юрта, как у всех, но только побольше.
Подобный образ жизни, разумеется, подходил пастухам. И в самом деле, когда постоянно меняешь место жительства, то, прежде чем строить дворец, сто раз подумаешь.
Когда Сыроядец был помоложе, он только язвительно посмеивался над родней, запершейся в городах: ну как можно было вольную степь поменять на каменные дома, своей тишиной и покоем больше смахивающие на погребальные камеры?
Но с возрастом стареющему кагану все больше и больше хотелось покоя, тенистых садов, бассейна с прохладной водой и фонтанов, веющих свежестью. И соблазнительных девушек, нежащихся в тени садов. Говорят, для того, чтобы продлить молодость, надо больше времени проводить с молодыми красавицами.
В конце концов Сыроядец пришел к мысли, что ему также следовало бы завести город. Построить город не хуже, чем у его оседлых родственников, чтобы было и чем похвалиться – ведь Сыроядец был не самым бедным среди них.
Сыроядец даже присмотрел место, удобное для города. Только оно находилось на землях Словена. Разумеется, никакой народ никогда не согласится, чтобы на его землях чужое племя ставило город. Поэтому мечта Сыроядца казалась несбыточной.
Но теперь, когда Словен уговорил свой народ идти на поиски новой жизни, мечта Сыроядца вдруг стала обретать реальные черты.
На радостях Сыроядец собрал совет старшин, чтобы обсудить планы на земли, которые освобождал народ Словена.
Утром перед советом Сыроядец проснулся в приподнятом настроении. Обычно он сразу вставал, завтракал на скорую руку и приступал к делам, но в это утро он изменил своей привычке и долго нежился в постели, в мечтах представляя себе будущий город.
Сквозь тонкие стены юрты пробивались звуки просыпающегося становища. Слышались людские голоса. Ржали лошади, мычали ожидающие дойки коровы.
Около входа кто-то негромко разговаривал. Войлок заглушал голоса, поэтому Сыроядец с трудом разбирал речь.
– Каган спит еще? – спрашивал первый голос.
– Спит, – отвечал второй. Похоже, отвечал дежуривший у входа десятник из охраны.
– Мне надо срочно с ним переговорить.
– Нельзя будить кагана.
– Дело очень важное.
Услышав это, каган скинул со своей груди тонкую руку наложницы, приподнялся и позвал:
– Эй, кто там?! Зайди.
Полог над дверью шелохнулся, и в юрту вошел десятник – в полном вооружении, в шлеме, кольчуге и с кинжалом на боку.
Поклонившись, спросил:
– Что изволишь, каган?
– Кто там ломится ко мне? – спросил Сыроядец.
– Гонец из дозорного отряда с важной вестью.
– Если у гонца важная весть, то чего же ты не пускаешь ко мне? – начал сердиться каган.
– Ты спал.
Проснувшаяся наложница тихо исчезла в складках занавесей в задней части юрты. А Сыроядец накинул халат на плечи и сел.
– Вот теперь не сплю.
Десятник поклонился.
– Пускать его?
– Пускай.
Десятник приоткрыл полог и кому-то проговорил: «Заходи!» – и посторонился. В шатер вошел запыленный воин – видно, он торопился с важной вестью, раз перед тем, как войти к кагану, даже не успел умыться.
Войдя в юрту, он поклонился.
– Что у тебя? – спросил Сыроядец.
Гонец склонил голову.
– Прости, каган, я с плохой вестью.
Каган потерял терпение.
– Ну, так говори дело, чего тянешь?
– В степь вошло войско Болгара, – сказал гонец.
Сыроядец удивленно поднял брови.
– Войско Болгара вошло в степь? Что за ерунду ты городишь?!
Гонец поклонился.
– Это так. Я сам своими глазами видел дружину Болгара.
Сыроядец озадаченно зачесал затылок.
– И чего это понадобилось Болгару в степи?
– Мы взяли языка, – сказал гонец.
– И где он? – оживился Сыроядец.
– К сожалению, он был ранен и умер.
– Глупцы! – разозлился Сыроядец. – Кто ж убивает языков!
Гонец смущенно сдвинул колпак.
– Перестарались.
– Он что-либо сказал перед смертью?
– Да.
– И что?
– Сказал, что Болгар идет на нас войной.
Сыроядец от изумления даже привстал.
– Войной?! О боги, но тут нет ничего нужного для него. Хлеб мы не сеем, городов у нас нет, сегодня мы здесь, а завтра будем в другом месте… Может, я его чем обидел?
– Не знаю, – сказал гонец. – Этого язык нам не успел сказать.
Сыроядец взглянул на десятника.
– Воевода знает о сообщении гонца?
– Я не посмел доложить известие кому-либо, прежде чем ты его не услышишь, – сказал гонец.
– Где воевода?
– Он старшин собрал в своей юрте поговорить перед советом, – ответил десятник.
– Это хорошо, – кивнул Сыроядец, встал и хлопнул в ладоши. Из-за занавесей показалась наложница. Она была уже одетая и принаряженная.
– Неси халат, – приказал Сыроядец. – Поеду по делам.
Наложница кивнула и на всякий случай спросила:
– Есть перед этим будешь, каган?
– Некогда! – отрезал Сыроядец.
Сыроядец оделся и вскочил на коня так быстро, что уже через десять минут был в юрте, где воевода собрал старшин.
Ни воевода, ни старшины не рассчитывали увидеть кагана до начала собрания, поэтому его появление в юрте вызвало некоторое замешательство.
Тем не менее встретили кагана со всеми причитающимися в таких случаях почестями, и воевода проводил кагана на главное место.
Сев на подушку, Сыроядец окинул хмурым взглядом собравшихся.
– О чем говорите?
– О твоем плане строить город, – сказал воевода.
– И что надумали? – поинтересовался Сыроядец.
– Думаем пока, – ответил старший из старшин.
– А чего думать?
– Так никогда у нас не было городов. Вот и сомневаемся: захочет ли народ жить за стенами?
– Понятно, – сказал Сыроядец и махнул рукой. – Ладно – облегчу вам задачу.
Лица старшин вытянулись.
Сыроядец усмехнулся.
– Видно, богам не угодно, чтобы мы основали город на землях Словена.
– Ты проводил волхвование, чтобы посоветоваться с богами? – осторожно спросил воевода.
Сыроядец нахмурил брови.
– Какое волхвование? Болгар с войском идет в степь!
Воевода привстал.
– Каган, но кто тебе принес такую весть?
– Гонец только что прибыл с границы, – сказал Сыроядец. – Поэтому я и пришел посоветоваться, что нам предпринять в связи с этим.
Воевода пожал плечами.
– А что делать? Выйдем навстречу ему. Дадим ему отпор. Степь наша! Нечего ему делать в степи.
Сыроядец взглянул на старейшину.
– А ты что скажешь?
Старейшина кашлянул.
– А что ему надо от нас?
– Пока неизвестно.
– Может, ему нужна наша земля?
– Зачем ему степь?
– Наши женщины?
– У него своих хватает.
– Наш скот?
– Может быть, – сказал Сыроядец и усмехнулся. – Я понял тебя, старик. И в самом деле – ради чего нам воевать с Болгаром и жертвовать жизнями наших мужчин? Не проще ли нам уйти дальше в степь? Степь большая, если Болгар хочет воевать с нами, то пусть сначала найдет нас. А там мы подумаем – стоит ли воевать с ним.
На этом и решили.
И еще три дня Данав со своими разведчиками шли по предгорьям на запад. В горы он
