от оспы, но информации иногда требовалось больше года, чтобы пересечь океан, – как в случае со смертью королевы Марии II. Когда она приказала учредить в Массачусетсе надлежащую почтовую службу, соответствующее письмо пришло к Фипсу лишь через десять месяцев. Он его проигнорировал.
Ему повезло, что от джентльмена не требовалось хорошо писать. Каллиграфия оставалась искусством писарей и дьяков [13].
До того как стать сторонником новой хартии, Инкриз Мэзер сам был ее противником. Вежливо выслушав его ворчание о том, что он, мол, лучше умрет, чем согласится на документ, так сильно ограничивавший свободы Массачусетса, что колония предпочитает самостоятельно выбирать своих чиновников, – ему напомнили, что он вообще-то родом не из суверенного государства.
Кое-кто отказывался общаться с согласившимися. Один известный житель Новой Англии так яростно выступал против новой хартии в Лондоне в 1692 г. – у него имелись инструкции обязательно сохранить старую, – что отказался плыть в Северную Америку на одном корабле с Инкризом Мэзером [21].
Сера, видимо, была добавлена где-то между Салемом и Бостоном. О ней нет упоминаний в судебных документах.
Фипс потом скажет, что организовал отдельное заседание, чтобы отделить колдовство от одержимости. Слово «одержимость» то пользовалось благосклонностью, то попадало в немилость. Целые месяцы о нем не вспоминали, хотя в день возвращения Инкриз Мэзер тоже его употребил. Он нашел страну в отчаянном положении «из-за колдовства и одержимых» [26].
Один французский медик в XVI в. убеждал Генри IV: врач, который не может отличить ведьмин знак от естественной пигментации, – плохой врач [56].
В Массачусетсе этот способ никогда не применяли, но на следующий день после послания Мэзера к Ричардсу его потребовала для себя некая обвиненная в Коннектикуте. У данного метода имелась одна экстравагантная деталь: чтобы снять с себя подозрения, невиновной необходимо было едва ли не утонуть.
Было не очень понятно, какой цели служили эти знаки. Как объяснял великий английский генерал XVII в., охотник на ведьм, дьявол – это дух. Ему не нужна человеческая кровь. Метки не питают, но постоянно раздражают ведьму, напоминают ей о договоре и обеспечивают нечистому доступ к ее телу для лучшего контроля. Метка могла выглядеть практически как что угодно, от заячьего следа до отпечатка мышиной лапки. Этой теме посвящались целые памфлеты, хотя вряд ли кто-нибудь в Салеме их читал. Женщины, осматривавшие Титубу, нашли у нее несколько шрамов – их, очевидно, оставил дьявол, когда они боролись.
Единственный член массачусетского суда с юридическим образованием – необходимым для составления первого в Массачусетсе свода законов – оставил такое запутанное завещание, что после многолетних споров суд решил вовсе его проигнорировать. В Массачусетсе адвокатам не разрешалось работать за гонорары вплоть до 1704 г.
Сомерсет Моэм как-то саркастически заметил: «Женщина может быть сколь угодно безнравственной, но, если она не хорошенькая, это ничего ей не даст». Мэзер изъял из своих бумаг всякие подозрительные намеки – у него про поцелуи нет ни слова.
Сложная ситуация, решение которой невозможно, поскольку само же является ее причиной. – Прим. ред.
Сегодня мы имеем дело исключительно с описаниями событий авторства Мэзера, согласно которым Бишоп действует с помощью невидимого демона.
Словно судьба и так уже не была достаточно сурова к Бишоп, ее, похоже, к тому же перепутали с другой не желавшей сотрудничать подозреваемой [76]. Джон Хейл дал показания против этой другой Бишоп, но по ошибке их присоединили к делу Бриджет.
Женщину, стоявшую на лестнице со связанными поверх юбок ногами и закрытым капюшоном лицом, помиловали. На мосту пострадали шестьдесят зрителей.
По словам одного ученого, считалось, что если ты судишься, то тебе, значит, хорошо живется в социальном и экономическом отношении. «Если ты судишься много, то тебе, значит, живется еще лучше» [3].
В отличие от состязательного процесса, в котором спор равных сторон разрешается независимым от них судом. См.: Смирнов А. В. Состязательный процесс. СПб.: Альфа, 2001. С. 19. — Прим. перев.
Выпускник Оксфорда, магистр богословия, председательствовал на процессах 1692 г., а пастор без ученой степени проповедовал в деревне Салем. И то и другое было аномалией для своего времени.
Мэзеру мог присниться тревожный сон, в котором он не подготовился к проповеди – и тогда он во сне же начинал сочинять текст. С 1689 по 1691 г. он опубликовал двадцать два тома своих сочинений. Он знал, что его недолюбливали за такую активность, и это его не волновало. В составленном им в 1699 г. списке «небесных благосклонностей» на третьем месте была следующая: «Я, наверное, глупее и поверхностнее многих в этой стране и тем не менее пишу и печатаю больше книг и имею больше возможностей делать добро своими публикациями, чем кто-либо в этом краю, и даже во всей Америке» [13].
Младший брат Милборна был обезглавлен в Нью-Йорке за измену годом ранее – это его сняли с виселицы еще живым. Дело вел Томас Ньютон.
Врач заключил, что ее заколдовал «какой-то злой человек». Мэзер в своих записях предпочитал формулировку «какой-то дьявол определенно ее заколдовал».
Людей это тоже разделило. Невзирая на то, что время требовало от каждого выбрать сторону, некоторые деревенские жители стояли одновременно на нескольких позициях. Джон Патнэм – старший, похоже, был и за, и против Нёрс [25].
По английским законам, убеждал Стаутон губернатора Плимута в 1681 г., вердикт присяжных «невиновен» значит не что иное, как «невиновен». В колониальной практике тем не менее арестованного все равно может ждать суровое наказание, соизмеримое с тяжестью его преступления.
Ежегодное послание президента США Конгрессу, включающее в себя отчеты о бюджете, экономике, достижениях, а также
