короля. И могут все погибнуть! Нет, нет... Она сумеет... Она должна!
Двор оказался совершенно пустым. И тёмным. Высоко на стенах горели факелы, но их свет был далеко. А небо было совершенно тёмным, затянутым чёрными тучами. Где-то вдалеке глухо рокотал гром.
Мария снова огляделась, определяя направление, в котором нужно идти. Башня вон там. Вперёд! Пока всё получается. Даже трудно в это поверить. Но ведь сначала она не верила, что её привезут сюда. Привезли. Потом не верила, что оставят одну. Все ушли. Дальше она не верила, что во дворе не окажется стражников. Их не оказалось. Но не может же быть, чтобы ход в башню был открыт и чтобы там тоже отсутствовала стража!
Башня, из которой до Блондель донёсся голос пленённого короля, была самой старой частью замка Дюренштейн. Ей насчитывалось не меньше трёхсот лет, и старые камни её кладки местами так густо покрылись лишайником, что походили на массивные куски древесных стволов. Толстое тело башни лепилось к западной стене, поднимаясь над нею широкой верхней площадкой, обнесённой парапетом с массивными, частично уже искрошившимися зубцами. Вход был сбоку, почти возле самой стены. Круглая арка оказалась закрыта решёткой — кованые бронзовые прутья толщиной напоминали деревянные колья. Но приглядевшись, женщина заметила одну особенность: наверху решётка не доходила до арки примерно на локоть. Конечно, взрослому мужчине там не пролезть. А ей?
Мария перекрестилась, осторожно сняла юбку, скинула пояс и просунула всё это сквозь решётку. Затем с мальчишеской ловкостью вскарабкалась по идущим параллельно прутьям, обвивая их ногами, как в детстве лазала по двум стволам тонких деревьев. Изогнувшись, осторожно стала протискиваться в отверстие. Мелькнула мысль, что можно застрять и не двинуться ни туда, ни сюда. Где-то подмышкой затрещало полотно рубашки. Вот порвётся — и ходи тогда голышом! Верхняя щель была узкой, очень узкой. Но худенькая и гибкая женщина постепенно проталкивалась в неё. Правда, рубашка снова где-то затрещала, и Мария уже пожалела, что не сняла её тоже. Всё равно ведь никто не видит!
Наконец она пролезла в щель целиком, перевернулась вниз головой и, как ящерица скользнула по прутьям вниз. Сорвалась, упала, но ударилась не сильно. Или так показалось с перепугу?
Некоторое время молодая женщина сидела на холодном камне, слушая сумасшедшее биение своего сердца. Потом подобрала и надела юбку с поясом. Встала, пошла вперёд и... Ну, конечно, так и должно было случиться! Перед нею оказалась ровная, на ощупь деревянная поверхность. Дверь! Да и как ей могло прийти в голову, что башню, где содержится такой важный пленник, запирают всего лишь этой дурацкой решёткой?..
Нужно было возвращаться, лезть обратно и идти к воротам, чтобы, как условленно, переплыть через ров, а там уже мужчины будут решать, что делать дальше. Если только поднята решётка ворот... И если стража сверху не заметит Марию. Нет, стража не заметит. Темно.
За деревянной дверью вдруг что-то заскрипело, лязгнуло, и дверь толкнула Марию в грудь. Женщина отпрянула, всей спиной прижавшись к стене прохода.
— Пресвятая Матерь Божия, помоги мне! — не шепнула, а прошевелила она губами.
За полуотворённой створкой мелькнул тусклый свет, пахнуло теплом и плесенью. В открывшемся проёме появился силуэт человека, который лениво протолкнул вперёд грузное тело и направился к решётке. Свет отразился от железных петель кольчуги, от гладкой поверхности шлема и от наконечника пики.
Стражник доплёлся до решётки, поскрипел в ней ключом, отворил и вышел. Ушёл он, должно быть, совсем недалеко. И вскоре стало ясно, для чего он выходил: на страже ты или нет, а бывают потребности, которых никак не отложить до окончания дежурства!
Мария не стала ждать, пока караульный вернётся. Не рассуждая, она проскочила в отворённую дверь и, подхватив края юбки (и без того достаточно короткой), кинулась вверх по крутой винтовой лестнице. Ступени были очень высокие, приходилось сильно задирать ноги, и тут хромота о себе напомнила. Но молодая женщина привыкла не обращать на неё внимания. Она поднималась, то и дело оглядываясь. На стене внизу был укреплён факел. Откуда-то сверху сочился свет второго.
Мария взбиралась по ступеням, чутко вслушиваясь и пытаясь понять, где сейчас находится второй стражник. Что есть и второй, она не сомневалась.
Мелькнуло воспоминание, как более года назад она помогла Эдгару бежать из темницы Саладина, в которую рыцарь попал, выдав себя на поле боя за Ричарда Львиное Сердце и тем сохранив свободу и, скорее всего, жизнь короля Англии. Тогда её будущий муж жертвовал собой. Сейчас же ему очень не хотелось приносить такую жертву. Пришлось напомнить, чем он обязан Ричарду!
Второй стражник обнаружился на самом верху, на довольно широкой площадке с очень низким потолком и одной-единственной дверью. Почему-то Мария была уверена: эта дверь — та самая.
Стражник — крепкий, высокий мужчина в кольчуге до колен — сидел на скамье, прислонив к себе пику, и мирно дремал, надвинув шлем почти на самые глаза. Должно быть, им не разрешают снимать шлемы во время дежурства.
Самое главное, во что сразу упёрся и от чего уже не мог оторваться взгляд отважной лазутчицы — большая связка массивных бронзовых ключей, лежащая на коленях спящего. такое везение бывает только в сказке! Но ведь Мария молилась Пресвятой Деве, а Дева может сделать всё, что угодно — если только молитва искренняя. Да, это была та дверь и те ключи!
Впрочем, ключи нужно было ещё взять. Но всё до сих пор складывалось таким непостижимым, совершенно волшебным образом, что Мария потеряла осторожность. В душе понимая, что совершает чистейшее безумие, она протянула руку и взялась за широкое кольцо от связки.
Стражник дёрнулся, отвалился от стены, к которой его, казалось бы, намертво приклеил сон, и открыл глаза. Несколько мгновений он ошалело смотрел на возникшую перед ним хрупкую фигурку, потом тихо спросил:
— Ты кто?
— Тсс!
Она поднесла палец к губам, затем схватила связку, весившую, наверное, как небольшой боевой топор, и со всего размаху
