столь поздний час нам не встречалась ни одна живая душа, и тишину нарушал только звук наших шагов. Кеччо опережал нас на несколько ярдов. Между крышами домов виднелась только полоска неба, по которому неспешно плыли облака. Лишь в одном месте сверкала звездочка. Теплый ветер дул в лицо и наполнял душу меланхолией. Я подумал, как это приятно, заснуть в такую дивную ночь и уже никогда не проснуться. Я устал, мне хотелось провалиться в вечный сон…
Внезапный крик заставил меня вздрогнуть.
Я увидел, как из тени домов к Кеччо метнулись черные фигуры. Поднялась рука, что-то блеснуло в темноте. Кеччо бросило вперед.
– Маттео! – крикнул он. – На помощь! На помощь!
Мы кинулись к нему, вытаскивая мечи. Завязалась схватка, нас трое против четверых, звенели удары мечей, послышался крик одного из нападавших, сраженного Маттео. Донесся топот бегущих ног, из-за угла появился небольшой отряд, раздался голос Эрколе Пьячентини:
– Что тут происходит?
– Помоги нам, Эрколе! – ответил Маттео. – Одного я убил. Кеччо ударили кинжалом.
– Ага! – И по приказу Эрколе его люди ринулись в бой.
Новые крики, звон мечей, тяжелые удары тел о землю.
– С ними покончено! – крикнул Маттео.
Все эти крики и шум схватки перебудили жителей ближайших домов. В окнах зажглись свечи, из них выглядывали женщины в ночных рубашках и колпаках. Открывались двери, на улицу выскакивали мужчины в сорочках и с мечами.
– Что такое? Что такое?
– Кеччо, ты ранен? – спросил Маттео.
– Нет. На мне кольчуга!
– Слава богу, ты ее надел. Я видел, как тебя бросило вперед.
– Это от удара. Поначалу я не понял, ранен я или нет.
– Что случилось? Что случилось? – Горожане окружили нас.
– Они пытались убить Кеччо! Кеччо д’Орси!
– Господи! Он жив?
– Кто это сделал?
Взгляды устремились к четырем мужчинам, мешками лежащим на земле, из их ран струилась кровь.
– Они мертвы!
– Грабители?! – воскликнул Эрколе. – Они напали на тебя, не зная, что ты не один.
– Грабители! С какой стати грабителям нападать на меня этой ночью? – спросил Кеччо.
– Смотрите, смотрите, – указал кто-то из зевак, – один шевелится.
Не успели эти слова сорваться с губ мужчины, как один из солдат Эрколе вонзил кинжал в шею раненого, крикнув:
– Bestia! [22]
Дрожь пробежала по распростертому на земле телу, и оно застыло.
– Глупец! – сердито рявкнул Маттео. – Почему ты это сделал?
– Он убийца, – ответил солдат.
– Он нам нужен был живым, а не мертвым. Мы могли бы узнать, кто его нанял.
– О чем ты? – спросил Эрколе. – Это же обычные грабители.
– Вот и стража! – крикнул кто-то.
Подошли стражники, их быстро ввели в курс дела. Командир выступил вперед, осмотрел лежащие на земле тела.
– Они все мертвы.
– Унесите их, – распорядился Эрколе. – До утра оставьте в церкви.
– Стоп! – остановил его Кеччо. – Пусть принесут факелы, вдруг мы кого-то узнаем.
– Нет, сейчас уже поздно. Сделаем это завтра.
– Поздно будет завтра, Эрколе, – возразил Кеччо. – Несите факелы.
Принесли, осветили лицо первого мужчины, перекошенное гримасой смерти.
– Я его не знаю.
Потом второго.
– И его тоже.
Лица двух остальных также оказались незнакомыми. Кеччо покачал головой. Но тут же раздался голос:
– Эй, да я его знаю!
Мы повернулись к кричавшему.
– И кто он?
– Я его знаю. Это солдат из гвардии графа.
– Ага! – Маттео и Кеччо переглянулись. – Из гвардии графа!
– Это ложь, – возмутился Эрколе. – Я знаю всех солдат, а этого вижу впервые. Говорю вам, это грабители.
– Эрколе, безусловно, прав, – кивнул Кеччо. – Это обычные грабители. Пусть их унесут. Они уже заплатили высокую цену. Доброй ночи, друзья мои. Доброй ночи, Эрколе, и спасибо тебе.
Стражники подхватили трупы за голову и ноги и одного за другим унесли по темной улице. Мы втроем двинулись дальше, зеваки разошлись, все вокруг вновь стало тихо и пустынно.
Мы молча шли бок о бок. Добрались до дворца д’Орси, вошли, поднялись наверх, в кабинет Кеччо. Слуги принесли свечи, удалились, плотно затворив за собой дверь, после чего Кеччо повернулся к нам.
– И что?
Мы с Маттео промолчали. Кеччо сжал кулаки, глаза его сверкнули, он прошипел:
– Негодяй!
Мы все знали, что приказ отдал граф.
– Клянусь Богом, я так рад, что ты жив и невредим, – сказал Маттео.
– Каким же я был дураком, поверив его словам! Мне следовало знать, что он никогда не забудет оскорбление, которое я ему нанес.
– Он все хорошо спланировал, – заметил Маттео.
– Кроме солдата, – напомнил я. – Не предусмотрел, что его могут узнать.
– Возможно, он командовал остальными. Но как хорошо он все подготовил, задержал нас после ухода остальных, чуть не убедил Филиппо и меня уйти домой, оставив тебя одного. Катерина в этом участвовала.
– Интересно, почему он не отменил покушения, когда понял, что вы не один? – спросил я.
– Он знает, что один я никуда не хожу, а второго такого случая могло и не представиться. Возможно, он думал, что им удастся отбиться от вас, может, даже убить.
– А Эрколе и его люди?
– Да, я думал об этом. Единственное объяснение – они ждали наготове, чтобы прикрыть их отступление, если бы они добились успеха, и убить, если бы покушение провалилось или они не смогли бы сбежать.
Так они и сделали. Я видел, как Эрколе подал знак солдату, добившему раненого.
– Возможно. Идея состояла в том, чтобы уничтожить всех свидетелей и исключить расследование.
– Что ж, теперь все увидят, что это опасно – выполнять грязную работу для Риарио.
– Это точно!
– И что теперь?
Кеччо посмотрел на Маттео, но не ответил.
– Ты все еще отказываешься поступить с Джироламо так же, как он попытался поступить с тобой?
– Нет! – без запинки ответил Кеччо.
– Правда? – вырвалось у нас обоих.
– Так ты согласен? – добавил Маттео.
– Теперь я не вижу причин, мешающих мне самому свершить правосудие.
– Убийство? – прошептал Маттео.
– Убийство, – твердо ответил Кеччо, а после паузы продолжил: – Это единственный оставшийся у меня выход. Вы помните слова Лоренцо? Они со мной изо дня в день, я обдумывал их снова и снова: «Дайте Кеччо знать, что только дурак ставит перед собой цель, которой не может или не хочет достигнуть, а мужчина, который достоин зваться мужчиной, уверенно и с ясным умом идет к цели. Он видит суть и отметает все ложное. И когда разум подсказывает ему средства для достижения этой цели, он глупец, если отказывается воспользоваться ими. Если же он мудр, то действует быстро и без колебаний». Я вижу цель и достигну ее. И знаю средства, и буду дейстовать быстро и без колебаний.
– Я рад, что ты наконец-то так заговорил, – кивнул Маттео. – Многие нам помогут. Моратини
