гетман переправился по мосту через реку Вилию, где с помощью пехоты попытался прикрыть свой отход. Бой на мосту продолжался до вечера 29 июля, гетманскую пехоту удалось опрокинуть, но мост подожгли, и гетману удалось отступить.
После полудня московиты и казаки на плечах бегущего литовского войска ворвались в город, где встретили яростное ожесточенное сопротивление. Особенно упорно защищался гарнизон Верхнего и Нижнего виленских замков под командованием Казимира Жеромского, но и он все же вынужден был сдаться к вечеру 31 июля. По свидетельствам очевидцев, московитами и казаками «на улицах, в домах и костёлах было более 10 тысяч человек убито, других забрали в неволю московскую, большая часть города стала полем боя и была окутана пламенем и пеплом». Иными словами, от деяний ожесточившихся солдат и казаков пало не менее трети оставшихся в городе виленских горожан. Согласно всем литовским и польским источникам ходе жестокого взятия город был подвергнут сильному разорению и опустошению. В результате пожаров, страшного мародёрства (и последующей эпидемии) от жестокостей русских войск казаков город был практически разрушен и значительная часть его населения погибла.
Остатки литовского войска численностью не более 5 тысяч воинов отступили на правый берег реки Вилии, сожгли переправу и, видевши сильный пожар в Вильно, направились в Жамойтию, к Кейданам. А некогда красивейший город Восточной Европы горел около недели. Наконец, осчастливленный знаковой победой русского оружия 4 августа царь Тишайший въехал в практически сгоревший город. В тот же день Тишайший объявил себя великим князем Литвы, Волыни и Подолии. Царь тишайший также принял титул «государя Полоцкого и Мстиславского», а немного попозже после взятия многих других значительных литовских городов и земель – «великого князя Литовского, Белой России, Волынского и Подольского».
Вскоре оставшуюся литовскую шляхту на оккупированных Москвой территориях царские чиновники стали приводить к присяге свежеиспеченному великому князю Литвы Алексею Михайловичу Тишайшему. Главным воеводой в Вильно царь Тишайший назначил князя Михаила Шаховского. В универсале от 7 октября Алексей Михайлович обещал безопасность шляхте, всем оставшимся мещанам и крестьянам виленского края, однако ему после жестокостей и мародерства царских солдат и казаков мало кто верил. В окружающих лесах уже действовали самовольно организованные – на свой страх и риск – партизанские крестьянские отряды.
В это же время царю, намеревавшемуся идти на столицу Польши Варшаву и там получить польскую корону, воеводы доложили, что в северные районы Литовского княжества входит сильная шведская армия под началом знаменитого полководца Магнуса Делагарди. Царь Тишайший был обескуражен этим «шведским маневром», реализация его объявленных планов «брать Варшаву», прогнать с трона короля Яна Казимира и самому получить польскую корону трещали по швам. Всё это могло привести к столкновению, а потом и к войне Москвы со Швецией, что совсем не входило в обозримые и дальние планы Тишайшего. «Шведский маневр» Делагарди и неожиданное вмешательство короля Швеции сорвало планы царя двинуться к Варшаве.
Вместо вторжения в Польшу московские войска начали очищать от литовского противника ближайшие к Вильно поветы, часть войск пошла на Ковно, Гродно и Кейданы. Город Ковно был взят 6 августа, Гродно пал 22 августа, а Кейданы были захвачены в конце сентября. К октябрю только небольшая территория Гродненских и Брестских земель оставались свободными от московских войск и казаков. Пять тысяч казаков полковника Василия Золотаренко в начале осени прошли вдоль Немана вниз по течению, захватили Лиду, Ивье, Липнишки, Олькеники, Любчу. Потом они повернули назад, захватили и сожгли Мир, Кореличи, Яремичи, Рубежевичи, Столбцы, перебив тех жителей, которые не успели покинуть эти города и местечки.
Тишайший с явным неудовольствием выслушивал доклады своих чиновников о жестокостях и зверствах казаков. Но осуждать их, вступая в спор с буйными соплеменниками гетмана Богдана Хмельницкого, не было никакого желания, да и времени на их острастку не было у Тишайшего – себе дороже. «Шведский маневр» и разворот военных действий полководца Делагарди явно озадачил Тишайшего царя, ведь очень скоро выяснилось, что продолжать наступление московскому войску на запад или на север практически невозможно.
Там шведские войска уже реально овладели Польшей, 29 августа войска Делагарди вступили в Варшаву. Лифляндская армия генерал-фельдмаршала Левенгаупта численностью около семи с половиной тысяч воинов перешла Западную Двину и заняла радзивилловский замок Радзивилишки. Затем шведы частью сил продвинулись к Биржам, другие шведские отряды заняли епископство Пильтен на Балтике, Браславль, Икажно и Друю на Западной Двине.
Литовский гетман Яянуш Радзивилл и большая часть сенаторов Литвы в августе 1655 года подписали Кейданскую унию, по условиям которой великим князем Литовским признавался шведский король Карл X Густав, объявлялась личная уния (объединение) Швеции и Литвы, а литовские войска поступали под начало шведского командования Делагарди.
Впрочем Тишайшему царю доложили, что шведы после их «опасного маневра» не планировали каких-то враждебных действий против царских войск и отказались от плана продвинуться на Ковно или тем более к Вильно. Кроме того, условия унии вызвали раскол в литовском войске: гетман Госевский был взят под стражу, а несколько литовских полков объявили о создании Вержболовской конфедерации против шведов и Радзивилла.
Еще 20 августа Алексей Михайлович Тишайший все же написал шведскому королю Карлу X Густаву послание: о своем намерении идти на Варшаву и Краков и добиваться выгодных условий мира у польского короля. В тот же день свежий корпус – Новгородский полк князя Урусова (8000 воинов) двинулся из окрестностей Полоцка к Вильно в качестве подкрепления главной царской армии. Однако новые известия о полном покорении Польши шведскому королю заставили царя отказаться от своих планов и объявить об окончании Государева похода (22 сентября). Конница распускалась по домам до мая 1656 г., солдатские полки составили гарнизоны Вильно, Ковно, Гродно, Борисова, Могилева, Шклова, Нового Быхова, Смоленска. Представлять и расширять царскую власть на западе Литвы был оставлен боярин Урусов, который с Новгородским полком в сентябре 1655 г. расположился в районе Ковно.
Летняя кампания 1655 г. завершилась полным разгромом литовской армии, были заняты столица и большая часть территории Литвы. Это дало царю повод заявить претензии на титул великого князя Литовского. Однако вмешательство в войну Швеции не позволило довершить задуманный царем «Смоленский вызов» и обеспечить ускоренное поражение Речи Посполитой. Сенаторы и сословия Польши увидели возможность выхода из военно-политического кризиса польско-русской войны в союзе со Швецией и поспешили перейти на сторону Карла Густава.
Царь завершил кампанию и отбыл в Москву в ожидании полномасштабных посольских контактов со шведскими властями, в ходе которых все спорные вопросы о титулах, демаркационной линии и разделе сфер влияния в Польше и Литве будут решены дипломатическим путем. Однако на территории Литвы были оставлены значительные воинские контингенты, способные удержать основные завоевания в случае нового конфликта.
Оказавшись в Москве, царь Тишайший, решил тут же поехать
