Живопись и не надо было рассматривать, по мнению Николая – ее писали наизусть.
Создавали мифологические и исторические картины. Мифологию еще знали, но уже забывали; но мифология – рассказы о богах и героях, помогала создавать торжественные и будто бы понятные картины.
Заученный, но уже мертвый миф как бы договаривал, что изображено на картине.
Не надо было вглядываться.
Само название картины подсказывало, что здесь изображено. На это накладывалось искусство художника. Художник мыслил целыми закрепленными фразами.
Была языческая мифология, христианская мифология, историческая мифология, на нее накладывалось искусство исполнения.
Но вырастал другой мир, была уже другая литература: писал Гоголь, писал Диккенс; новая реалистическая литература подготовлялась уже сотни лет. Время пыталось создать иное искусство, время выдвигало новые противоречия.
Прочтите жалобы английских фабричных работников – волоса встанут дыбом от ужаса. Сколько отвратительных истязаний, непонятных мучений! какое холодное варварство с одной стороны, с другой – какая страшная бедность! Вы подумаете, что дело идет о строении фараоновых пирамид, о евреях, работающих под бичами англичан. Совсем нет: дело идет о сукнах г-на Смита или об иголках г-на Джексона.[29]
А. С. Пушкин
Был художник в Англии, им увлекался Федотов. Узнал он о нем, вероятно, от Дружинина, хотя Вильям Хогарт был знаменит и у нас и рисунки его попадались в русской печати.
Вильям Хогарт родился в Лондоне в 1697 году в семье мелких фермеров; отец его получил некоторое образование, но успеха не достиг. Детство Хогарта прошло на чердаке, потом он сделался резчиком по серебру и профессиональным гравером. Вскоре у Хогарта появилась своя граверная мастерская. Одновременно он начал посещать частное училище живописи и рисования. Старое искусство его не удовлетворяло: он хотел рисовать то, что видел вокруг себя. Ходил по улицам и делал эскизы-иероглифы, условно записывал типы, которые проходили мимо него, на ногтях руки́, как это ни невероятно.
Хогарт постепенно приобрел славу; он был превосходным портретистом, но славу он приобрел не этим, а тем, что создавал серии картин и гравюр, изображающих историю его современников. Создал, например, ряд гравюр «Модный брак». Это драма или комедия о несчастном браке беспутного лорда Сквендерфильда на дочери богатого купца, дочь эта воспитана согласно моде; муж и жена не любят друг друга, у жены появляется любовник, лорд хочет убить любовника, но сам получает смертельную рану. Любовник без штанов, в одной рубашке спасается через окно спальни; лорд умирает, а убийцу казнят публично.
Это длинная история, и история поучительная. Но еще поучительнее другая; называется она «О прилежании и лености». Название это напечатано в рамке гравюры; рамка сама по себе представляет кирпичную кладку, как бы стены храма индустрии.
Белокурый мальчик, который имеет фамилию Хороший мальчик, прилежно работает, а ленивый мальчик – Том Эйдель спит у станка. На правой стороне от зрителя стоит надсмотрщик с палкой: он смотрит на ленивого мальчика и сейчас его разбудит палкой. Ленивый мальчик, не зная об угрозе, спит, откинувшись на стойку станка, кошка у его ног играет с челноком.
Прокомментируем эту мастерскую гравюру по старым энциклопедическим словарям, которые наивны и откровенны, почти как Хогарт: «В конце XVIII-го века был изобретен в Англии ряд машин, применение которых к производству стоило очень дорого; фабриканты, стремясь утилизировать каждую минуту, чтобы сократить изнашивание машин во время бездействия, стали удлинять рабочий день нередко до 19–20 часов в сутки, причем ввели ночной труд, как для мужчин, так и для детей и женщин» (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. 10, стр. 397, статья «День рабочий», 1893).
Только в начале XIX века был установлен двенадцатичасовой рабочий день для детей и было запрещено принимать на работу детей моложе девяти лет.
Таким образом, ленивый мальчик, вполне возможно, спит ночью, проработав уже более трех четвертей суток.
У Хогарта история прилежания и лености развивается так: добрый мальчик ходил в церковь, плохой мальчик пил пиво, потом его ссылают на каторгу в колонию. Добрый мальчик женился на дочери хозяина, он сам становится хозяином и судьей, ему приходится судить своего вернувшегося в Лондон ленивого товарища. В результате Тома, имевшего дурную привычку спать по ночам, вешают в присутствии индустриально преуспевающего товарища. Добрый мальчик уже мэр города, он едет в карете, четыре лакея стоят на запятках его экипажа, карету сопровождает полиция и представители цехов.
Его величество король с королевой любуются проездом доброго мальчика.
Хогарт не был злодеем – он был человеком своего времени.
Вероятно, он верил, что прилежание прямо ведет к богатству, потому что ему самому удалось жениться на дочери хозяина и стать сравнительно состоятельным человеком.
Он человек первых десятилетий индустрии; он хочет немногого: умеренности. Есть у него параллельные гравюры: «Пивная улица» и «Водочный переулок». На Пивной улице живут, очевидно, добрые мальчики, там все хорошо, окно ростовщика забито досками, веселый художник рисует веселую вывеску с разной снедью. На улице дома новые, люди толстые и веселые от пива.
На Водочном переулке торжествует только ростовщик. Люди ходят полуголые, кормящая мать роняет ребенка на ступени, люди грызут кости на улице; дома разрушены. Вероятно, это довольно реалистическая картина.
Хогарт был великим художником; он умел иронически рисовать английские выборы и военные походы. В искусстве он прокладывал новую дорогу. Его любил Стерн. У него учился Фильдинг. Он отверг старые мифологические сюжеты картин, осмеял судейские парики, он был человеком нового жестокого времени. Точностью аллегорий, множеством атрибутов он хотел создать новую мифологию, новое развертывание смысла рисунков и картин. Ему приходилось, как бы предваряя кино, мыслить целыми сплетениями картин, развивающих одну мысль.
Он был творцом нового искусства. Ему пришлось самому написать книгу, которую он назвал «Анализ красоты».
Хогарт был реалистом и великим работником. На полях гравюр, изучая законы изображения, Хогарт давал эскизы мускулов, образцы различных кривых и раскрывал расположение костей при данных позах, показанных здесь же.
Он был аналитиком и певцом нового жестокого времени. Умер он в 1764 году.
Рисунки и сепии Федотова написаны человеком, который Хогарта хорошо знает. Они напоминают хогартовские гравюры множественностью деталей, выделением подробностей, а также тем, что рисунки часто образуют цепь изображения. Они как бы кинематографичны, потому что включают в себя время, необходимое для развития сюжета.
Федотов мог научиться и в русских раешниках, которым он явно подражал.
В райке изображались целые истории, как бы перелистывалась тетрадь событий. Но центр картин у Федотова – несправедливость и комичность общепринятого. Он показывает, как люди живут, но так они жить не должны. Он жалеет своих героев и видит в них пропадающую красоту. Эту красоту он видит глазами утописта: не человек порочен, порочна система.
Чиновник, получивший орден, красив, и купеческая дочка, за которую сватается майор, – красавица, и за ее обликом стоит античность, но эта красота искажена положением.
У Федотова есть картины, в которых прямо сталкиваются бедные и богатые – хозяева и рабочие. Он, например, изобразил сенатора и мастерицу, хозяина и мастерицу; у него человек дается в его положении, вернее, в его ограничении. Несправедливость является разгадкой картины.
Сепия «Кончина Фидельки» и «Последствия кончины Фидельки» двухчастна: захворала любимая собачка хозяйки, госпожа расправляется со всем домом: с дочкой, с сыном и даже с мужем. Попало и домашнему казачку.
В следующей картине Фиделька уже околела. Пришли дамы выражать свое соболезнование, пришел даже гробовщик, потому что Фидельку похоронят с честью.
Художник должен увековечить память Фидельки; он безбожно льстит, изображая покойницу. Художник, который рисует Фидельку, – это сам Федотов: он сидит к зрителям спиной, голова его повернута, потому что он рассматривает, разговаривая с архитектором, эскиз монумента Фидельки. Видно, что у художника порваны локти. На него никто не обращает внимания, только сын хозяйки залез в папку с набросками.
Другая картина того же времени называется «Старость художника, женившегося без приданого». Она часть целого цикла рисунков, рассказывающих о всей судьбе художника; история начиналась со знакомства родителей: они подымались по шаткой деревянной лестнице.
В небе горела звезда, как будто обещая еще не зачатому художнику славу.
Славу Федотов получил, но он не имел прочного успеха. Посмотрите, как мрачнеет художник в «Кончине Фидельки».
