них за спинами прячется огромная воинская сила, – добавил Добрыня Злат Пояс.
– В том-то и вся докука! – воскликнул Попович. – И наша задача не драка совсем, а скорее определение характера противника. Ополчение южане и сами соберут многочисленное… Надо помочь правильными действиями разведки, дабы обезопасить тылы.
– Насчёт дороги в дальний Киев надобно поразмыслить, – ответили витязи.
– Слушаю я вас и диву даюсь, – сказал, поднимаясь с лавки, Василий Игнатович – невысокого роста с широкими плечами и пудовыми кулаками, лицо перекошено недовольством. – Много воли дал вам Олёша Попович. Я разумею так: если ты русский витязь и воевода наказует – надо сбираться, идти не мешкая. Что скажешь, Ставр?
Высокий, полуседой, но молод лицом Ставр Годинович сощурился и отвечал низким голосом:
– Ежели б Олёша прислал грамотку выступать в любую тьму египетскую, я бы недолго сбирался…
Миша Поток – ладный молодец с косым шрамом во всё лицо – выкрикнул:
– Я верю Олександру Левонтьичу! Ежели он считает, что вражина может грянуть с полудня, стало быть, выезжаем немедля. Жизнь наша ничто по сравнению с отчиной.
– А я согласен с Мишей, – встал во весь свой огромный рост Иван Данилович. – Жизнь наша – ничто. Важно, как ею распорядиться. Пращуры заповедали отдавать живот за землю Русскую? А мы за что отдаём?
Он обвёл недовольным взглядом сотоварищей.
– Верно, за чрезмерное властолюбие удельников, хотения которых рознятся с благом земли нашей. Браты, а вдруг здесь повезёт и выпадет нам возможность схватиться с врагом неведомым… Узнаем, кто такой!
– Теперь вот о чём, – сказал Попович. – Князь владимирский к полудню подмогу не посылает. Опытного суздальского войска там не будет. Оно понятно, что черниговцы да смоляне, кияне да волынцы соберут ополчение, но толку с него – чуть. Опытом воинских дел обладают только дружинники, а вот их совсем немного…
– Мыслишь, южане могут стать биты? – поинтересовался Добрыня.
– Этого никто знать не способен, возможно всякое. Давайте представим: монголы побили русичей. Куда далее устремятся? То-то же… Об этом главная речь. Об этом наша главная забота и дорога туда.
– Ты прав, Александр Леонтьевич, – добавил Тимоня Рязанец. – Я с тобой в согласии… С одного раза, может быть, и никуда не попрутся, но могут призвать свои большие полки, пока ослабление, и станут бить по частям.
– Именно по частям, – с жаром подхватил Попович. – Единство необходимо! Единство! А его на Руси как не бывало, так и не поджидается. Всяк в свою сторону тянет, а отчина остаётся незащищённой. Моё слово таково: идти надо. Знать, кто такие эти самые монголы – необходимо!
На том и порешили.
Подобные съезды витязей происходили периодически, решались вопросы, горели споры.
Помимо советов обязательно были турниры, учебные бои, в которых витязи обменивались новыми приёмами, самими изобретёнными, либо у кого-то перенятыми ударами.
Щитоносцы и слуги, из которых порой вырастали умелые воины, во все глаза глядели, как один меч идёт на несколько топоров и копий, учились правильно укрываться от стрел, если нет щита, одновременно и порознь атаковать… Словом, постигали ратную науку от её истинных носителей.
Проходили и дружеские застолья, вспоминали походы, забавные случаи, пели бывальщины.
Разъехались к середине цветеня-апреля.
Собирались через две седьмицы здесь же, в городище на Гзе.
Отсюда выехали в сторону Киева.
Путь лежал через Владимирское княжество на пограничные рязанские Коломну и Тулу, затем по землям черниговским, между Новосилем и Ельцом, далее – Курск, Вырь, Ромен, Прилуки.
Пока южнорусские ратники двигались по Днепру и вдоль Днепра, из-под Юрьева-Польского, что близ стольного Владимира, стройными рядами, в доспехах, отражающих солнечный свет, осиянная хоругвями и знаменами, по Коломенской дороге ехала дружина русских витязей числом чуть более двухсот. Во главе – Александр Попович и Добрыня Злат Пояс, за ними: Нефедий Дикун, Дмитрий Броня, Иван Данилович, Ждан Половец, Ставр Годинович, Истома Чудский, Данила Денисьевич, Бажен Муромский, Василий Игнатьевич, Миша Поток, другие суздальские, муромские, пронские, рязанские, ярославские, белозерские храбры.
Строй витязей замыкали Алёша Суздалец и Евпатий Коловрат. За ними – щитоносцы, слуги. Евпатий ещё не совсем пришёл в себя, пытаясь доподлинно осмыслить ту великую честь, которая ему выпала. Имена воинов, ехавших впереди, известны всем на Руси. Гусельники и сказители воспевали их подвиги, на них равнялись молодшие. И все, исключительно все ратники мечтали когда-нибудь встать в их ряды.
Сделаться князем невозможно, если ты не княжеского рода. Стать витязем, затем боярином и воеводой – вполне, особенно если есть сила, ловкость в обращении с мечом, копьём, луком. Правда, этого тоже иногда недоставало, храбрых и умелых на Руси всегда было в достатке, но настоящими витязями становились единицы.
У русских витязей был свой кодекс чести, состоящий из четырех правил. Нарушить хотя бы одно из них означало покрыть себя несмываемым позором.
Правила гласили:
«Люби свою землю, как и своих родных.
Не предай свою землю, как и други своя.
Будь жестоким к врагу, милосердным к поверженному.
Не забижай, а охрани слабого».
Русские витязи не странствовали по свету в поисках злых драконов и полонённых красавиц, бездельников на Руси никогда не жаловали; не грабили божьих людей и смердов, добывая себе пропитание. Их слава всегда была доброй, и занимались они благими делами: защищали грады и веси русских княжеств от иноземцев, независимо от симпатий своих князей; стерегли границы в сторожах; выступали поединщиками.
Евпатий оказался в этих рядах благодаря доброй славе отца. Лев Гаврилыч многие годы состоял в дружине витязей и множество раз участвовал в походах и боях, не связанных со службой рязанскому князю…
– Недужен я, друже Олександр, – сказал он Поповичу, – ехать и биться ныне малоспособен, стану вам лишь обузой. Мои руки, моя честь и моя голова – сын Евпатий. Его прошу взять заместо меня.
Льва Гавриловича уважали, но всё равно удивились.
– Други мои, он достоин! – сказал Лев Коловрат. – Ходатайствую и ручаюсь!
Это означало, что отныне его честь и доброе имя в руках Евпатия.
– Верим тебе, – ответил Александр Леонтьевич. – Пусть едет с нами, а далее… Витязя покажет дорога.
Дружина витязей шла спешно, но соблюдая все меры предосторожности. Всё время высылали вперёд дозоры.
Не доходя Курска, стали на отдых у небольшого озерца. Благодать – камыши зелёные, трава изумрудная, дикие утки плавают лодьями…
– В Курск на день заедем, – предложил Попович. – В мови попаримся, они здесь знатные. Да и с Олегом Святославичем словом перемолвиться надобно, стоящий воин…
– Погоди, – перебил его Добрыня, – наш дозор почему-то с чужими возвертается…
Во главе дозора стоял Алёша
