай-яй-яй, веришь, убью, когда увижу, после того как этот девочка женится, и за хороший человек отдам. Вон дядя Джастин Бешеный раненый лежит и, кроме вдовы Денни Айеловича, ухаживать за ним некому. А тут будет русский молодой жена. Русский жена отзывчивый, необычный. Ее сначала побьешь, а потом – тихти-пихти такой сладкий. Потому что русский женщина всегда вину свою чувствует. Не знает, какую, а чувствует. Потому побьешь – наказание за какой-то грех, а тихти-пихти этот грех – искупление. Так что этот русский девочка, Эмми ее зовут, будет дяде Джастину Бешеному хорошей женой. А найти ее… Аллах, помоги мне! А я тебе сейчас в жертву жирный, сладкий запорожец принесу. Ибо ты сказал: «Убей неверного, и тогда его газель Пржевальского станет твоей. Даже если твой жопа никогда в ней не сидел». А название Суры и номер айята подзабыл.
Так что, брат Хукер, дай мне старинный, от предков доставшийся Калашников, и я припомню этим неверным императрицу Екатерину, генерала Ермолова, Лаврентия Павловича, Иосифа Виссарионовича, генерала Шаманова и… ставь музыку, брат Хукер…
Смело мы в бой пойдем за власть Советов
и как один умрем в борьбе за это…
– Не, брат Хукер, это немножко не тот песня… Какой власть Советов? Половина наших легло… Другую поищи….
Смело мы в бой пойдем за Русь Святую
и как один умрем за молодую…
– И этот песня немножко не тот… Какой Русь Святая? Первая половина наших полегла… Другой песня давай!!! Брат Хукер, музыкальный автомат заведи, боевой песня поставь!
Hey Mambo,Mambo, Mambo Italiano!
Hey Mambo, Mambo, Italiano!
Go, go, go, Joe, mixed up SigilianoSigiliano
All you Calabrese Calabresedo the mambo like crazy
Hey mambo! Don’t wanna tarantella,
Hey mambo! No more-a moozzarella…
– Вот это – настоящий кавказский песня. Боевой… Ах, красиво как! Тра-та-та!.. Есть!
АхАх, как Hey! Ух, как mambo! Ух, как Italiano! Вот тебе – hey!.. Вот тебе – mambo!..
Тра-та-та!.. Сейчас этих снимем!..Тра-та-та…
В жопу!.. В Italiano!.. В Украино!.. В Запорожно кончатто шахнетто!.. Go, go, go!..
Вот и все, брат Хукер. Нет запорожский маршрутка. Вах! И твой маршрутка нет!
Аллах! Какой моя вина?! Я виноват?! Если этот трусливый запорожский собак, кроме своей, и в твоя маршрутка сидел! Как их оттуда из бара-сауна без Калашников достанешь?! Вот и дядя Джилиам скажет… Ты как здесь оказался? О рыженький девочка сказать? Ох, спасибо, дядя Клинтон… В какой город уехал? В Замудонск-Машлык?.. А зачем – Замудонск-Машлык? Чтобы оттуда спутник долететь степь под Замудонск-Красногвардейским? Зачем туда? Там плохо, там смерть ходит, там я был, там слезы текут, там высокие травы, глубокие снега, а под ними трупы, трупы, трупы… Меня ищет? Зачем такой рыженькой девочка бедный кавказский человек искать? А как, дядя Джилиам, я у нее спросить? Вернуться в тот степь? Где мой дедушка убил, где друг мой убил, зачем ты ее туда послал? Зачем все так?!
И вечный мусор, без которого не держится ни одна земля на Земле, запечалился и одновременно захолодел и сказал слова:
– Гражданин Хукер, налейте моему юному другу, по совместительству вашему соотечественнику, зелена вина, дабы мог он полнотой души принять, усвоить и запротоколировать те простые вещи, о которых знать не знал, ведать не ведал по причине ленности мысли и привычке жить по установленным обычаям и придерживаться истин, записанных в книгах, кои писались живыми человеками и истинами не являются. Потому что в разных книгах – разные истины. А истины не могут быть разными, потому что их – одна. И она проста, как просто все самое сложное, и называется «человек». От одного Человека и его Женщины пошли все остальные человеки, которые запамятовали первоначальную истину, что каждый новый человек – лишь выплеснувшийся из Прахрена Первого Человека и размножившийся в тысячелетиях прасперматозоид, у которого одна физическая потребность – добраться до праяйцеклетки. И открыть дорогу в завтра, не будем забывать этого, господа и мой юный друг Джемми, своим юным потомкам, носителям сперматозоидов следующего поколения. И процесс этот до чрезвычайности увлекателен. И я прошу прощения, граждане, мне придется воспользоваться некими терминами, не принятыми в научных сообществах, но понятными и доступными каждому человеку, выросшему из сперматозоида. Если он, конечно, не последняя профурсетка и ни разу не драная старая профура.
