улыбнулся. – Но в этой девчонке и в самом деле есть тайна. Я думаю, что она посвящена в магию.
– Она жрица богини Макошь? – задал вопрос Мстислав.
– В дружине моего деда были амазонки.
– Может, и она из них. Ну, ты же знаешь, что она в этом ни за что не сознается. Наши же попы ее тогда живьем съедят. Они амазонок ненавидят черной ненавистью.
– Крест носит… – Первинок пожал плечами. – А что в ее голове – не знаю. Но девица очень интересная. Я ее как-то уговорил погадать на будущее. Пока ее слова сбываются.
– Я хочу, чтобы она и мне погадала, – сказал Мстислав.
– Я ей скажу, – проговорил Первинок. – А придет ли… И будет ли гадать? Это уже не от меня зависит. Амазонки – народ своевольный и упёртый. Насколько я уже узнал ее характер – она точно амазонка!
– Пусть только придет. А я уж с ней договорюсь, – сказал Мстислав.
Глава 40
Пир затянулся почти до утра. Выпито было много, поэтому весь следующий день Мстислав отдыхал. Он несколько раз просыпался, пил капустный рассол и снова впадал в дремоту.
К вечеру Мстислав окончательно проснулся.
Некоторое время он лежал без движения и смотрел в открытое окно на крыше шатра. В окне были видны стремительно несущиеся облака. У них был розовый низ, а верхняя часть – серая и сливалась с небом. Небо было прозрачным и глубоким, но с каким-то серым холодным оттенком.
Небо напоминало осеннее озеро.
Водоросли, придававшие воде летом зеленоватый цвет, опустились на дно, и вода стала такой прозрачной. Сквозь воду свободно просматривалось бурое дно. Дно извивалось змеями – течение шевелило спрятавшиеся в воду длинные нити водяных растений.
Мстислав подумал, что лету пришел конец. Осень в этих местах долгая, теплая и сухая, поэтому никак не могла повлиять на ход дальнейших событий. Возможно, Редедя всё же решится на войну с ним.
Редедя нравился Мстиславу.
По всему было видно, что он настоящий воин: чувствуется характер – прямой, честный. Такие люди нравятся окружающим, и даже враги относятся к ним с уважением.
Мстислав не хотел войны с Редедей и был уверен, что и Редедя также не хочет войны с ним.
Но даже самый авторитетный вождь вынужден исполнять волю своего окружения. Ведь короля делает его свита.
Наверно, войны не будет, и оба войска мирно разойдутся. Но даже мирный исход противостояния наносил ущерб Мстиславу, потому что срывал его планы. Связанный касогами, Мстислав не мог взять под свой контроль земли, которые отдавал ему Святополк, и особенно – Чернигов.
Мстиславу было неизвестно, чем закончится междоусобица между Святополком и Ярославом, но в случае победы Ярослава спорить с ним было бы намного легче, имея за собой Чернигов.
Закономерно, что рассуждения расстроили Мстислава.
Самое тяжкое для любого человека – ждать. Особенно для такого энергичного, каким был Мстислав. Ему, по примеру великого полководца Александра Македонского, легче было разрубить узел одним ударом меча, чем долго и нудно распутывать хитросплетения.
Мстислав чувствовал неудержимое желание как можно быстрее разрешить дело. Для этого требовалось самому напасть на касогов.
Теперь война с касогами Мстиславу уже не казалась нежелательной.
Мстислав поднялся и потянулся к кувшину с рассолом, стоявшему на низком столике рядом с кроватью. Он пил прямо из кувшина. Кисло-соленая жидкость пахла свежей капустой и слегка щипала язык.
Услышав движение, в шатер заглянул слуга.
– Ужинать хочу! – раздраженно проговорил Мстислав.
Слуга было скрылся, чтобы распорядиться насчет ужина, но Мстислав вдогонку приказал ему:
– И пусть ко мне придут бояре – Часлав, Братша, Тихон и Первинок!
Через минуту в шатер зашел повар. Поклонившись, он остался у входа. Следом за ним вошли слуги с подносами. Подносы они поставили на столик.
Один поднос был заполнен фруктами. На другом – большая миска с соленой капустой, огурцами, грибами и мочеными яблоками. Рядом с подносами поставили крынку с кислым молоком. Кислое молоко сверху было покрыто коричневой корочкой.
Слуги вышли. Повар ждал.
Мстислав взял моченое яблоко. Поднес ко рту, но есть не стал – понюхал и положил назад.
– Может, кислого молочка? – поинтересовался повар.
Мстислав кивнул головой.
Повар наклонил крынку над широкой кружкой. Густое молоко вываливалось белоснежными с коричневым оттенком ломтями.
Повар взял ложку, чтобы перемешать молоко.
– Не надо, – сказал Мстислав.
Он взял ложку и начал есть кислое молоко, точно густой кисель.
Не успел он доесть, как в шатер вошел Первинок.
– Будь здрав, князь! – поприветствовал он и сообщил, что бояре собрались и ждут его около входа.
– Сейчас я выйду, – сказал Мстислав и приказал повару: – Убери всё и скажи слугам, чтобы принесли умыться и одеться.
Через полчаса Мстислав вышел из шатра.
Лицо его было румяно. Смотрел он весело.
– Собрались? – бодро поинтересовался он.
– Собрались.
Мстислав бросил взгляд на небо.
Солнце уже висело над самым горизонтом, окрашивая землю и небо золотистым оттенком. В золотом поле висел, словно драгоценный камень, сверкающий кристалл.
Воздух пах горячим хлебом.
Мстислав стоял с минуту, затем прошел к лавке под стоящими небольшой стеной кустами высокого гороховника.
Ощетинившиеся колючками ветви были густо усеяны длинными коричневыми, словно покрытыми лаком, бобами. Созревшие стручки свернулись в запутанные узлы и издали напоминали стаю спящих летучих мышей.
Мстислав умостился на лавку и кивнул:
– Садитесь. Посоветуемся.
Слуги поднесли еще
