– Народ, государь, не просто люди, мужики и бабы, а основа государства, даже оно само и есть. Ведь если бы не было народа, то не было бы и государства, ведь так?
– Наверное.
– Так, государь! А народ иногда бывает недоволен.
– Чем?
– Ну, скажем, жизнью своей, поборами бояр, несправедливостью. Тогда он идет к тому, кто Божьей волею поставлен над ним. К государю идет, ибо только в нем видит защиту. Ты позже поймешь, что заставило сегодня людей выйти на площадь, но бояться народа не следует. Коли ты к людям относишься с любовью, то и они тебе ответят тем же. Москвичи увидели тебя и успокоились.
– Нет, – возразил Иван. – Народ успокоился после речей владыки.
– Так владыка и объяснил им, что причин для волнения нет. Великий князь, то есть ты, на месте, значит, в государстве порядок.
– А кого же тогда уморили и почему мама литвинка?
– Твоя мама из Литвы. Она православная, но родом оттуда. Есть такая страна по соседству с Русью. Вот потому и называли ее люди литвинкой. Все остальное тебе послышалось. Когда много людей кричат, их трудно понять. Вопят они одно, а слышится другое.
– Но Ивана Овчину ругали грязными словами. Это я слышал. Почему его не любят? Он же хороший, ласковый, играет со мной, кенаря учит петь под свирельку.
В разговор вступил Федор:
– Видно, Овчина кому-то плохо сделал, вот и ругали его люди.
– Но он же хороший!..
Дмитрий и Федор переглянулись. Ну что ответить ребенку? Сказать, что тот человек, которого он любит, на самом деле подлец, способный предать? Это нанесет непоправимый вред мальчику. Лгать же тоже нельзя.
Непростую ситуацию разрешила великая княгиня.
Она появилась в покоях, сразу подошла к сыну и спросила:
– Ты сильно испугался, Ваня?
– Да, мама. Не хочу больше выходить и стоять пред людьми.
– И не будешь! Так надо было сегодня. Пойдем, мой мальчик, ко мне.
Не обращая внимания на Ургина и Колычева, княгиня увела сына с собой. По коридору быстрым шагом прошел Овчина-Телепнев в сопровождении трех стражников.
Ургин усмехнулся.
– Забегал наш герой! Даже по дворцу с охраной гуляет.
– Так он похлеще Ивана испугался.
– Поделом ему. Может, спеси и поубавится.
– Разве что на время, Дмитрий.
– Пойдем, Федя, во двор. Душно здесь, в палатах.
– Да, пойдем! Сейчас тут и без нас дел хватает. А что еще будет!..
– Посмотрим.
Ургин и Колычев спустились во двор.
К ним подошел Тимофеев и спросил:
– Видали, как засуетились бояре, особенно Овчина? Побледнел, застыл как истукан, а потом бегом со стены, позвал стражу да спрятался в палатах.
К ним подошел Матвей Гроза и осведомился:
– Слышали новость, начальники?
– Что за новость? – спросил Дмитрий.
– Князь Андрей Старицкий, узнав о смерти брата, бежал из удела и сейчас собирает войско.
– Войско? Из кого?
– Так у него своя дружина есть, а теперь вроде большую рать созывает. На Москву уже и грамоты прислали, которые он отправляет боярам. Князь Андрей призывает их идти к нему на службу, дабы свергнуть иго думы.
– Ты что же, читал эту грамоту? – спросил Тимофеев.
– Дьяк читал. Не веришь? Вот те крест! В грамоте написано, мол, великий князь – младенец. Вы не ему, а боярам служите. Дальше дьяк прочитать не успел. Забрали у него грамоту да отнесли Елене. А та к себе Овчину и Никиту Оболенского позвала. Видать, совет держать.
– Без созыва думы?
– Вот чего не ведаю, того не ведаю! Да и не мое это дело.
Дмитрий проговорил:
– Ну вот и начинается. Князь Андрей отважен, немалое войско собрать может. Его дела могут обернуться великой бедой для Руси.
– Опять, Дмитрий, твои предчувствия оправдались, – проговорил Федор.
– Пока еще нет. Молю Господа, чтобы я ошибался.
– Останемся здесь или к тебе поедем?
– Тут делать нечего. Что надо, мы и так узнаем. Ивана нам сегодня не увидеть. Едем ко мне, но стражников оставим тут.
– Конечно! Я передам команду Матвею Грозе.
– Да, Федя, и выезжай к мосту. Мы с Гришей там будем ждать тебя.
Елена вошла в палату опекунского совета и села в кресло. Князья устроились на лавках.
Правительница развернула грамоту князя Старицкого и злобно проговорила:
– Ишь ты, что рассылает. Великий князь, мол, младенец, не ему, а боярам вы служите. А он, князь Старицкий, рад всех жаловать. – Она бросила грамоту за кресло, посмотрела на князей. – Ну и что делать будем?
Поднялся Никита Оболенский.
– Надобно думу созвать, дабы принять верное решение.
– Думу? – вскричала Елена. – Что она может решить, эта дума? Да и времени терять нельзя.
В палаты вошел князь Иван Шуйский.
– Дозволь сказать, княгиня.
– Что у тебя, князь?
– Плохие новости, государыня.
– Да говори ты, не тяни душу.
– Грамоты князя Андрея Старицкого сделали свое дело. Надежные люди донесли, что многие бояре приняли сторону мятежника.
– Где сейчас Старицкий, известно?
– По пути в Новгород. Там его ждут. Но неизвестно, поедет ли князь Андрей туда или остановится где-нибудь в ближних уделах. Одно можно утверждать смело!.. Войско он соберет сильное и поведет его на Москву, дабы занять место правителя, возможно, и престол, низложив своего малолетнего племянника.
– Откуда он наберет сильное войско?
– Да из того же Новгорода, других уделов.
– И это войско сможет взять Москву?
– Как знать, государыня. На Москве тоже немало людей, верных князю Андрею. Ему могут и татары подсобить. Крымский хан не упустит возможности нанести удар по Москве. Так и казанцы, ливонцы. Большая беда может случиться, коли не остановить Старицкого.
Елена крикнула:
– Как остановить? У тебя есть план?
Ответ Шуйского упредил Овчина-Телепнев:
– У меня есть, княгиня!
Елена внимательно посмотрела на фаворита, перевела взгляд на Шуйского.
– Мне, князь, надобно срочно и достоверно знать, где остановится князь Старицкий, кто будет пополнять его войско, начнет ли он переговоры с татарами. Это дело на тебе.
Шуйский поклонился.
– Слушаюсь, княгиня.
– Ступай!
Шуйский удалился.
Елена обратилась к Овчине и Оболенскому:
– Как вам новость, князья? И что у тебя за план, Иван?
Князь Овчина, не вставая, ответил:
– План прост, княгиня. В нем же ответ и на твой первый вопрос.
– Я слушаю тебя.
– Дабы не допустить междоусобной войны, которая разрушит государство, надобно пойти на хитрость, обмануть Старицкого. Нам придется собрать войско, часть которого направить к Новгороду, другую – к стану князя Андрея, коли он будет собирать рать где-то в другом месте. Мы узнаем об этом от Шуйских.
– А коли Старицкий в Новгороде соберет рать? – спросила Глинская.
– Тогда следует идти туда.
– Дальше?
– Надо встать против войска Старицкого, но битвы не начинать, а вступить с ним в переговоры. Убедить в том, что ты зла на него не держишь, просишь распустить войско и спокойно вернуться в Москву. Обещаешь не только не подвергать опале, но и дать ему место во главе думы, как и подобает его сану. В том, мол, ты клянешься и крест целуешь. Князь Андрей отважен, но слаб, ибо доверчив. Он умен, прекрасно понимает, к чему может привести мятеж, поднятый им. Это сейчас Андрей выступает против Москвы, потому как иного выхода не видит, считает, что участь Юрия грозит и ему. Когда же он узнает о милости, то успокоится, примет предложение, поверит твоей клятве, княгиня.
– Но я не намерена давать бунтовщику и изменнику никакой клятвы.
Князь Овчина хитро улыбнулся.
– А того и не требуется, государыня. Вести переговоры с князем Андреем будешь не ты.
– Верно, Иван, это твоя забота. Ты же поведешь полки к стану изменника. Другое войско, отправляющееся к Новгороду, возглавишь ты, князь Никита. – Елена перевела взгляд на Оболенского.
Овчина-Телепнев и Никита Оболенский поклонились и в один голос ответили:
– Слушаюсь, государыня.
Елена посмотрела на Овчину и заявила:
– Сумеешь обмануть Андрея Старицкого, привести его сюда, возглавишь опекунский совет. Встанешь выше всех бояр. Моей благодарности не будет границ. А с бунтовщиками разберусь я лично. Горько пожалеют об измене те, кто решил пойти против меня. Мне придется пожурить тебя, князь Овчина, за то, что клятвы от моего имени раздаешь, так то для виду, стерпишь.
– Стерплю, государыня! Все вынесу, лишь бы угодить тебе и великому князю Ивану Васильевичу.
– Что ж, на том и порешим. Собирайте, князья, войска, действуйте как можно быстрее. Время теперь во много раз дороже золота. Ступайте, я побуду здесь. Подумаю еще. Но план принимаю и утверждаю. На вечер объявите созыв ближних бояр. Пусть дума одобрит наши решительные меры против изменников и бунтовщиков.
– Слушаюсь! – ответил Овчина-Телепнев, поклонился и вышел из палаты вместе с князем Никитой Оболенским.
Коварный замысел Овчины-Телепнева удался.
К Новгороду с сильной дружиной подошел Никита Оболенский, но князя Старицкого там не застал, о чем послал известие Овчине-Телепневу. Лазутчики Шуйских донесли, что стан князя Андрея находится за Старой Руссой, в Тюхоли. Туда и поспешил Телепнев, отправив наказ Оболенскому в городе без его приказа разрухи не чинить, установить наблюдение за боярами.
