Это были те, для кого война закончилась благополучно.
– Да, – сказала Иззи. – Все закончилось.
– Ну и… хорошо, – вздохнул Кит.
– Кит…
– Что?
– Ты же знаешь, ты тоже помогал. Ты помог выиграть войну.
– Ты всерьез так думаешь? Неужели ты считаешь, что без Кита Литтона сегодня не было бы победы?
– Без одного Кита Литтона была бы. Но без десятков тысяч Китов Литтонов – нет. Кит, ты и твои боевые товарищи… вы были символом мужества и надежды. Вы как бы говорили остальным: не сдавайтесь.
– Это правда, – согласился он. – Я не сдавался. Но судьба меня сдала.
Иззи знала его настроение, как знала и бесполезность своих усилий разговорами отвлечь его от мрачных мыслей.
– Пошли гулять, – предложила она. – Идем. Сегодня такой замечательный вечер.
В школе, где училась Иззи, устроили каникулы по случаю праздника. Отец хотел, чтобы этот день она провела в Лондоне вместе с ним, но она сказала, что поедет в Эшингем.
– Киту в такой день будет тяжело. Я хотела бы быть рядом с ним.
– А как же я? – удивился Себастьян. – Я тоже хотел бы, чтобы ты была рядом со мной.
– Папа, у тебя полно тех, с кем ты можешь отпраздновать победу. А у Кита нет никого, кроме меня.
* * *
Они медленно шли к лесу. Это был их любимый маршрут. Как и всегда, Иззи держала Кита за руку.
– Прости меня, – сказала она.
– За что?
– Я понимаю: тебе, должно быть, сегодня тяжело по-настоящему радоваться.
– Почему же? Я рад. Потеря зрения – мелочь по сравнению с потерей жизни. За годы войны погибли миллионы мужчин, женщин и даже детей. Мы победили. Но какой ценой.
– Да. Но мы остались живы и должны жить дальше. Мы англичане, и мы… ты сражался за свободу Англии. И это главное.
– Наверное.
– Осторожно, здесь кочки.
– Давай присядем, – вдруг предложил Кит.
– Зачем?
– Я хочу кое-что сказать. И мне нужно сосредоточиться на словах, а не думать о каких-то кочках под ногами.
Иззи помогла ему сесть и села сама, терпеливо ожидая его слов.
– Я… хочу поблагодарить тебя, – начал Кит.
– За что?
– За твою громадную помощь. За твое терпение, когда я вел себя как свинья. За твое понимание. Ты всегда меня понимала. И за то, что сегодня ты здесь.
– Я знала, что в этот день тебе может быть трудно одному.
– Верно. Но кто еще подумал об этом? Уж никак не моя мать и не мой отец.
– Я думаю о тебе постоянно, – отозвалась Иззи.
– Знаю. И очень ценю твою заботу.
– Когда-то и ты очень много сделал для меня, – улыбнулась она.
– Я? Когда?
– Когда я была совсем маленькой, а папа был… не настолько добр ко мне.
– Это еще мягко сказано. Он вел себя с тобой просто отвратительно.
– Теперь я его понимаю. Ты ведь знал мою маму?
– Да.
– Она была очень красивой?
– Она была очаровательной. Я о ней часто вспоминаю, – вдруг признался Кит.
– Почему?
– Потому что все называют тебя точной ее копией. Это помогает мне представить тебя. Ужасно, что я не могу тебя увидеть.
– Почему ужасно? – спросила она.
– Иззи, я знаю… – начал Кит после долгого молчания, – тебя это немного шокирует. Но…
– Говори, Кит.
– Я… Дело в том… Я подумал… Наверное, мне не стоило этого говорить. Но… словом, я тебя люблю. Очень люблю. Тебе еще всего пятнадцать… Кстати, у меня есть для тебя подарок на день рождения.
– Кит, тебе вовсе не надо было…
– Надо. И я сделал. Я очень много об этом размышлял. Возможно, у тебя на этот счет будут совсем другие мысли. Но если наши мысли совпадают… Я хотел сказать, на следующий год тебе исполнится шестнадцать. И вот я подумал, мы могли бы всем сказать…
– О чем сказать?
Она спрашивала не из кокетства. Она затаила дыхание, поскольку не верила… не осмеливалась верить в то, что могла сейчас услышать от него.
– В дальнейшем… Возможно, когда тебе будет восемнадцать. Моя мать вышла замуж в восемнадцать.
– Замуж? Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?
У нее закружилась голова. Иззи боялась упасть в обморок и даже закрыла глаза.
– Да, Иззи. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Если, конечно, ты чувствуешь, что можешь взять меня в мужья. Я не имел права говорить с тобой об этом, не имел права просить. Но я очень тебя люблю. Без тебя я бы не смог пережить эти годы. И я совершенно не представляю, как проживу без тебя дальше.
– Кит, – прошептала Иззи, удивляясь, что плачет и улыбается одновременно.
– Тебя это ужасает?
– Ужасает? Что ты! Это удивительно. С тех пор как я что-то стала понимать в таких вещах, я мечтала об этом. Думала, как это было бы здорово. Как счастливы были бы мы. А потом… потом я выбросила это из головы, чтобы не уподобляться глупым школьницам, у которых голова набита разной чепухой.
Иззи даже не заметила, как произнесла последние слова, целиком подражая интонации своего отца. Но Кит заметил и улыбнулся:
– Это не такая уж чепуха. Наверное, я прошу у тебя слишком много. Ты же знаешь, с кем тебе предстоит жить. С парнем, который не видит.
– Но этот парень умеет писать удивительные книги. Очень успешный парень, надо сказать.
– Хорошо, не будем спорить. Естественно, ты ведь должна учиться дальше. В университете или в другом месте. Я бы не осмелился мешать тебе в этом.
– Кит! Неужели ты думаешь, что, если мы поженимся, я оставлю тебя и пойду в университет?
– Мы могли бы жить в Оксфорде, в доме, который раньше принадлежал твоей матери. Я думал об этом. Все это можно было бы устроить.
– Да! – с восторгом согласилась Иззи. – Надо же, ты позаботился и об этом.
– И как тебе моя идея?
– Это было бы просто потрясающе. Я еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.
– Только никому ни слова. Пока тебе не исполнится шестнадцать. Иначе поднимется такая шумиха. Вся родня захлопает крыльями.
– Я никому не скажу.
– Иззи…
– Да?
– А можно мне тебя поцеловать? По-настоящему?
– Конечно можно. Только давай…
– Что?
– Давай уйдем подальше в лес.
– А зачем?
– Ну какой ты непонятливый, – удивилась Иззи. – Если это наш секрет, никто не должен видеть нас целующимися, правда? А здесь нас легко могут увидеть.
– Об этом я не подумал, – признался Кит. – Может, ты не хочешь целоваться?
– Очень хочу. Не надо откладывать на потом. Вставай.
* * *
Ночью Иззи лежала без сна и смотрела в темноту. Иногда она улыбалась, иногда ее лицо делалось серьезным. Она была зачарована своим счастьем. Ее давнишние мечты чудесным образом осуществились.
Кит ее любит. По-настоящему. Любит настолько, что хочет на ней жениться. Это было так удивительно. Все произошедшее в этот день было невыразимо удивительным.
И может ли что-то или кто-то им помешать? И почему кто-то должен им мешать? Особенно если они подождут до ее восемнадцати лет. Киту тогда будет двадцать восемь. Он на десять лет ее старше. Когда она была совсем маленькой, эта разница казалась ей такой громадной. А сейчас, ну что такое десять лет?
Иззи знала, что ее отец был значительно старше ее матери. И Оливер тоже выглядит намного старше Селии. Десять лет ничего не значат. Совсем ничего. А они с Китом терпеливые. Они дождутся, даже если ей придется ждать до двадцати одного года. Конечно, так долго ждать незачем. Многие девушки выходят замуж в восемнадцать. Например, старшие сестры нескольких ее школьных подруг.
Но как это чудесно, как удивительно. Кит, ее герой, ее возлюбленный. До чего же он красив и обаятелен. Интересно, представляет ли он это? Кит, умный, храбрый Кит ее любит. Любит! В школе никто из девчонок еще не был влюблен. Во всяком случае, в ее классе. Они по-глупому мечтали о разных кинозвездах вроде Кларка Гейбла и Кэри Гранта, но не о реальных людях. Правда, Джоанна Хамфрис говорила, что в канун Нового года какой-то мальчик ее поцеловал. Но Иззи была уверена, что тот мальчишка явно не умел целоваться так, как Кит. Его поцелуй – это что-то потрясающее. Реальность превзошла самые смелые ее мечты. Внутри все как-то странно шевелилось. Появились какие-то незнакомые ощущения. Теперь она знала: кинозвезды целуются не так, как в жизни. Они больше слюнявят губы, чем целуются. А у них с Китом был настоящий поцелуй. Они стояли в укромном уголке леса, обнявшись. И она чувствовала: у них есть право на любовь. На такую удивительную любовь…
Боже, какая же она счастливая! Невероятно счастливая…
Она и дальше будет счастливой… до конца жизни.
– Леди Селия, боюсь, у него был сердечный приступ.
– Что?
– Сердечный приступ. Сомнений нет.
– Но… – Она взглянула на бледного, неподвижно лежащего Оливера. Лицо мужа было спокойным и даже умиротворенным. – Но он… Я хотела сказать…
– Я понял. Он жив. И держится молодцом. Во многом это и ваша заслуга. Это ведь вы настаивали, чтобы он занимался особыми упражнениями, и держали его на диете. Для человека его возраста, и учитывая его тогдашний инсульт, здоровье у него просто прекрасное. Однако было бы неразумно игнорировать случившееся. Я отнесся бы к этому приступу как к напоминанию матери-природы.
