– Не след Константину свару заводить. Отец звал его сесть на великокняжеский стол, да он сам не захотел покидать Ростова. Чего теперь кулаками махать…
– Мы волю отца чтим, брат! – воскликнул, вскакивая, младший Иван. – Тебе в верности крест целовали! От тебя не отступимся! Коли надо будет, приструним брата Константина!
– Что? Ногой на него топнешь? – усмехнулся Святослав. – Константин не просто удельный князь, он – старший брат, и по старшинству стол ему принадлежит.
– А как же воля отца? – спросил Юрий. – Он передал мне великое княжение и завещал держать его крепко.
– Есть высшая воля, божья: от отца – к сыну, по старшинству. И никто не смеет нарушить установленный порядок.
– Это кто же тебя так вразумил? – спросил Ярослав.
– Епископ Иоанн. Он несет слово божье…
– Постой, постой! – остановил речь Святослава Юрий. – А давно ли ты с ним встречался?
– Неделю тому. Он приезжал в Юрьев, гостил, рассказывал о делах твоих неправедных, о том, что войско готовишь супротив Константина! – запальчиво выкрикнул Святослав.
– И меня проведал Иоанн, – чуть смущаясь, произнес Иван.
– Ко мне тоже приезжал, – махнул рукой Ярослав, – да я его спровадил быстренько, а ноне он в Ростове, у брата Константина.
– Мутит воду Иоанн, – осуждающе покачал головой Юрий. – Ты что, не понимаешь? – обратился он к Святославу. – Константин что чернец, ему только сана не хватает. А станет он великим князем, кто владеть землей володимирской станет? Иоанн!
– Не возводи напраслину на епископа! Не о своей корысти, о единении и силе земли володимирской заботы его. Я ему верю! – упрямо боднул головой Святослав.
– Вот и шел бы к нему! Он быстро на твою голову клобук [47] наденет, – рассмеялся Ярослав.
Засмеялись и остальные братья.
Святослав вскочил со своего места, хотел было что-то сказать, но, отчаянно махнув рукой, выбежал из трапезной.
– Зря ты его так, – озадаченно потер лоб Юрий. – Ты же знаешь, какой Святослав обидчивый.
– Обидчивый, да отходчивый. Пусть подумает. Нечего под дудку Иоанна петь, свою голову иметь надобно. Да ты не тревожься. Малость ветерком обдует его горячую голову, и вернется, – уверенно произнес Ярослав.
Но Святослав не вернулся. Не дожидаясь утра, еще ночью он со своими боярами выехал в Ростов.
Утром Ярослав и Иван разъехались по своим уделам. Они заверили Юрия, что поддержат его во всем. Надо будет, придут с дружинами. Владимир же опять не поехал в свой удел, назначенный ему Юрием Всеволодовичем. Он выжидал и лелеял надежду осесть в Суздале. Удел больше, богаче, а главное – Владимир близко. Жизнь – она долгая. Всякое может случиться: кто ближе, тот, может статься, и займет великокняжеский стол.
Юрий до поздней ночи писал письмо, тщательно подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть старшего брата, не уязвить его княжеской чести. Но в конце письма твердой рукой вывел: «Отец мне старшинство и град Володимир дал. Я крест в том целовал и клятву не нарушу!»
4
Сосватали невесту споро. Со свадьбой решено было не затягивать: жених торопил. Уж больно распалила сердце Ярославово княжна. Увидев ее впервые, Юрий по-хорошему позавидовал брату. Девушка была высока, стройна, черноброва и черноглаза. Она чем-то напоминала прежнюю жену Ярослава, половецкую княжну, но та была маленькой, худенькой, словно отроковица, эта же сияла пронзительной красотой. Решение отца выдать ее за брата великого князя Ростислава приняла с холодной покорностью, как неизбежное. Юрий одарил ее подарками, но они не радовали торопецкую княжну, так как близилось время расставания с батюшкой и матушкой, сестрами и подружками, с беззаботным девичьим житьем. Великий князь ей не глянулся. «Ни статью не вышел, ни обличьем. Ежели и Ярослав такой же, то радости от мужа будет немного, – разочарованно поглядывала Ростислава на именитого свата. – Но делать нечего. Такова воля батюшки».
Два дня ожидали в Переяславле Константина и Святослава, но те так и не появились. Из Ростова вместо старшего брата приехал боярин Еремий Глебович с подарками молодым и письмом. Прочитав послание от Константина, Ярослав в сердцах кинул свиток на пол и обиженно воскликнул:
– Сказался больным! Бог ему судья! Ждать больше некого, едем!
Свадебный поезд растянулся аж на версту. Князья, бояре, дружинники, в дорогие одежды одетые, на аргамаках, под перезвон колокольцев, переливы свирелек, дудок въезжали в город. Такого великолепия Торопец еще не видел. На крыльце княжеского терема дорогих гостей встречал Мстислав Удалой. Ростислава, укрывшись за занавесочкой, из окошка украдкой высматривала Ярослава. Каково же было ее удивление, когда в спрыгнувшем с аргамака молодце она узнала заезжего купца, опалившего ее сердечко дерзким взглядом серых глаз.
Венчал молодых епископ новгородский владыка Митрофан.
Свадьба удалась шумной, веселой. Пировали и в Торопце, и в Переяславле. Все радовались счастью молодых. Да и невозможно было не радоваться, глядя на сияющие лица Ярослава и Ростиславы, не сводящих влюбленных глаз с друг друга.
После свадьбы, перед отъездом Мстислава в Торопец, Юрий предложил торопецкому князю опробовать подаренного ему жеребца. Тот охотно согласился, понимая, что дело здесь не только в подарке.
Выехали за город вдвоем, оставив и бояр, и дружинников на княжеском дворе. Конь оказался хорошей выучки, в меру горяч, быстр и вынослив. Мстислав Удалой остался подарком доволен.
– Комоня этого привели мне из Ошела. Булгары же добыли его где-то на юге у арабов, – охотно пояснил Юрий. – В зиму жеребца поберечь надобно. Он к нашим морозам непривычен, загубить красавца можно, – предупредил он.
– Побережем, – смеясь, Мстислав похлопал ладонью жеребца по холке. – Я его к двухлеткам в табун пущу. То-то приплод знатный будет.
Мстислав спешился и повел коня в поводу.
Спрыгнул с лошади и Юрий. Он никак не мог начать нужного ему разговора, но Мстислав помог ему в этом сам:
– Не скрою, великий князь, лестно мне породниться со Всеволодовичами. Вижу, обиды на меня не таишь за Святослава. Иначе бы сватом ко мне не приехал. Не так ли, Юрий Всеволодович?
– Так, Мстислав Мстиславич, – согласился Юрий. – Делить нам с тобой нечего. У тебя своих забот вдосталь, а у меня от своих хребет трещит.
– Верно, нелегко тебе. Всеволод Юрьевич, того не ведая, посеял семя раздора между тобой и Константином. Какие всходы то семя даст, не ведаю, да только был он у меня, жаловался, просил помощи.
– И что ты, Мстислав Мстиславич, за кем стоишь? – нахмурив брови, спросил Юрий князя.
– Помириться вам надобно, – ушел Мстислав от ответа. – На вас ноне вся Русь смотрит. Не было еще такого, чтобы порядок наследования нарушать.
– Не я его нарушил, – начал было Юрий, но Мстислав его остановил:
– Знаю и потому прошу: помирись с Константином, уступи ему великое княжение.
– Не проси, князь, не могу. Не могу и не хочу. Силы в себе чувствую для дел великих. Константина же обуяла жадность. Я предлагал ему поменяться: мне – Ростов, ему – Володимир и даже Суздаль. Что он мне наметил в удел? Переяславль Южный!
– Я ваших дел не знаю, но прошу: не трогай Ярослава. Пусть поживет, помилуется с молодой женой.
– И этого обещать тебе, князь, не могу. Ярослав сам за себя и решит, с кем он. Я же заверить могу в одном, что первым меча не обнажу.
– Спасибо и на том… – После длительного молчания Мстислав Удалой продолжил: – И за подарок спасибо. Хорош жеребец. Но надо возвращаться. Верно, заждались нас бояре. Ты уж прости меня, Юрий Всеволодович, коли что не так. Поверь, я от чистого сердца тебе добра желаю, но правда не на твоей стороне.
На следующий день гости разъехались по своим городам. Юрий вернулся во Владимир, и здесь его настигла весть: Константин собрал дружину и готовится выступить на Владимир. Юрий Всеволодович тут же отправил гонца в Переяславль к Ярославу: идти ему с ратниками к Ростову. Вскоре выступил и сам с дружинами владимирской и суздальской. У Ростова, за рекой Ишнею, сошлись владимирцы, суздальцы и переяславцы, а с противоположной стороны реки встали ростовцы. Ишнея, маленькая и спокойная, от таяния снега и льда разлилась и стала непреодолимой. Даже княжеские походные шатры пришлось поставить далеко от берега, на опушке леса.
Ярославу не терпелось вернуться к молодой жене, и потому он торопил брата:
– Чего мы сидим? Надобно строить мост и идти на ростовцев. Вон их сколь мало. Я с одними переяславцами затопчу их конями!
– Ты прав, мы сильнее Константина, – согласился Юрий с братом. – Только надобно выждать малость, чтобы он уразумел, понял, что слаб, что супротив нас ему не выстоять.
– А батюшка покойный меня учил: коли меч обнажил, так не грозить им надобно, а головы врагов рубить, – не унимался Ярослав.
– Так то головы врагов, – улыбнулся Юрий снисходительно, – а перед нами не враги.
