И я ничего не могу с ним поделать. Он больше не слушает свою бедную мать. Когда я ему что-то говорю, он только кивает и соглашается, а потом сразу уходит к друзьям.
– Может, административная служба – не его конек, – предположила Лата.
Однако ее мать и слышать ничего не хотела.
– Учиться всегда полезно. Это дисциплинирует. Твой отец говорил: «Не важно, чему учиться, главное – делать это усердно. Учеба наполняет душу и вправляет мозги».
Если бы покойный Рагубир Мера действительно руководствовался этим принципом, он мог бы гордиться своим младшим сыном. Варун, Саджид и Джейсон в тот момент находились на ипподроме «Толлиганджа», в той секции для зрителей, куда можно попасть всего за две рупии – то есть мариновались в одной бочке с «отбросами Солнечной системы», как сказал бы Арун, – и изучали окончательную пукка-версию программы сегодняшних скачек. Таким образом они надеялись поправить если не мозги, то хотя бы свое финансовое положение.
Обычно они не брали пукка-программу, стоившую шесть анн, а карандашом вносили изменения в предварительную, купленную еще в среду версию, изучив непосредственно перед скачками список участников и вес всадников. Но на этой неделе Саджид программку потерял.
Легкий теплый дождь накрыл Калькутту, и на скаковых дорожках «Толлиганджа» стояла грязь. Жокеи уже водили недовольных лошадей по выгулу, а зрители внимательно оглядывали их со всех сторон, прикидывая, кто фаворит, а кто аутсайдер. В «Толли» проводились скачки типа джимхана [305], и покрытие скаковых дорожек было грунтовое, а не травянистое, как в «Роял Калькутта турф клаб», где сезон дождей начинался на месяц позже. Это означало, что жокеями могли быть и любители, и даже женщины. Соответственно, и вес лошади несли немаленький.
– Услада Сердца сегодня понесет одиннадцать стоунов шесть фунтов [306], – мрачно проговорил Джейсон. – Я поставил бы на нее, но…
– Подумаешь! – перебил его Саджид. – Зато она привыкла к Джоку Маккею, а он кого хочешь обскачет на этой дорожке. К тому же он и весит одиннадцать с небольшим, – стало быть, это живой вес, а не свинцовые грузила. Лошади так легче.
– Ничего подобного. Вес есть вес, какая разница, живой он или нет? – Тут внимание Джейсона привлекла красивая европейка среднего возраста, которая о чем-то тихо беседовала с Джоком Маккеем.
– Господи, да это же миссис Дипьеро! – отчасти завороженно, отчасти испуганно воскликнул Варун. – Нам конец! – с восхищением добавил он.
Миссис Дипьеро была веселая вдовушка, которая обычно срывала куш на скачках, делая ставки по наводке знающих людей – например, Джока Маккея, по слухам крутившего с ней роман. Бывало, она выигрывала по несколько тысяч рупий за один заезд.
– Живо! За ней! – сказал Джейсон.
Намерения его стали ясны, когда она подошла к букмекерам, а Джейсон перевел взгляд с ее фигуры на меловую доску, где букмекеры что-то быстро стирали и писали заново. Миссис Дипьеро говорила очень тихо – ни слова не разберешь, – но по записям на доске все стало ясно: она сделала такую крупную ставку, что букмекеры поменяли коэффициенты. На Усладу Сердца они упали с семи к одному до шести к одному.
– Ставим на Усладу, – вяло проговорил Саджид.
– Не спеши, – предостерег его Джейсон. – Разумеется, жокей будет нахваливать свою лошадь.
– Рискуя попасть в немилость Дипьеро? Это вряд ли. Наверняка он знает, что Услада Сердца – аутсайдер.
– Хмм, – вмешался Варун. – Меня только одно беспокоит.
– Что? – хором спросили Саджид и Джейсон. В вопросах скачек Варун пользовался авторитетом. Игрок он был заядлый, но осмотрительный.
– Дождь. Чем больше вес, тем тяжелей приходится лошадям на такой мягкой дорожке. А одиннадцать стоунов шесть фунтов – это немалый вес, больше практически не бывает. Мне кажется, кобыле увеличили весовую нагрузку, потому что три недели назад жокей сдерживал ее на финишной прямой.
Саджид был не согласен. Сигарета на нижней губе болталась вверх-вниз, когда он говорил:
– Дистанция короткая. А на коротких дистанциях вес не имеет особого значения. Я все равно поставлю на нее, а вы делайте, что хотите.
– Что скажешь, Варун? – спросил Джейсон, не в силах определиться.
– Ладно. Хорошо.
Они решили купить билеты на тотализаторе, а не у букмекеров, поскольку только их и могли себе позволить: каждый взял по паре билетов стоимостью в две рупии. К тому же у букмекеров коэффициент на Усладу Сердца был уже пять к одному.
Друзья вернулись в свою секцию и, не скрывая волнения, уставились на залитую дождем дорожку.
Дистанция была короткая, всего пять фарлонгов [307]. Старта друзья не видели: виной тому были дождь, расстояние и расположение их секции – в самом низу, вдали от трибун для членов клуба. Впрочем, восторженные вопли у них вызвал даже топот лошадиных копыт по дорожке и почти неразличимое, стремительное движение лошадей сквозь мутную пелену дождя. Варун чуть ли не с пеной у рта орал: «Услада Сердца! Вперед, Услада Сердца!» Под конец он обессилел и выкрикивал лишь: «Ус-ла-да! Ус-ла-да! Ус-ла-да!»
В экстазе неопределенности он сжимал плечо Саджида.
Лошади показались из-за поворота и вышли на финишную прямую. Уже были видны скаковые цвета: впереди маячила красно-зеленая форма Джока Маккея, следом неслась Энн Ходж на Любимце Фортуны. В последний момент она предприняла отчаянную попытку пришпорить коня, но тот, измученный грязью под копытами (и, вероятно, на путо), сдался буквально за двадцать ярдов до финишного столба.
Услада Сердца опередила соперника на полтора корпуса.
Отовсюду полетели вопли восторга и разочарования. Трое друзей были вне себя от радости, предвкушая огромный выигрыш: чуть ли не по пятнадцать рупий на брата. Бутылка скотча – какой шамшу, вот еще! – стоила всего четырнадцать.
Счастье!
Оставалось лишь дождаться, когда покажут белый конус, и забрать причитающиеся им деньги в кассе тотализатора.
Увы, вместе с белым конусом показали красный.
Отчаяние.
Результат заезда оспорен.
– Номер семь утверждает, что номер два ему помешал, – сказал кто-то.
– Да разве в такой дождь можно что-то понять?
– Конечно можно!
– Он никогда бы так не поступил. Это не по-джентльменски.
– Энн Ходж не могла соврать!
– Джок тот еще тип. Ради победы готов на все.
– Возможно, тут просто какая-то ошибка.
– Ошибка, ха!
Напряжение нарастало. Прошло уже три минуты. Варун пыхтел от избытка чувств и разочарования, сигарета Саджида мелко дрожала. Джейсон мужался изо всех сил, но получалось плохо. Когда красный конус медленно опустили – судьи все-таки подтвердили результат заезда, – друзья обнялись, словно братья, которые не виделись лет сто, и тут же направились к кассам – забирать выигрыш и делать ставки на следующий заезд.
– Здравствуйте! Вы ведь Варун? – Его имя прозвучало из ее уст как
