Виктор Поротников - Русь против Тохтамыша. Сожженная Москва

Ознакомительная версия.

К счастью для Мамая, в эти дни к нему примкнуло еще около четырех тысяч всадников из его рассеянного по степям воинства. Таким образом, под началом у Мамая собралось около семи тысяч конников. Старейшины племени карабиркли изъявили готовность поддержать Мамая в его противостоянии с Тохтамышем. Послы из племени кунун тоже заверили Мамая в своей преданности ему. Лишь посланцы из племени оглы не сказали Мамаю ничего определенного, выпросив у него время на раздумье. От племени эльбули и вовсе никто не прибыл. Это было плохим знаком. Дабы не оттолкнуть от себя колеблющихся, Мамай не осмеливался выказывать свой крутой нрав, сознавая, что былого могущества у него теперь нет. Владычество над Золотой Ордой Мамаю предстояло завоевать в схватке с Тохтамышем.

Из троих сыновей Мамая лишь самый младший находился в отцовской свите. Младшему Мамаеву отпрыску было пятнадцать лет, его звали Басаром. Поскольку Басар был трусоват и плохо владел оружием, Мамай не позволил ему участвовать в битве с русскими полками на Куликовом поле. Во время бегства от победоносных русских дружин Басар не отставал от Мамая, благо конь под ним был арабских кровей.

Старшие сыновья Мамая, Солтанбек и Салджидай приняли участие в сече с русским войском. Что с ними сталось, Мамай не знал. Убитыми его сыновей никто не видел, но и среди тех воинов, кому удалось уйти живыми с поля сражения, их не оказалось. Вполне могло случиться и так, что Солтанбек и Салджидай, получив ранения, угодили в плен к русам. Мамай сильнее всего горевал о своем любимце Солтанбеке. В глубине души Мамай тешил себя надеждой на то, что его старшие сыновья либо где-то затаились, оставшись без лошадей, либо сумели ускакать от русской погони и до сих пор блуждают по степям.

К войску Мамая, стоявшему станом на реке Хопер, то и дело прибивались разрозненные группы татар, кипчаков и саксин, пробиравшихся на юг. Это были мелкие осколки от могучего Мамаева воинства, утратившего единство и дисциплину после тяжелого поражения на Куликовом поле.

Всех потомков Чингисхана татары называли царевичами-огланами. Именно отпрыски «золотого Чингизова рода» имели право на высшую власть в Золотой и Синей Орде, а также в державе Хулагидов, раскинувшейся на территории Ирана и Закавказья.

Тохтамыш был старшим сыном Туй-Ходжи, владевшего Мангышлаком в Синей Орде. Свой род Тохтамыш возводил к Тукай-Тимуру, самому младшему из сыновей Джучи, который, в свою очередь, являлся первенцем великого Чингисхана. Ханским троном в Синей Орде владела двоюродная родня Туй-Ходжи. Поскольку Туй-Ходжа тоже претендовал на трон, опираясь на кочевников-туркмен, он был убит слугами Урус-хана, властелина Синей Орды.

В свое время Чимтай, отец Урус-хана, оттеснил от ханского трона своего брата Кутлуг-Ходжу, сыном которого был Туй-Ходжа.

Тохтамышу пришлось спасаться бегством от людей Урус-хана, которые повсюду его искали, собираясь убить. Прибежище Тохтамышу предоставил эмир Самарканда Тимур. После ранения в ногу Тимур охромел, поэтому получил прозвище Ленг, что по-персидски значит Хромец. Тимур снабдил Тохтамыша золотом и припасами, дал ему сильное войско. С этим войском Тохтамыш разбил Урус-хана и занял ханский трон в Синей Орде.

Неуемная жажда новых завоеваний сподвигла Тохтамыша к походу на берега Волги. Захватив Сарай, Тохтамыш объявил себя ханом Золотой Орды, обосновав это тем, что прежний хан Мухаммед-Булак был убит Мамаем. Поскольку Тохтамыш являлся чистокровным Чингизидом, золотоордынская знать без колебаний признала его владыкой Золотой Орды. Зная, что Мамай тоже метит на ханский трон, Тохтамыш объявил его своим врагом.

Сидя на широком позолоченном ханском троне, Тохтамыш внимательно разглядывал троих татарских военачальников, перебежавших к нему от Мамая. Одного из перебежчиков звали Чалмаем, у него на лице виднелся свежий рубец от удара плетью. Чалмай не скрывал своей лютой ненависти к Мамаю за то, что тот едва не выхлестнул ему плетью левый глаз. Два других перебежчика, Сатай и Огул-бек тоже были настроены крайне непримиримо к Мамаю, обвиняя его в бессмысленной жестокости и в стремлении захватить ханский престол.

– Являясь гурленем, ханским зятем, Мамай возомнил, что и он достоин ханского трона, – молвил мурза Сатай. – Ханум, дочь хана Бердибека, родила Мамаю троих сыновей. Ради них-то и усердствует Мамай, цепляясь за власть и устраняя здешних ханов одного за другим.

– Сначала Мамай убил Абдуллаха, потом Мухаммеда-Булака, – вставил Огул-бек, почтительно взирая на Тохтамыша. – Оба являлись потомственными Чингизидами. Мамай сам возвел их на трон, управляя Золотой Ордой от их имени. По воле же Мамая эти двое Чингизидов расстались с жизнью.

– Верно-верно, – закивал головой Чалмай. – Мамай хитер и коварен. Став темником, Мамай втерся в доверие к хану Джанибеку, сыну Узбека. Мамай помог Джанибеку взять ханскую власть, переступив через кровь Тинибека, Джанибекова брата. Спустя какое-то время Бердибек, сын Джанибека, с помощью Мамая захватил ханский трон, перешагнув через труп отца. А затем пришел черед и Бердибека, убитого людьми Мамая.

– После смерти Бердибека и всех его братьев в Золотой Орде воцарился хаос, поскольку в живых не осталось никого из прямых потомков великого хана Узбека, – вновь заговорил Сатай. – Этот хаос продолжался двадцать лет. В это смутное время многие пытались завладеть ханским троном, не только Чингизиды из дальней Узбековой родни и царевичи-огланы из Синей Орды, но и совершенно безродные выскочки. Участвовал в этой затянувшейся сваре и Мамай, опять же действуя хитро и расчетливо. Мамай до поры до времени выступал от имени тех безвольных ханов, которых он сам сажал на трон в Сарае. Это продолжалось до тех пор, покуда Мамай не уверовал в свое могущество настолько, что решил открыто объявить себя ханом после победоносного похода на Русь…

– Вот только победить русов Мамаю не удалось, – злорадно хмыкнул Чалмай, перебив Сатая. – Дамир-мол, князь московитов, собрал большое войско из подвластных ему русских князей и разбил Мамаевы тумены на Куликовом поле. Дамир-мол даже не подпустил Мамая к своим границам.

Непроницаемое лицо Тохтамыша заметно оживилось при упоминании Чалмаем разгромной для Мамая Куликовской битвы. Тохтамыш пожелал узнать подробности этого сражения, благо Чалмай и оба его спутника участвовали в нем. Тохтамыш не скрывал того, что ему в первую очередь интересно знать, почему Мамай не смог одолеть московского князя и много ли войска осталось у Мамая после этого тяжелого поражения.

– Дамир-мол перехитрил Мамая, – сказал Чалмай. – Князь московитов заманил Мамаевы полчища на Куликово поле, окруженное лесами и оврагами, там у нашей конницы не было никакой возможности для фланговых маневров. Мамаевы тумены могли наступать на урусов только в лоб, неся при этом огромные потери.

– К тому же Дамир-мол спрятал в засаде несколько тысяч всадников, которые ударили в спину нашим батырам, уже смявшим левое крыло русов, – промолвил Сатай, сокрушенно покачав головой. – Это привело к тому, что отборные Мамаевы отряды оказались в окружении.

– Русы воспрянули духом и начали теснить наши боевые порядки по всему фронту, – подхватил Огул-бек. – Вскоре отступление наших туменов превратилось в повальное бегство. У Мамая не осталось в резерве ни одной сотни конников, поэтому он не смог выправить положение. Мамаю оставалось лишь присоединиться к потоку своих бегущих воинов, дабы не угодить в лапы урусам.

– Урусы долго преследовали наше разбитое воинство, кого-то убивая, кого-то беря в плен, – мрачно продолжил Чалмай. – Много татар погибло во время бегства, гораздо больше, чем во время сечи. Мамаю удалось собрать воедино лишь малую часть из своего разбитого войска, рассеянного по степям и далям.

– У Мамая имеется около десяти тысяч всадников, – добавил Сатай. – Вряд ли он сможет собрать больше в ближайшее время.

На широком смуглом лице Тохтамыша, с темными раскосыми глазами и слегка приплюснутым носом, появилось некое подобие улыбки. Услышанное от этих троих перебежчиков весьма обрадовало его. До сего дня Тохтамыш довольствовался только слухами о том, где может находиться Мамай и какими силами он располагает после поражения от московского князя. Теперь Тохтамыш знал, что Мамай разбил стан на реке Хопер и лихорадочно собирает войско из окрестных кипчаков для похода на Сарай.

Тохтамышу было тридцать два года. Он был довольно высок ростом, широкоплеч и мускулист, как борец или молотобоец. Благодаря дремучим черным бровям, нависавшим над узкими глазами, взгляд Тохтамыша казался недружелюбным и подозрительным. Красиво очерченный волевой рот Тохтамыша был обрамлен тонкими усами и маленькой бородкой. Его иссиня-черные длинные волосы, похожие на лошадиную гриву, ниспадали ему на плечи. Эта грубо подстриженная шевелюра топорщилась щеткой над высоким лбом Тохтамыша, а на висках она была заплетена в тонкие косички, по обычаю кочевников.

Ознакомительная версия.