К тому времени как вытекло все зерно, шаги внизу затихли. Если только это не хитрость, ирландцы, вероятно, отступили за стены башни и готовились к новой атаке. Но Елизавета не могла больше ждать.
— Мег! — крикнула она сквозь заглушающую пелену вуали. — Прикрой юбкой нос и рот и спускайся сюда. Постарайся не дышать, хотя я думаю, что этими зернами можно отравиться, только если съесть их.
Принцесса продолжала спускаться по ступенькам, которые теперь погрузились во мрак. Она скользила вниз, огибая особенно высокие наносы. Достигнув последнего пролета, Елизавета удивилась тому, как сильно их засыпало. Внизу царила полная тишина. Горел еще один, зажженный кем-то фонарь. На первом этаже ржаная река заканчивалась омутом глубиной около четырех футов[107]. Воздух заволокло густым облаком пыли.
Елизавета услышала, что Мег спускается вниз. Потом принцесса заметила острие меча, торчащее из ржаного сугроба.
Кто-то в спешке обронил меч. Теперь, по крайней мере, у них будет оружие. Тяжело дыша в сетке вуали, Елизавета осторожно, чтобы не порезаться о лезвие, потянула меч на себя.
Тот не поддавался. Принцесса принялась ногой разгребать зерна, опускаясь все ниже. Меч удерживала рука. Большая мужская рука.
Принцесса вскрикнула как раз в тот момент, когда Мег выскользнула из-за последнего поворота лестницы. Елизавета оттолкнула девушку от меча.
Мег давилась кашлем. Только теперь Елизавета заметила, что у нее слезятся глаза. Или она плакала? Смотреть на мир сквозь вуаль, словно она и есть отравительница…
— Зачем вы меня толкаете? — возмутилась Мег, но потом увидела руку. — Ой!
— Думаю… они все могут быть внизу… где-то здесь, — прохрипела Елизавета. — Проверь его пульс.
Мег повиновалась, и на этот раз без споров и пререканий. Она нырнула рукой в зерновые глубины.
— Похоже, он мертв.
— Десма тоже может быть тут. Мы попытаемся откопать их, но сначала нужно освободить остальных. Винный погреб наверняка где-то под кухней. Возможно, из мужчин здесь только этот.
— Но вон там торчит сапог, и в нем нога, — пробормотала Мег, показывая рукой чуть поодаль. — Это не может быть один и тот же человек.
— Снаружи нас укроет туман, но будь осторожна.
Они побежали к замку, и Елизавета свободной рукой сорвала вуаль. Кинжал был у Мег, меч у принцессы. У двери в кухню они услышали голоса, доносившиеся из-под пола опустевшей комнаты. Тогда Елизавета и Мег ворвались внутрь и побежали к двери в погреб.
— Надеюсь только, что ключ от винного погреба не остался на одном из тех мертвых ирландцев, — прошептала Мег.
— В Гринвиче ключи вешают прямо у двери в погреб. Однажды, много лет назад, — продолжала принцесса, настолько взволнованная и обрадованная своим чудесным спасением, что просто не могла молчать, — Том Сеймур повел меня вниз и украл один из королевских…
Ее голос затих, когда они увидели, что внизу горит свет. Вполне возможно, что это были фонари ирландских стражей.
Елизавета схватилась за рукоять меча. Ей было всего двадцать пять, но она чувствовала себя изнуренной сражениями, которые постоянно приходилось вести в одиночку. Как ей хотелось получить под свое командование армию, флот…
— Слышите? — шепнула Мег и схватила ее за руку. — Что это? Неужели пение?
— Я лично похороню этих подонков в отравленном зерне, если они напились, пока… пока… — Елизавета не договорила и фыркнула.
Прочную дубовую дверь, в центре которой была вырезана красивая виноградная гроздь, никто не охранял. Елизавета сдернула с железного кольца большой ключ и отперла замок. Мег подняла фонарь.
— Ослепительное видение: наша будущая королева с малиновыми волосами, развевающимися от небесного ветра, — первым заговорил Уэт и поднял кружку, приветствуя Елизавету.
Оба юноши и четверо мужчин моргали в ярком свете фонаря. В ногах у них валялись кружки и кожаная фляга, а вокруг плотным кольцом стояли бочки.
— Спасение, земное избавление! — вскричал Рэнди и, с трудом поднявшись на ноги, отвесил Елизавете поклон, но тут же упал на груду маленьких бочонков, которые и не подумали катиться. Один из них был откупорен и сочился темным вином на плиты погреба.
— Они пили за ваше крепкое здоровье, юноша, — поспешно добавил Нед, обращаясь к Елизавете. — Они знали, что эти головорезы вам не чета. Очевидно, вы нашли и остановили Леди белого павлина. Мы с Дженксом даже в темноте пытались сорвать замок вот этим железным обручем с бочки, на случай, если вам понадобится наша помощь. Верно, дружище?
По крайней мере, подумала Елизавета, Дженксу хватило благоразумия выглядеть трезвым и пристыженным. Все-таки он вытер глаза, расплылся в улыбке и опустился перед принцессой на одно колено, позволив себе всего один мимолетный взгляд в сторону Мег.
— Я говорил им, ваше высочество, что вас никто не остановит, а вдвоем с Мег — тем паче.
— У нас нет времени на болтовню, — прервала его Елизавета. — Уэт и Рэнди, немедленно трезвейте, иначе я оставлю вас здесь под замком. Дженкс, собери наших лошадей и отведи их к башне у моста. Будь готов подняться наверх и заставить стражников открыть ворота по моему сигналу. Мальчишки пускай проберутся в коридор и соберут костюмы и бутафорию, все, что смогут, особенно оружие. Нед и Мег, идите за мной!
Вернувшись втроем в Девичью башню, они принялись раскапывать рожь руками, а потом железным обручем, который прихватил с собой Нед. В закромах было больше ржи, чем Елизавета могла себе представить. Казалось, они уже набросали вокруг себя целые горы зерна, а оно продолжало сыпаться.
— Я хочу как можно скорее уехать, но мне нужно удостовериться, что Десма больше не вернется, — объяснила Елизавета, падая на колени и принимаясь с еще большим рвением копать рожь голыми руками.
Принцесса понимала, что нужно непрерывно двигаться и разговаривать, иначе она рухнет в изнеможении.
Боль пульсировала в ее челюсти и отдавалась в голове, раскалывавшейся уже который день подряд. Елизавета хотела найти Десму и одновременно страшилась этого. Несмотря ни на что она почти жалела эту женщину, рожденную вне брака, преданную отцом и лишенную матери.
— Будет справедливо, — продолжала принцесса, — если убивавшая ядом сама от него и погибнет. Сесил пригрозит лорду Сент-Легеру, что если тот не уничтожит все это зерно… Ох! — вскрикнула она, увидев мстительницу.
Руки Елизаветы второй раз за день открыли лицо Десмы. Нед и Мег пробрались ближе к принцессе и молча посмотрели на ее находку.
Десма Ормонд умерла от удушья, но лицо ее казалось умиротворенным. Подобно пчелам, темные ядра ржи покоились на ее глазах, в раскрытом рту, даже в ушах и ноздрях. Странно, подумала Елизавета, как украшал Десму после смерти ее собственный яд. В тусклом свете фонаря ржаная пыль поблескивала в каждой отметине на ее лице. Черные как вороново крыло волосы, струившиеся вокруг ее головы, как будто нарочно посыпали темными жемчужинами зерен.
— В путь, — проговорила Елизавета, сдерживая слезы и поднимаясь. — Теперь все кончено. Не важно, работала ли Десма на королеву или ради королевы, теперь все позади.
— Нет, до тех пор, пока королевой не станете вы… — услышала Елизавета голос Неда, но Мег потянула его за руку и он быстро вышел за дверь.
Когда сквозь туман показалась сторожевая башня, Елизавета увидела, что Дженкс не стал дожидаться ее сигнала, чтобы открыть ворота. Все сидели верхом перед поднятой решеткой, а ее лошадь придерживал Дженкс. Он каким-то чудом вернул свой меч и теперь держал его в правой руке. Увидев всех целыми и невредимыми, Дженкс выкрикнул короткое приветствие и обратился к Елизавете:
— Здесь никого не было, ваше высочество, поэтому я сам поднял ворота.
— Я такая грязная и так хочу пить, что всерьез подумываю о том, чтобы искупаться в озере, — сказала принцесса, когда Дженкс подсадил ее в седло.
— Прошу прощения, ваше высочество, — заплетающимся языком, в перерывах между приступами икоты проговорил Уэт, — но мы прихватили несколько бочонков вина из запасов Сент-Легера. Не хотели оставлять его в должниках, ведь нам приходится уезжать, так и не получив гонорара.
Не будь Елизавета такой измученной и обессиленной, она бы рассмеялась. Погнав коня к воротам, она выхватила кружку из рук Уэта и допила вино.
Мальвазия, удивилась принцесса, любимое вино ее отца. Никогда еще оно не казалось ей таким сладким и вкусным.
17 ноября 1558 годаНесмотря на триумфальное разоблачение заговора отравителей, неделю спустя Елизавета пребывала в мрачном настроении. Хотя ни саму принцессу, ни ее негласный тайный совет не поймали при возвращении в Айтем Моут и не обвинили — пока что — в том, что случилось в Лидсе, она чувствовала, что лишилась преданности Сесила. А кузен Гарри находился в Лондоне вместе с ним, так что Сесил мог и его склонить на свою сторону.
