— Я знаю, о чем ты говоришь. Это прискорбно и заслуживает сожаления. Но разве я должна отвечать за проступки родителей?
— Грехи отцов падут на детей до седьмого колена. Но поскольку ты никогда не родишь ребенка, весь яд закончится на тебе, — объявила Десма.
— Тогда тебя надо судить за то, что твоя мать жила с мужчиной вне брака, и за то, что твой отец выгнал ее.
— Ты знаешь… ты знаешь об этом? — с благоговейным страхом в голосе спросила Десма. Впервые она выглядела ошеломленной. — А знаешь ли ты, что после убийства моего отца, несмотря на его беззаветную преданность Генриху Тюдору, король палец о палец не ударил, чтобы расследовать обстоятельства его смерти и покарать виновных? — Ее голос набирал силу и пыл, а руки отчаянно жестикулировали. — Просто приказал вывести их и закопать, как ирландские отбросы, вот так-то. А я утверждаю, что еду и питье моего отца отравили твои родственники!
Елизавета вздрогнула, услышав голос Мег.
— Точно так же, как ты отравила мою госпожу, Марию Болейн. Ты подсыпала яд руками той девушки, чтобы даже не видеть, что происходит с твоей жертвой.
Десма вполоборота повернулась к Мег, потом опять посмотрела на Елизавету.
— О, вашу смерть я увижу, и очень скоро. Я буду наблюдать за каждой вашей судорогой. Могу доспорить, Анна Болейн с удовольствием посмотрела бы, как Екатерина Арагонская умирает от отравленной еды и питья…
— Отравленная еда и питье… — перебила ее Елизавета. Интуиция подсказывала ей, что пришла пора поставить все на карту. — Теперь, когда я узнала тебя, — крикнула она, снова бросаясь вперед, чтобы быстрее перетереть веревку, — я понимаю, что ты сама отравила (возможно, ржаным хлебом, зараженным плесенью) родного отца, потому что он бросил тебя…
— Нет! — завизжала Десма, зажав уши ладонями. — Нет. Ее величество желает твоей смерти, и я наконец-то сделаю то, что должна была сделать много лет назад, напустив на тебя своих пчел. Но я не виновна в смерти моего любимого папочки!
— Так же, как и в смерти Колума МакКитрика, который гниет под твоей кроватью?
Десма как-то странно, с причитаниями завыла, кинулась к столу с пузырьками и начала что-то наливать и смешивать. Елизавета перетирала путы. Что-то лопнуло и отпало, но Брайан стянул ее запястья несколькими слоями.
Прошлое и будущее раскачивалось перед ней, как корона на кусте боярышника, которую подобрал ее дед. Десма стала приближаться к принцессе с пузырьком, наполненным янтарно-зеленой жидкостью, похожей на невидимые чернила Сесила. Но Елизавета продолжала сопротивляться. Она рванулась вперед, но тут услышала, как кинжал выпал из-за пояса и со звоном покатился по полу.
Десма нагнулась и подобрала его. Она подтащила стул Мег ближе к Елизавете и села, улыбаясь, снова спокойная и уверенная.
— Итак, — проговорила ирландка, — вот мой первый и последний подарок тебе, Болейн. Я отпущу твою девушку, чтобы она рассказала королеве о твоей смерти. Мои люди быстро доставят ее в Лондон.
— Я никогда не… — начала Мег, но Десма прижала к ее горлу клинок Елизаветы, заставив замолчать.
— Но, — сказала Десма, не спуская с принцессы горящего взгляда, — если ты, болейновская дрянь, не осушишь этот пузырек, я перережу ей горло и все равно заставлю тебя его выпить.
— Ты делаешь все это по приказу моей венценосной сестры? — потребовала ответа принцесса.
— Скажем так, королева Мария желает этого и одобряет, — ответила Десма, давая Елизавете надежду, что королева не зашла слишком далеко в своей ненависти к ней.
— Хорошо. Значит, я проиграла. Отпусти Мег.
— Нет, ваше высочество, я… — начала опять Мег, но Десма прижала лезвие так близко к ее горлу, что по коже девушки потекла струйка крови.
Елизавета подалась вперед, собираясь растянуть прощание с Мег, чтобы выиграть еще немного времени, но Десма сунула ей в лицо пузырек. Елизавета отпрянула, а потом снова рванулась вперед. Ее путы не выдержали, и она повалилась на Десму.
Запястья принцессы все еще были стянуты за спиной, но она с силой налетела на ирландку, и они вместе рухнули на пол. Елизавета откатилась в сторону, силясь разорвать веревки. Пузырек разбился об пол, и Десма поскользнулась на его содержимом, когда попыталась встать на ноги. Очередным рывком Елизавета освободила руки. Они занемели, но…
Десма кинулась к двери, лихорадочно нащупала засов и открыла его. С криком: «Брайан МакКитрик! Ко мне!» — она попыталась бежать.
Елизавета потянула ее за юбки, схватила за плечи и втолкнула обратно в комнату. Десма налетела бедром на Мег, которая по-прежнему была связана, и снова покатилась по полу, угодив руками в разлитый яд. Елизавета нагнулась за кинжалом, который бросила ирландка.
— О нет! О нет, он прожигает кожу! — завопила Десма, потом вскочила и, выставив перед собой липкие ладони, кинулась к Елизавете.
Принцесса прочертила перед собой дугу кинжалом и отскочила в сторону. У мальчишеского наряда есть свои преимущества, мелькнуло у нее в голове. Какое-то время шла игра в «лису и гусей»[106]: Десма пыталась дотронуться до Елизаветы ядовитыми руками, принцесса отмахивалась от нее и даже ухитрилась один раз полоснуть кинжалом по путам Мег.
В этот миг до них донеслись голоса мужчин, говоривших на гаэльском. По меньшей мере трое ирландцев бежали вверх по лестнице. Десма опять рванулась к двери, и Елизавета пропустила ее, чтобы освободить Мег.
— Госпожа Десма, — закричал один из мужчин на исковерканном английском, — мы заперли всех актеров в винном погребе под замком.
— Сюда! Тут две предательницы, от которых надо избавиться. Помогите мне!
Стоя на коленях, Елизавета изо всех сил пилила веревки на ногах у Мег, а девушка тем временем высвобождала запястья.
— Они поднимутся сюда, — сказала Мег, — их слишком много. Если они поймали наших мужчин, остались только мы вдвоем. Что нам делать?
— Это одному Богу известно, — пробормотала Елизавета. — И если Он хочет, чтобы я правила этим королевством от Его имени, Он должен помочь нам сейчас.
Она стащила Мег со стула, хотя девушка еще нетвердо стояла на ногах — слишком долго пробыла связанной. Десма побежала вниз навстречу своим людям. Елизавета и Мег стояли, поддерживая друг друга, наверху лестницы.
Принцесса лихорадочно размышляла. Можно крикнуть Брайану — который, очевидно, носил такую же фамилию, как и покойник в комнате Десмы, — что Десма убила Колума и она может это доказать. Можно швырнуть им в лица пузырьки с ядом, когда они бросятся в наступление. Но ни та, ни другая тактика не гарантировала спасения. Елизавета стояла, рискуя все потерять, вооруженная одним-единственным кинжалом.
Внизу, во мраке лестницы, по стенам запрыгали неясные тени. Кто-то поднял фонарь, готовясь к решающему броску. Десма и еще двое или трое мужчин. В воздухе запрыгали мерцающие тени длинных мечей.
Елизавета сунула кинжал Мег, чтобы освободить обе руки. Сойдя на две ступени вниз, она потянулась к железному засову на дверце закромов. Если это отравленная рожь Десмы и даже если не отравленная…
Раздался крик на гаэльском и следом за ним вопль Десмы:
— Смерть Болейнам, даже той, что королевских кровей!
Атака началась. Елизавета собиралась открыть дверцу закромов, но та сама распахнулась, как только принцесса отодвинула засов. Река темных зерен — и их затхлый дух — вырвались наружу. Принцесса взбежала вверх по ступенькам, а зерна запрыгали и заструились вниз. Мощь потока навела Елизавету на мысль, что запасы Десмы могли доходить до самой крыши, ибо рожь текла, пока нападавшие снизу люди не завязли в ней по колено.
— Вниз! Назад! — кричала Десма. — Не позволяйте, чтобы зерна попадали вам в рот! Пусть сыплются мимо; возвращайтесь вниз.
— Дай мне вуаль Десмы, — приказала Елизавета Мег, — и те льняные веревки. Мы должны выпустить зерно на всех этажах.
— Что? Как? Они внизу, поджидают нас.
— Бегом!
Елизавета прорезала в вуали дырки для глаз, а края обвязала вокруг шеи льняными веревками. Ей стало тяжело дышать, но зато теперь она не наглотается зерновой пыли, о которой Десма предупреждала своих людей. С трудом пробираясь сквозь горы зерна и то и дело поскальзываясь на ржи, Елизавета начала спускаться вниз. Она слышала, что враги опять начинают подниматься по лестнице, но надеялась, что достигнет третьего этажа быстрее, чем они. Добравшись до следующей дверцы, Елизавета открыла и ее, вцепившись в деревянные дощечки закромов, чтобы ее не снесло пыльным потоком.
Крики внизу. Шум, возня. Чей-то вопль.
Елизавета рискнула еще раз повторить маневр: соскользнула вниз и отодвинула засов на дверце второго этажа. Нет смысла возвращаться наверх и пытаться сбежать через окно, как они с Недом проделали в Хивере. Им не из чего делать канат, и до земли гораздо дальше. Кроме того, ржаная река не пускала ее вверх, только вниз. Ее люди. Она должна их спасти.
