Я, к примеру, лично – и с большим удовольствием – отрихтовал того самого майора с жирной рожей, истошно, по-бабьи визжащего и испуганно закрывающего то, что у него осталось от лица, ладонями.
Меня он, думаю, даже не запомнил.
Даже журналистка Алеся с визгом царапала упоенно кого-то там, впереди. Это-то ее и подвело…
Резкая команда Гарри, и мы быстро поворачиваем назад.
Опыт.
Мы свое дело сделали, так на фига дальше палиться?
Это наши малолетки считают попадание в ментовку чуть ли не знаком чести и доблести.
Ну и пусть себе считают.
А нам-то зачем?
А вот девушка – что-то увлеклась…
Мы, уже вернувшись на сектор, видели, как ее волокли куда-то в сторону выхода. В ментовскую, не иначе.
Нехорошо получилось.
Я переглянулся с Серегой.
– Действуй, – говорит. – Тут никто лучше тебя не справится…
Я кивнул, потянул за рукав Русланыча, и мы с ним начали аккуратно просачиваться в противоположный конец сектора, к той цепочке ментов, которые не подверглись нашему нападению.
Приглядел лейтенанта с относительно интеллигентными щщами, позвал, продемонстрировал сотку баксов:
– Помоги, командир. Ссать хотим, аж скулы сводит. Да и вообще нам отсюда, похоже, пора. Мы с другом футбол приехали смотреть, а не в войне участвовать…
– А в чем проблема-то? – спрашивает.
– Да в беспределе этом, – киваю себе за спину. – Если б знали, что на футболе такое творится, хрена лысого мы б сюда пошли. Мы вообще-то в командировке здесь, в «Рэдиссоне» вашем остановились. Могу карточку гостя показать. Вот, развлечься решили. Ага. Видал я в гробу такие развлечения…
– Понимаю, – хмыкает, – ну ладно, пошли…
Вывел нас за оцепление, взял сотку:
– Богато живете.
– А что? – жму плечами, – Зарабатываем. Слушай, а ты нам еще в одном деле не поможешь?
– Это еще в каком?
Я полез в карман за сигаретами, угостил его и Руслана.
Закурили.
– Да понимаешь, – говорю, выпуская дым в сторону, – с нами девчонка была, журналистка. Вчера в гостинице познакомились. Мы, собственно говоря, из-за нее сюда и приперлись, уж больно симпатичная. А у нее задание – написать про футбольных фанатов. Быть в центре, так сказать, событий. Вот и полезла, дура…
– И?..
– А что «и»? – усмехаюсь. – Забрали ее ваши. В общем-то, и правильно сделали, только нам-то от этого не легче. Да и вашим орлам, думаю, скандал с центральной прессой на фиг не нужен. В общем, поможешь нам ее вытащить – заплатим. Нормально заплатим, в два раза больше, чем до этого дали.
– Хорошо, ждите здесь, сейчас попробую. Только опишите, как она выглядит.
Ну описали как могли.
Имя, фамилию дали.
Сказали, что у нее редакционное удостоверение наверняка при себе.
– Это уже легче, – чешет затылок под фуражкой, – если ксива с собой. Сейчас приведу.
И, правда, привел.
Забрали мы нашу девушку, уже получившую в качестве украшения приличный бланш под левым глазом, да и поехали, от греха подальше, в гостиницу.
Результат матча уже по телевизору узнали, да и бог с ним.
Все хорошо, что хорошо кончается…
…Материал свой Алеся так и не опубликовала.
Нет, она его написала.
И – здорово написала, насколько я в этом деле соображаю.
А парни ее снабдили отличными фотками с разных наших выездов, в том числе и с европейских.
Вот только зам главного редактора – манерный, по ее словам, педик с черными набриолиненными кудрями – с заливистым визгом орал на редколлегии и доорался до того, что статью зарубили.
А она обиделась и написала заявление об уходе.
Где она сейчас работает, я не знаю.
Но на стадионе встречаю регулярно.
Вроде бы – в порядке.
Ездит на выезда, пишет статьи в фэнзины, мечтает снять кино про фанатов.
Сначала документальное, а потом, даст бог, – и художественное.
Потому как ни одного нормального фильма на эту тему, по ее словам, не видела. Даже знаменитая британская «Фабрика футбола», говорит, адреналин для кастратов, а не нормальное, жизненное кино.
Наши хулсы улыбаются и кивают в подтверждение ее словам.
Им не нужна ни слава, ни реклама.
Вот только – это ведь классно, когда кто-то хочет что-то написать или снять про твою нелегкую и довольно дурацкую жизнь.
Они – такие.
Да и сам я, в принципе, от них не так далеко ушел.
Что уж тут поделаешь…
Хардкор белого меньшинства
Да, в тот раз мы по-настоящему круто под раздачу попали. И ладно бы только хардкор, для них – это часть образа жизни.
А я-то тут при чем?
Всего-навсего решил с парнями после матча пивка попить…
А что?
Игра хоть и не значимая, не дерби, но – «три-один» все одно приятно. Пусть это и был «Шинник» – Ярославль, а не «Реал» – Мадрид.
Заскочили в пивную недалеко от Лужи, стоим, – пьем, общаемся.
Вот тут-то они нас и накрыли…
Видимо, заранее пасли. А мы – расслабились. Матч-то незначимый, а все враги, по идее, – на выезд должны были ломануться.
Не все, как выяснилось.
Когда мы из пивной на вопли «ЦСКА! ЦСКА!» выскочили – мама дорогая!
Человек двести.
Причем – явно основа.
А у нас от всего хардкора от силы щщей тридцать. Да еще приблудных, типа меня, столько же.
Засада…
Выход один – стоять.
Пока менты не примчатся, они тут, по идее, быстро ездить должны.
Ага.
Ща.
Минут пятнадцать нас валтузили как хотели, пока, наконец, сирены не завыли. Кони, естественно, – врассыпную.
Мы тоже.
Кто еще ходить мог.
Гарри, к примеру, очень прилично досталось. Ну, мы его с Серегой с двух сторон на плечи прихватили – и ходу.
Дворами, дворами…
И – Жека вслед за нами.
Ушли, отдышались.
Гарри башкой трясет, в себя приходит.
И вдруг:
– Стоять! Не двигаться! Подойти!
Менты.
Ага.
Ща.
Уже побежали.
Поползли облизывать тяжелые кованые сапоги власти.
Нет, мы уж лучше ножками, ножками…
И – подальше от эдакого счастья, благо темно здесь, в проходных дворах, – хоть глаз выколи.
А эти «спортсмены» в последний раз если и бегали, то года три назад.
И то за пивом.
…Подворотня.
Арка.
Забор какой-то.
Детский сад, что ли?
Выскочили на улицу, огляделись, а там, глядишь, – и такси едет.
Останавливаю.
Парни, не задавая лишних вопросов, прыгают на заднее сиденье.
Я – рядом с водилой.
– Гони, бля!
А он на нас смотрит, как на чуму.
– Вы что, бандиты?
– …! Гони давай!
Тронулся…
Я, чуть отдышавшись, бросил ему тысячную купюру, вынул пачку сигарет, закурил, не спрашивая разрешения.
Опустил стекло, выпустил в стылый майский вечер тонкую струйку дыма:
– Не ссы, брат. Никакие мы не бандиты. Фанаты футбольные. И – не от ментов сваливали. От таких же, как мы. Только с другой стороны линии фронта…
– А-а-а, – тянет таксист облегченно, – а я-то уж подумал…
– А ты не думай, – советую, – это вообще легче. По жизни. А то как только начинаешь о чем-то задумываться, – так вообще жить не хочется…
– Это точно, – вздыхает. – Везти-то вас куда?
Я еще раз глубоко затягиваюсь. Сзади Гарри просит закурить, не глядя кидаю ему пачку «Парламента».
Вроде как поймал, зажигалкой чиркает.
– Да хрен его знает, куда нас везти. Мы об этом пока особо не думали. Нас, знаешь ли, больше интересовал вопрос – «откуда?»…
– Ну, тогда думайте, – ржет, – а я пока – так покатаюсь…
Молчим, едем.
– А фигли тут думать, – подает голос с заднего сиденья Серега. – Шеф, ты тут где-нибудь поблизости хороший пивной ресторанчик знаешь? Недешевый? Чтоб кормили нормально и «Гиннес» темный был обязательно?
Шеф задумывается.
А я – ржу не переставая.
Нервный напряг выходит, похоже.
– Нуты, – задыхаюсь, – Серый, даешь! Ты, вообще-то, нетемный «Гиннес» видел когда-нибудь?
Хохочем уже все.
Взахлеб.
Таксист пока продолжает думать.
– «Джон Булл Паб» сгодится? – спрашивает наконец.
– Вполне. – Только давай сначала встанем, ты на наши морды посмотришь, оценишь. А то вдруг не пустят…
Остановились, вышли под свет фонаря. Водила нас осмотрел критически.
– Вот ты, – тычет в мою сторону кривым указательным пальцем, – еще ничего, сойдешь. А вот остальным – хотя бы умыться надо…
– Ну это, – хмыкаю, – не проблема. Если один пройдет, то и все остальные просочатся. Поехали…
Довез он нас туда действительно от силы минут за пять. Оно и понятно. Вечер, суббота, Москва – пустая.
Все по домам сидят, с семьями.
Кроме таких придурков, как мы, разумеется…
Заходим.
Парни сразу же в сортир ломанулись, в порядок себя приводить. А я в зеркало глянул – прав таксист, и так сойдет.
А руки – попозже помою.
Пошел, сел за столик, заказал четыре пинты «Гиннеса». Насчет еды сказал, что чуть попозже.
Когда друзья подойдут.
А вот, кстати, и они.
Свежевымытые.
Ссадины, конечно, имеются, но шрамы, как говорится, украшают настоящего мужчину.
