Его открытое лицо вдруг стало замкнутым.
— Должно быть, вы ошиблись, здесь нет никакого Дэвида.
— Я уверена, что это не так: сегодня после полудня у одного из моих друзей здесь назначена встреча с ним.
— Может быть, но я не в курсе.
Внезапно Леа почувствовала усталость. Поняв, что ничего не добьется от этого добродушного человека, она села за столик.
— Пожалуйста, принесите мне кофе.
Бурда, которую он ей принес, была отвратительной, но зато горячей. Официант исчез в задней комнате.
Через несколько секунд перед ней возник Лоран.
— Ты сошла с ума! Что ты здесь делаешь?
— Я ждала тебя.
— Пойдем, тебе нельзя здесь оставаться.
Не возражая, она прошла за ним в комнату за стойкой бара. Здесь не было окон, только смятая постель, простой деревянный стол, нормандский шкаф и трактирные стулья. Двое мужчин встали при ее появлении.
— Это она, — сказал Лоран, подталкивая Леа. — Можете ей доверять, она часто помогала мне и Фортюна.
— Но зачем она пришла? Это безумно опасно.
Эти двое, похожие на инквизиторов, начинали ее раздражать. И о каком еще Фортюна говорил Лоран? Она не знала никого с таким именем… Один из незнакомцев, тот, что пониже ростом, вдруг улыбнулся ей.
— Оставь ее, ты же видишь, что она боится.
Боится?.. Ладно, пусть думают так, если им доставляет удовольствие считать ее слабой женщиной.
Маленький брюнет, вступившийся за нее, спросил:
— Почему вы искали Дэвида?
— Я знала, что Ло…
— Не произносите имен.
— Я знала, что… мой друг встречается с ним.
— Кто вам сказал об этом?
Леа устало вздохнула.
— Он; это же очевидно.
— Это правда? — сухо спросил тот, повернувшись к Лорану.
— Да.
— Вы отдаете себе отчет в том, что совершили большую оплошность?.. Но я думаю, что вы были правы, — рассмеявшись, сказал он. — Простите меня, мадемуазель, за этот допрос. Позвольте представиться: Аристид. А это Дэвид. А вы? Как нам вас называть?
Не раздумывая, Леа ответила:
— Экзюперанс.
— Экзюперанс… — повторил Аристид. — Странное имя; похоже на «эсперанс»[2]. Ну что же, это хороший выбор.
Лоран взглянул на нее с понимающей улыбкой. Он знал, откуда появилось это имя: они вместе ходили смотреть на эту маленькую «святую» в собор Верделе.
— Я видела Камиллу, мне удалось передать ей письмо.
— Как она?
Леа решила забыть о своем обещании.
— Она больна; нужно освободить ее как можно скорее.
Лоран облокотился на спинку стула, ничем не выдав своего беспокойства.
— Аристид считает, что обращаться к Большому Клеману слишком рискованно. Он ему не доверяет, — сказал Лоран.
— Но он ошибается! — воскликнул молчавший до сих пор Дэвид. — Я знаю Большого Клемана. Мы вместе с ним разыскивали и расчищали новые площадки для парашютистов, устраивали новые склады оружия. Это надежный человек, пользующийся полным доверием Центра. Не знаю, что имеет против него Аристид, — он никогда не хотел с ним встречаться.
— Послушай, Дэвид, не стоит вновь заводить споры по поводу твоего Большого Клемана. Может быть, он и «надежный», как ты говоришь, но слишком много говорит, ведет слишком заметную жизнь, у него слишком много связей. Здесь все знают, что «месье» Большой Клеман — крупный руководитель Сопротивления. Не знаю, с чего это они там, в Париже, решили назначить такого паяца, как он, руководителем региона В2! В Бордо, наверное, только гестапо не знает этого.
— Ты преувеличиваешь! У каждого свой способ бороться.
— Я знаю, что, может быть, несправедлив, но что-то мне подсказывает, что этот морской офицер, бывший роялист, близко знакомый с полковником Роком, сыграет с нами плохую шутку.
— Опять ты со своим даром предвидения!..
Леа забавлял этом обмен мнениями по поводу «поручителя папы». Она пыталась вспомнить о впечатлении, которое Большой Клеман произвел на нее во время их единственной встречи. Перед глазами возник образ рослого, представительного мужчины, обычный образец делового человека, каких уважают в Бордо, — словом, ничего примечательного.
— А если с ним встречусь я?
Три пары глаз уставились на нее.
— Я уже имела с ним дело.
— Как это? — спросил Аристид.
Леа рассказала, как ей было поручено передать Большому Клеману документы под видом бумаг отца.
Аристид прикидывал про себя: «Может быть, это и неплохая идея, надо подумать».
— Когда назначена встреча?
— Завтра, у него, за час до начала комендантского часа.
— Можно отменить, — сказал Дэвид. — Если надо, я займусь этим.
— Хорошо, отменяй, — ответил Аристид.
— Сегодня вечером я должна была вернуться в Монтийяк. Мне нужно позвонить, а то они будут волноваться. А еще мне необходимо встретиться с другом, с которым мы должны были вернуться в Лангон.
— У вас нет времени. Кто-нибудь позвонит с почты вашей семье. Что же до вашего друга, то он это переживет. Один из наших будет идти за вами до бульвара Вердон и подождет там, чтобы обеспечить вашу безопасность. Вы зададите Большому Клеману один вопрос: «Согласен ли Центр помочь организовать побег мадам д’Аржила?»
Несколько минут Леа сосредоточенно думала, не слушая то, что он говорит.
— Абсурд, — сказала она наконец. — Если я спрошу это у Большого Клемана, который, как вы говорите, слишком много болтает, то сразу станет ясно, что я вам помогаю, и я окажусь под подозрением. Кроме того, если побег Камиллы удастся, то до конца войны она будет вынуждена скрываться, а это, учитывая ее состояние, нежелательно ни для самой Камиллы, ни для ее сына.
— Да, это верно, — сказал Аристид. — Что же вы предлагаете?
— Я встречусь с ним от своего имени и буду умолять помочь Камилле из соображений гуманности.
— Но он знает, что вы связаны с Сопротивлением, потому что вы уже передавали ему документы, — сказал Дэвид.
— Я уже подумала об этом. Я буду изображать ветреную девушку, которая совершенно не понимает важности того, что делает.
Аристид недолго раздумывал над этим предложением. Ему нравилось здравомыслие Леа.
— Думаю, что она права. Дэвид, скажи Мотыге, чтобы потихоньку шел за ней, когда она выйдет. Экзюперанс, вам не нужно возвращаться сюда, это было бы слишком опасно.
Дэвид вышел из комнаты.
— Со мной будет все в порядке, — заверила Леа.
— Не знаю, должен ли я позволять тебе подвергать себя такому риску ради меня, — сказал Лоран.
— Это не ради тебя, а ради Камиллы.
Странно, но она говорила искренне и прекрасно отдавала себе отчет в том, что со времени их драматического бегства по заполненным беженцами дорогам не переставала чувствовать ответственность за судьбу молодой женщины.
Лоран молча прижал ее к себе.
Вошел Дэвид.
— Мотыга ждет ее на улице. Если у Большого Клемана что-нибудь пойдет не так, то, выходя, наденьте вместо своей шапочки этот платок. Мотыга поймет и будет готов вмешаться. Он будет идти за вами, пока вы не подадите ему сигнал, что все в порядке и вы в безопасности. Вам нужно будет вот так сложить пальцы и поднести их ко рту. Вы все поняли?
— Ну, конечно же, это не так сложно.
— Завтра после полудня я буду ждать вас в «Регенте» на площади Гамбелта.
В комнату вошел хозяин кафе.
— Все в порядке, она может идти.
Леа кивнула им и вышла. Когда она проходила мимо хозяина, тот сказал:
— Не обижайтесь, малышка, но я тоже, подчиняюсь инструкциям.
Вместо ответа Леа одарила его своей самой чарующей улыбкой.
Был уже очень поздний вечер; в окнах домов и магазинов погасли огни, хотя из-под дверей пробивался слабый свет. Уличные фонари не горели. Холодно, сыро… К счастью, бульвар Верден находился не так далеко от набережной Шартон.
Возле дома № 34 стояло много автомобилей, в подъезд входили элегантно одетые люди. Леа колебалась. Может быть, сейчас не самое лучшее время для встречи с Большим Клеманом?
А, будь что будет. Раз уж она здесь, то нужно войти. Она позвонила.
— Это вы, милая моя!..
Леа подняла голову и сразу узнала его. Он тоже ее узнал.
— Что вы хотели?
— Мне нужно с вами поговорить.
— Вы пришли не вовремя, я жду друзей, приходите завтра.
— Нет, это вопрос жизни и смерти, — сказала она, мелодраматически напрягая голос, — только вы можете мне помочь.
Большой Клеман удовлетворенно улыбнулся.
— Поверьте, мадемуазель, для меня большое удовольствие помочь такой очаровательной особе, как вы, но момент выбран вами очень неудачно.
— Прошу вас, я лишь вкратце расскажу, о чем речь.
— Хорошо, пройдите в мой кабинет. Дорогая, — сказал он подошедшей к ним молодой женщине, — я отлучусь на несколько минут, прими наших гостей.
Он пропустил ее в кабинет, который был уже знаком Леа. Она начала убеждать Большого Клемана, кокетничать и взывать к жалости…
